Он закидывал себе в пасть очередного червяка, поплёвывал в потолок и опять засыпал.
«Всё-таки собака была бы куда лучше», – думал Калли.
Он со скукой смотрел на высушенную голову, трофей индейских войн, привезённый отцом из последней поездки. Куда он на сей раз уехал? Ах да, в Сахару. Ну тогда он, наверное, привезёт маме подсвечник в виде верблюда или солонку в форме пирамиды. Посмеиваясь, Калли катал высушенную голову по столу как мячик.
– Калли! – позвала снизу мама. – Спустись, пожалуйста. Пойдёшь со мной за покупками.
– Да зачем они нам? – Калли пинком задвинул разорванную сумку для продуктов под кровать.
– Ты забыл? Завтра отец приезжает.
Уже завтра! Калли вздохнул. Ещё одна проблема. Папина аллергия. Она окончательно выдаст Лохматого Когтя. Отец, возможно, будет чихать без остановки.
– Калли, давай быстрее! – звала мама. – А ты не видел мою большую продуктовую сумку?
– Нет!
Он сердито глянул на кровать, где мирно и лениво похрапывал Лохматый Коготь с застрявшими в шерсти крошками торта. «Так, всё, больше я этого монстра прикрывать не буду, – подумал Калли. – Пусть этот ленивец теперь сам выпутывается. Я всё равно предпочёл бы собаку».
И Калли пошёл с мамой за продуктами. Без её любимой сумки, которая бесследно исчезла.
Тишина разбудила Лохматого Когтя. Ни человеческого дыхания, ни трень-брень-музыки, ни шагов, ничего. С недоумением он оглядел пустую комнату. Затем пошёл к лестнице и прислушался. Ни звука. Тишина.
«Ушли, – подумал он. – Просто ушли и ничего мне не сказали. Безобразие». Земляной монстр осторожно выглянул через перила лестницы. С другой стороны, это даже неплохо, теперь он хотя бы сможет здесь всё спокойно осмотреть. В приподнятом настроении он скатился по ступеням вниз и пошёл прямиком на кухню. Ах да, ледяной шкаф. Лохматый Коготь озабоченно потрогал живот. Однозначно отощал. Но это можно изменить. Он жадно открыл ледяной шкаф.
Ах, какие же букашечно-червячно-аппетитные лакомства!
Он без раздумий принялся за дело. Одной лапой схватил банку с консервированными сосисками, второй – яйца, третьей – торт и четвёртой – баночку мёда. Для начала хватит.
Пинком захлопнул ледяной шкаф. И потащил свою добычу к той магической штуке, из которой исходила трень-брень-музыка.
Он поставил еду на глянцевую чёрную крышку, а сам взобрался на вертящийся табурет у пианино. С трепетом погладил двумя лапами белые и чёрные клавиши. У него оставалось ещё десять когтистых пальцев, чтобы затолкать себе в пасть сосиску и кусок торта. Лохматый Коготь осторожно нажал на клавишу. Плинг! Он закатил глаза и отрыгнул от счастья.
Следующая попытка была уже увереннее. Плинг! Плинг! Плинг! – искрилась звонкая музыка из-под его мохнатых лап.
Лохматый Коготь был в таком восторге, что бросил торт и сосиски на ковёр и забренчал по клавишам всеми четырьмя лапами. Ах, как завитушно-слизисто-красиво! Как жуко-щекотливо! Его пальцы скользили туда и сюда, заплетаясь и налетая друг на друга. Ещё чуть-чуть – и он от восторга свалился бы с табурета. Но, к счастью, наткнулся на банку мёда, зачерпнул лапой сколько мог и облизал когти. Одна его лапа ещё торчала в банке, а другими он бренчал по клавишам, оставляя на них липкие следы, как вдруг услышал голоса у входной двери. От испуга монстр уронил банку на ковёр.
– Где же мой ключ? – произнёс большой слизняк.
Они уже вернулись. Ах ты, досада собачья! Личинки мучнистые! Как они посмели помешать ему в такую минуту?!
Лохматый Коготь в ярости спрыгнул с табурета, собрал то, что осталось от его пикника, и заполз под большой красный диван, украшенный кисточками.
8
Протопали в дом тяжёлые человеческие ноги. Как же шумно они ходят! Невероятно. Лохматый Коготь сунул в пасть сосиску и прислушался.
– Поставь всё на кухонный стол! – крикнула противная мама-слизняк.
Потом Лохматый Коготь услышал, как она открыла холодильник. Вот ведь незадача.
– Калли? – позвала она. – Это ты съел сосиски?
«Нет, это не он», – подумал Лохматый Коготь. Посмеиваясь, он достал из баночки последнюю и отправил её вслед за предыдущей.
– И торт! – В голосе мамы-слизняка отчётливо слышалось удивление: – Торта тоже нет!
«И сыра тоже», – подумал Лохматый Коготь, заглатывая остаток. Ах, его животик чувствовал себя чудесно. Кругленький и набитый битком. Он довольно отрыгнул.
– Я… э-э-э… был очень голодный, – заикаясь сказал Калли.
– И ты всё это съел? Но, мальчик мой, тебе столько не переварить! – в ужасе воскликнула мерзкая мама-слизняк. – А что это за грязный след на полу? Это тоже твоя работа?
– Пожалуй, да, моя, – сказал Калли. Но звучало это не очень убедительно.
– Этот грязный след ведёт в гостиную! – Теперь голос слизняка звучал очень обеспокоенно.
Туфли на высоких каблуках процокали в комнату, за ними по пятам следовали кроссовки Калли. Больше Лохматый Коготь ничего не видел сквозь диванные кисти.
Внезапно мать Калли издала пронзительный крик, так что монстр в испуге ударился затылком о диван.
– Моё пианино! – простонала она. – Всё в крошках, перепачканное, перемазанное! – Она дотронулась до клавиш. – Ай, мои пальцы! Они липнут к клавишам! Неужели и это твоя работа, Калли?
– Ну… Я не помню в точности, – заикался Калли.
Лохматому Когтю становилось всё неуютнее в его укрытии.
– Что здесь творится? – спросила противная мама-слизняк. И наступила каблуком на баночку с вытекшим мёдом, которая валялась на ковре в двух шагах от дивана.
Экая досада! Лохматый Коготь про неё забыл! Он тревожно навострил уши, доедая остаток торта. На несколько мгновений воцарилась мучительная тишина. Потом противная мама-слизняк произнесла с угрозой:
– К табурету у пианино прилипли какие-то волосы. Омерзительные, вонючие рыжие волосы. Калли, что здесь происходит? А ну-ка рассказывай!
Но Калли молчал. Лохматый Коготь от злости оскалил зубы, но на всякий случай забился поглубже под диван. Снова наступила отвратительная тишина.
– А это ещё что такое?! – внезапно взвизгнула мать Калли.
«Какое такое что?» – подумал Лохматый Коготь, с тревогой глядя на остроносые туфли, которые приближались к дивану. Всё ближе и ближе.
– Вот это! – победно крикнула противная мама-слизняк, схватив Лохматого Когтя за хвост.
