Тут уже я задумывалась, вспоминая, говорила ли когда-нибудь сводная сестрица о своем родном отце, и не могла ничего припомнить. Даже Белла никогда не говорила, а уж они — кровные родственницы.
— Честно говоря, понятия не имею, кем был отец Эрджины и первый муж леди Берклеи. Но у Эрджи точно нет второй ипостаси. Хотя, конечно, она еще та змея… Иногда бывает, — спохватилась я. — Все-таки она темная ведьма, как и я.
— Ты не темная ведьма, Сандра, — тепло улыбнулся Тор.
Я возмущенно вспыхнула и отвернулась:
— Хорошо, что приемная комиссия и ректор с тобой не согласны, если приняли меня в Академию Мрака. Лучше помоги мне найти этот демонский карандаш!
Тор хмыкнул и отошел к сундуку в углу, сбил ржавый замок, поднял крышку и, задумчиво глядя на содержимое, предложил:
— А ведь я могу тебе помочь. Я умею составлять красивые отчеты.
— Лучше бы ты помог мне перевести внимание Эрджи с красавчика Грегора на некрасавчика Валатора! — в сердцах выпалила я, чувствуя себя все более глупо, разговаривая с посторонним парнем на такие щекотливые темы. Но что-то неумолимо и беспощадно тянуло меня за язык! Я его даже покусала. Было больно, но не помогло!
— Почему именно на Валатора? — рыжий снова удивленно приподнял бровь и закрыл крышку сундука, так и не сообщив, что он там такого увидел. Да еще и замок обновил магией.
— Потому что он и есть драконий принц! Леди Берклея сказала, что он будет поступать в академию именно под этим именем.
Я выдвинула последний ящик стола, заполненный… блеклыми сухими цветами. Как будто кто-то зачем-то сунул сюда букет роз и забыл. Розы когда-то были пурпурными. Только бы не уколоться! Кто знает, что за магия в них может таиться змеей. Или яд на шипах. От Проклятого замка всего можно ожидать.
Ослепительно вспыхнула молния за окном. Казалось, она ударила в крышу нашей башни. Гром прокатился такой, что замок содрогнулся. Я вздрогнула от неожиданности, рука сорвалась и палец пронзила боль от укола чем-то очень острым.
— Ай! — вскрикнула я, взмахнула рукой, и красные капельки сорвались, попав на стол, сухие розы, среди которых оказалось спрятано веретено, и пачку бумаги.
Тор мгновенно оказался рядом, решительно завладел пораненной рукой и поцеловал мой окровавленный палец. Я попыталась вырваться, но не тут-то было. Руки рыжего держали крепче стального капкана. Горячие губы обхватили подушечку пальца, и влажный язык слизнул капли крови. Ну точно вампир! Не случайно он выбрал именно такую маску в ту злосчастную карнавальную ночь!
Но палец перестало саднить от боли, и я с изумлением наблюдала, как исчезает багровая точка. Поцеловав еще раз место ранки, рыжий поднял на меня жаркие глаза:
— Как ты еще жива с такой везучестью, зеленоглазка? - шепотом спросил он. — Даже здесь ты умудрилась найти отравленный шип!
— Веретено, — ответила я тоже почему-то шепотом. — Шипом я бы так сильно не укололась.
— Я убрал яд, не бойся, — рыжий склонился к самому лицу и заглянул мне в глаза, словно проверяя, не упаду ли я в обморок.
Я ничего не успела сказать, как он накрыл мои губы поцелуем, а его руки скользнули на мою талию и крепко прижали к твердому горячему телу. Как же он целуется, лесные боги! У меня ноги подкосились от этого поцелуя.
Тор оторвался от меня. Улыбаясь, скользнул взглядом по моим зацелованным губам, шее…и я смотрела на него как завороженная. Внезапно лицо рыжего стремительно побледнело, глаза закрылись, и он покачнулся. Теперь уже я едва успела подставить свое хрупкое плечо под этот падающий шкаф.
Глава 39
Да что же это такое! Мое сердце колотилось от испуга, как эпилептик в припадке. Рухнув вместе с рыжим на пыльный пол, я высвободилась, подбежала к двери и заколотила в нее, что было силы:
— Помогите! Спасите!
Где-то в глубине замка раздался глухой злобный вой.
Похоже, мой призыв был неверно понят.
Я бросилась к Тору, он все еще лежал без признаков жизни. Как же делается искусственное дыхание? Зажать пострадавшему нос и с силой вдыхать воздух в рот! — вспомнила я.
Несколько бесконечных мгновений я, оседлав рыжего, то прижималась к его пока еще теплым губам, выдыхая в них воздух, то тормошила его и громко звала на помощь. И уже совсем отчаялась и заплакала, прильнув к нему, как вдруг он вздохнул, а через миг впился в мои губы умопомрачительным поцелуем. Его руки крепко обняли меня, прижав к широкой груди, и теперь воздуха не хватало уже мне.
— Пусти! — я стукнула притворщика и вырвалась.
А он… он, не открывая глаз и блаженно улыбаясь, выдохнул:
— Моя звездочка…
И всхрапнул, поворачиваясь на бок и подсунув ладонь под щеку. Этот пройдоха все это время нагло спал! И тут я вспомнила его слова: “На меня яды почти не действуют, только спать от них хочется”.
Нашел место! Руки у меня немного дрожали. Пожалуй, никогда в жизни я не испытывала таких сильных, а главное, противоречивых эмоций. Я была страшно зла на Тора, за то, что он меня напугал, а еще очень этому рада. Лучше пусть засыпает во время поцелуя, чем помирает!
А пол ведь холодный… Так и простудиться можно. На чердаке гуляли ощутимые сквозняки. Он меня уже второй раз от смерти спас, и это не считая помощи в кабинете ректора, а я только и могу отблагодарить, что спасти его от простуды.
Я поднялась, отряхнула юбку и направилась к гардеробу. Где-то там была шуба, точно помню.
Вытащив ее на свет и вытряхнув очередную порцию моли, я постелила ее на пол и перекатила на мех сладко спавшего парня. Тяжелый… а еще ужасно симпатичный. На чердаке посветлело: грозовые тучи развеялись, и на ночное небо высыпали яркие звезды. Во второе окно заглядывала огромная луна, озаряя помещение не хуже факела. Как тут не рассмотреть? Пользуясь безнаказанностью, я аккуратно дотронулась до его рыжих волос. Пропустила длинные шелковые пряди между пальцами — надо же, какие мягкие.
“Как же невовремя он заснул”, — печально вздохнула я и еще и шалью его укрыла. Теперь точно не замерзнет. И под голову ему подсунула вместо подушки свернутую рулоном пышную юбку из того же гардероба.
Я поднялась на ноги, вернулась к столу и в призрачном свете разглядела, что ящик с гербарием из сухих роз, так и оставшийся выдвинутым, пуст. Почти. В нем, разинув беззубую пасть, лежала дохлая гадюка на слое черного праха, перемешанного с сухими колючками. Все, что осталось от заколдованного букета и золотого веретена.
Меня передернуло от брезгливости, но я вытащила ящик и направилась к окну. С трудом открыв растрескавшиеся створки, вытряхнула мусор на крышу. Его мгновенно развеяло свежим ветром, а у меня почему-то сразу стало легко и светло на душе.
Наверное потому, что чистота — залог здоровья.
Показалось, даже на чердаке стало как-то чище и светлее. Закрыв окно, я осмотрелась. А не показалось. На столе в канделябре горели три свечи, лежала стопка бумаги и рядом - магический “вечный” карандаш.
