В глубине души теплилась надежда, что потребуется пароль, что ей не понадобится этого делать, что не удастся. Но в ту же секунду, когда она достает мобильник, на дисплее вспыхивает: 4 пропущенных звонка, 2 голосовых сообщения. В уголке маленькой иконки для СМС горит красная шестерка. Все в ней кричит: не трогай! Не смотри, будет только тяжелее. Стиснув зубы, она нажимает на “входящие”, просматривает список нечитаных эсэмэсок и начала сообщений.
Лео: Позвони мне. Сейчас же! 18:03
Марике: Где ты, черт побери??? Позвони мне… 17:54
Марике: Он ее нашел. Мы в… 17:37
Лео: БР опять взялся за свое. Эйлин до смерти боится. Она… 17:14
Мама: Здесь +14 и солнце. Харри передает привет… 16:59
Сигрид: Я забрала книги. Довольна? XX 16:41
И одна открытая:
Юнас: По-прежнему жду дневной отчет. 16:27
Она закрывает список, откладывает мобильник. Вытирает дрожащую руку о джинсы, будто смахивает отвращение. Чтобы не забыть, повторяет про себя слова, сообщение, которое Уильям велел ей написать прямо сейчас.
“Только не отправляй, пока паром не окажется на той стороне. Проверь, с кем у нее больше всего контактов, и разошли им”.
Еще глоток, просто чтобы унять дрожь. Она смотрит на телефон, наклоняется, присматриваясь к освещенному дисплею, к цифре возле зеленой трубки, сигнализирующей о пропущенных звонках. Нетерпеливые, раздосадованные люди, друзья, которые скоро почувствуют, как досада сменяется тревогой. А после и кое-чем похуже.
“Тем, с кем у нее больше всего контактов”.
Тем, кто, наверно, любит ее.
“Мы дождемся парома в половине восьмого, — сказал он. — Не раньше, народу не должно быть слишком много. Я доеду с тобой до Люсвика, но дальше справляйся сама. И возьми себя в руки, иначе все полетит к чертовой матери”.
Она опять смотрит на часы. Пора спуститься, если они хотят успеть. Просто сделай, как он хочет, думает она. Напиши эту треклятую эсэмэску и спустись в подвал.
Кончай думать!
Не поднимая телефон со стола, она дрожащим пальцем открывает “новые сообщения” и начинает писать.
73
Карен смотрит на Уильяма Трюсте, на стакан в своей руке, потом опять на Трюсте. Поднимает стакан, подносит к губам. Отчетливый вкус виски, дыма и дубовой бочки. Необычное сочетание крепости и мягкости.
— Первый послевоенный год, — говорит он. — Отец моей бабушки получил по соглашению с Гротами двенадцать бочек. Нынче они на вес золота. Я нашел одиннадцать в соединительном ходе.
Он кивает в другой конец помещения и улыбается.
— По соглашению?
— Гроты выдавили Альбина Хусса из винокурни, которой они владели на паях. Или вы думали, что Гроты всегда были единоличными королями виски?
Карен секунду размышляет. Бюле вроде упоминал, что и Альбин Хусс, старый угольный барон, имел долю в винокурне?
— Почему же он расстался со своей долей?
— Шантаж, — коротко отвечает Уильям Трюсте. — Альбин Хусс и Йоккен Грот начали дело вместе около ста лет назад. Но в войну Альбин проворачивал кое-какие делишки с немцами, и Йоккен, когда проведал об этом, сообразил, что может стать единоличным владельцем. У Альбина были угольные разработки и место в областном управлении, и выйди его гешефты наружу, он бы потерял все. Но, если Альбин отступится от виски, Йоккен Грот обещал молчать. Иначе половина принадлежала бы мне, понимаете? А вместо этого я пашу на этих фарисеев.
Карен вспоминает рассказ тетки. Если Альбин Хусс сотрудничал с немцами, это, безусловно, хороший повод для шантажа. Его положению владыки Ноорё определенно пришел бы конец, а государство не упустило бы возможность экспроприировать угольные разработки за смехотворную сумму. Сразу после войны, когда вскрылись неприятные факты, нечто подобное случилось с одной из ланолиновых фабрик под Равенбю. Расставшись с винокурней, предок Уильяма Трюсте, пожалуй, еще дешево отделался.
— Значит, Гроты завладели всем предприятием и помалкивали о том, что им известно, — говорит она. — Мне кажется, выйди все это наружу, репутация их фирмы тоже отнюдь бы не выиграла.
— Пожалуй. И меня такая ситуация вполне устраивает. Впрочем, эта тайна останется между нами.
От этих слов по спине бегут мурашки. Мне необходимо выиграть время, твердит она про себя. Заставить его рассказывать. Изобразить дурочку, пусть хвастает.
— Габриель, — быстро говорит она. — Он-то здесь при чем? Вы не рассказали.
— Когда я не сумел убедить Фредрика, было вполне логично попытаться с ним. И мне не составило особого труда убедить Габриеля, что мы должны вернуть себе то, что по праву должно принадлежать нашему роду. Вы ведь встречались с ним?
Карен молча кивает.
— Тогда вы наверняка понимаете, что больших усилий не потребовалось. От одной мысли, что можно свалить семейку Грот и самим взяться за планы по расширению, у парня слюнки потекли. Деньги и власть, причем пальцем не пошевелив. Понятно, я чуток рассказал про то, как Грот когда-то шантажировал Альбина Хусса. По-моему, парень вряд ли вообще знал, что он в родстве со стариком Хуссом, пока я ему не сказал.
— Но он понимал, что вы убили его деда? — скептически роняет Карен, вспоминая о том впечатлении, какое произвел на нее Габриель Стууб. — Он хоть и намекал, что его дед чудит и с ним трудно, но вместе с тем как будто уважал его.
— Верно, но по дурости он повелся на то, что его деда убил Бьёрн Грот. К тому же мне повезло. В первый день Рождества Габриель проезжал мимо свалки и видел один из фирменных автомобилей Гротов. Я ведь, разумеется, выбрал тот, на котором обычно ездил Бьёрн, так что без труда убедил парня, что за рулем был Бьёрн.
Что-то уж больно просто, думает Карен. А Уильям Трюсте, заметив ее скептическую мину, продолжает:
— Помогла и нечистая совесть. Ведь Габриель помог мне отправить с компьютера Фредрика мейл с угрозами Бьёрну Гроту, а несколько дней спустя старик умер. Убедить его, что Фредрика убил Бьёрн Грот, оказалось очень легко. Парень, можно сказать, охотно заглотнул наживку. Как и вы. Недавно звонила Лаура, сообщила, что вы наконец задержали Бьёрна Грота. Бедняжка была в отчаянии.
Карен закрывает глаза, чувствуя, как ярость смешивается с волной стыда. Уильям Трюсте управлял ими всеми, словно марионетками. Дергал за ниточки и смотрел, как они послушно откликаются. Методично разными способами очернял семейство Грот, причем сам играл роль преданного сотрудника. Начиная с того, что, оставаясь в тени, заставлял Фредрика Стууба обнародовать еще не подтвержденные результаты исследований, и кончая тем, что вынудил Габриеля послать от имени Фредрика мейл с угрозами, втянул его в планы потопить Гротов, а под конец внушил ему, что именно Бьёрн Грот убил его деда.
