Я взяла рыжего за руку и, бросив ребятам “пока”, потащила его к выходу. В дверях мы чуть не врезались в мэтра Грызыша, и вампир разорался:
— Это что тут за ярмарка?! Что за проходной двор? Как вы пробрались, негодники? Дверь была заперта на магический замок! А ну все вон!
От его крика даже Эрджи попыталась встать и выйти вон, но лекарь успел подлететь и пригвоздить ее к койке когтистой лапой:
— А ты куда? Лежать! Остальные — марш на обед и на занятия к мэтру Зельдию, бездельники! И вы двое идите, вы уже здоровы до безобразия, — окатил он презрительным взглядом Беллу и Конни. И поправился: — Почти. С влюбленными такие отвратительные антинаучные исцеления случаются, как ни досадно. Микстуру возьмите, принимать строго по часам и без пропусков! Если хоть раз пропустите, пусть у ваших трупов зачет некроманты принимают. Ступайте!
Пунцовая Белла трясущейся рукой забрала у вампира зелья и попятилась к выходу, не веря, что ее так быстро отпускают.
— Явитесь вечером оба, — вампир наставил на них хищный коготь. — Парня проверю и отпущу, а тебе, Изабелла, еще на ночь надо будет остаться тут, под моим контролем, — уже совсем мирно проворчал мэтр. — От тренировок на полигоне обоим дам освобождение на неделю. Магистр Грррр...э-э… Мой коллега предупрежден.
Тор и Грегор с интересом уставились на потолок, но, видимо, защита родового имени нашего инструктора во владениях лекаря не действовала. Только бутыль с прозрачной жидкостью и надписью на этикетке “96%” вдруг задребезжала и мстительно поползла к краю стола, как при землетрясении. Но вампир успел погрозить ей пальцем, и поползновение остановилось.
Глава 75
— Ну что, идем? — Тор сжал мои пальцы.
Я и не заметила, что все это время мы стояли, взявшись за руки. Наши друзья уже вышли из палаты. Остались только мы вдвоем.
— Да, подожди меня, я быстро, — вытолкала я Тора за дверь и, вручив ему ключ от шкатулки Эрджи, плотно прикрыла за ним дверь, пока он не опомнился и не начал протестовать.
Собралась с духом и с замирающим сердцем спросила у лекаря:
— Мэтр Грызыш, скажите, а вот эти проклятия на Эрджи, Белле и Конни… они не могут… ну… быть связанными со мной?
Вот и озвучила я свой самый большой страх!
Ноги у меня дрожали, я вглядывалась в бледное лицо вампира, но ждала вердикта. Лучше узнать правду и обезопасить близких, пусть и изолировав себя от них, чем мучить себя догадками!
— С вами, мисси? — изумленно вскинулись брови лекаря. — Каким образом?
Я покосилась на сестрицу, но она словно в самом деле уснула: глаза закрыты, грудь мерно вздымается, рука расслабленно свисает с края койки.
— Понимаете… Мы все трое жили в одном доме, с детства. А на мне проклятия нет. Зато я сама… ходячее проклятие. Нет, я зла никому не желала. Но, — я сглотнула и призналась: — со всеми, кто мне сделал что-то плохое, сразу случаются всякие неприятности. Я могу даже не знать, а они случаются. Мачеха зовет меня Злолушкой за дурной глаз. Это не могло случиться из-за меня?
— Нет, мисси, — очень серьезно, без привычной брезгливой гримасы или насмешки ответил вампир. Вытащил мензурку, посмотрел на просвет и сунул обратно в карман. — На ваших друзьях было проклятие, созданное демоном. Его практически невозможно увидеть, как и самих демонов сложно опознать вне их боевой ипостаси, потому они считаются самыми опасными тварями.
— А Сарвен с его светящимися глазами?
— О, это одно из условий его пребывания в Академии Мрака в частности, и в Темном королевстве в целом. Он вынужден показывать свою кровь каждому. Во избежание.
Я кивнула, принимая объяснение. Демонов невозможно опознать вне боевой формы! Так, может быть, я тоже полукровка?
Вампир, отпив из мензурки отнюдь не крови, крякнул, занюхал чесночком и продолжил:
— Ну а вы, мисси, не демон, — уверенно заявил он. — Мне и кусать вас не нужно, чтобы это утверждать. Особенность моего вида, — пояснил вампир. — Мы бы все давно прекратили свое существование, если бы тянули в рот всякую гадость, не понимая, подходит она нам или нет. До трапезы, так сказать.
Я шумно выдохнула, а лекарь кашлянул, сдерживая смех. Похоже, мои переживания были для него как открытая книга.
— Так вот. Особенно сильное и давнее проклятие — на Эрджине, видимо, с младенчества. И оно постоянно подпитывалось. И ее полнота тоже неестественного происхождения. Но разбалансировку энергий мы быстро поправим. Да и остальное… Через несколько дней вы подругу не узнаете. Далее. На Изабелле — тоже сильное проклятие и постоянно возобновляемое, но не такое старое. Скорее всего, она немного позже попалась тому же или другому демону. Лет на шесть-семь позже. И совсем свежее — на Конраде, он меньше всего пострадал. Ну, а на вас, милая мисси, проклятие наложить невозможно. Вы на занятиях с леди Шарлотой в этом еще убедитесь.
— Почему невозможно?
— Материнская защита на вас. Невероятно сильная. Подозреваю, предсмертная. Полагаю, ваша мама умерла при родах или чуть позже?
— Да, — прошептала я.
— Я так и думал. — кивнул вампир. — Она всю свою силу вложила в вашу защиту. Ее любовь будет хранить вас всегда и везде, где возможно. Даже отведет кинжал или яд.
Я вздрогнула. Так это мамина душа привела ко мне моего рыжего? Как знать… Но мне стало тепло от этой мысли.
— И будьте готовы к тому, что Совет магов попросит вас и ваших друзей рассказать о вашем доме и окружении, — серьезно закончил беседу мэтр.
Я кивнула и вышла из палаты, почти сразу носом уткнувшись в широкую грудь Тора.
— Не сбежишь! — подмигнул мне он.
Я привстала на носочки, выглядывая друзей из-за его широкой спины. Солнце светило мне в лицо, мы стояли у высокого окна, но ни Беллы, ни Конрада, ни дракона с флари видно не было.
— Все за шкатулкой ушли, — пояснил Тор и быстро убрал от меня руки.
Да, удерживать меня силой занятие неблагодарное, он уже неоднократно в этом убедился при помощи различных и весьма тяжелых вещей. Какое счастье, что я не причинила ему никакого вреда! Ну, то есть, кроме физического…
Я двумя руками обхватила его за талию и щекой прижалась к его рубашке. Кстати, а почему он без мантии? Рыжий даже замер от неожиданности и аккуратно, будто даже с опаской погладил меня по волосам. Я вздохнула, поднимая на него глаза и застыла. На миг мне показалось, что в вырезе на его груди, у самой шеи, мелькнул краешек нарисованного на коже чешуйчатого хвоста.
Я нахмурилась, разом вспоминая все свои подозрения на его счет, его недомолвки, странную осведомленность, и удивительную способность появляться рядом и … спасать меня.
“Какая разница, какие у него секреты, если он - это он?” — решила я, но все-таки спросила:
— Так что ты хотел мне рассказать?
