Тогда Эмма пошла к Кариму. Тот, посадив Маймуна себе на плечи, гулял с ним вокруг самой высокой башни дворца.
– Карим! Я сдаюсь, – сказала Эмма. – Я придумала только два желания. Хочешь узнать какие?
– Конечно, о повелительница! – воскликнул Карим и усадил Маймуна за одним из башенных зубцов.
Эмма заглянула джинну в глаза – они были черны, как ночь над морем, – и откашлялась.
– Итак. Моё первое желание – это на самом деле желание Тристана, – сказала она. – Я-то ничего не имею против, но он переживает, что у него такие коротенькие ножки. Словом, он хочет стать побольше и повыше, ну, таким, как другие собаки, понимаешь?
Карим кивнул и сложил руки на груди.
– Да будет так! – закричал он громовым голосом, так что в Баракаше со всех стен попадали вниз все ящерицы.
Тристана окутало облако синего дыма, а когда, виляя хвостом, он появился снова, то и в самом деле ноги у него были длиннее. И голова вроде бы стала побольше. Эмма подумала, что вид у её собаки теперь странный, но Тристан явно был очень доволен и благодарно лизнул синие пальцы Карима.
– Чудесно, – сказала Эмма и опять откашлялась. – Теперь черёд моего второго желания…
– Слушаю тебя! – преданно воскликнул Карим.
– Я хотела бы, чтобы у моих братьев каждый раз, когда они меня чем-нибудь разозлят, потом три дня страшно чесалась голова.
– Три дня! О, это сурово! – воскликнул Маймун. – Как хорошо, что у меня нет сестры.
Карим снова сложил на груди синие ладони и провозгласил:
– Да будет так!
Знойный воздух Баракаша пронизал холодный ветер, и перед носом у Эммы пронеслось с десяток синих облачков, мигом скрывшихся вдали.
– Так-так… – вздохнула Эмма. Тристан тем временем обнюхивал свои длинные лапы. – Ну, значит, надо возвращаться домой. Я же хочу убедиться, что второе желание тоже исполнилось. Хотя дома я буду очень скучать по солнечной погоде.
– А мы будем скучать по тебе, девочка с лицом белым, как мука, – заверил Маймун и взъерошил волосы Эммы, жёлтые, как песок. Потом он прошептал что-то в большое синее ухо Кариму.
Джинн поднял брови и улыбнулся.
– Прекрасная идея… – Карим выпрямился во весь свой громадный рост, скрестил на груди руки и сверху посмотрел на Эмму. – Поскольку ты не хочешь сказать о своём третьем желании, о повелительница души моей, – заговорил он голосом звучным, но притом мягким, как прикосновение тёплого ветерка, – халиф предлагает подарить тебе что-нибудь. Что-нибудь редкостное, драгоценное…
– Драгоценное? – Эмма смутилась. – Слушайте, если вы насчёт украшений или чего-то ещё в этом роде, так мне, честно сказать… Ну, я это не очень…
Карим усмехнулся, два раза щёлкнул языком и схватил что-то из воздуха – как будто поймал птичку или мотылька. Потом он наклонился к Эмме и протянул ей что-то на ладони.
На его ладони лежала бутылочка, не больше стаканчика для йогурта, и за зелёным стеклом Эмма разглядела в ней какое-то маленькое существо. Оно было синее, как Карим.
– Это юный джинн, – пояснил Маймун. – Ему только семь лет, но джинны быстро растут. В следующем году тебе наверняка придётся подобрать для него бутылку побольше.
– Ах! – только и смогла вымолвить Эмма, почтительно всматриваясь в джинна за зелёным стеклом.
Крохотный джинн застенчиво улыбнулся и низко поклонился Эмме.
– А как его зовут? – шёпотом спросила Эмма.
– Его имя – Халиль, – ответил Карим. – В переводе с нашего языка это значит «добрый друг».
Эмма так обрадовалась!
– Хоть бы он не боялся собак, – сказала она, глядя на Халиля, который с любопытством смотрел на неё, прижавшись носом к зелёному стеклу.
– Не-е-ет, не-е-ет! – Карим засмеялся. – Но холодный климат твоей родины, возможно, доставит ему хлопот. Тебе надо будет позаботиться о тёплой одежде для Халиля. Ровно через десять дней он сможет выйти из бутылки. Следи за цветом его кожи: пока его здоровье в порядке, она остаётся тёмно-синей.
Крохотный джинн зевнул и почесал затылок.
– В первые два года ему разрешается совершать одно чудо ежедневно, не больше, – сказал Маймун. – И ещё, ты должна изредка ставить бутылку на лунный свет. От него джинн быстрее растёт.
– Обещаю, – сказала Эмма и поднесла бутылку к носу Тристана.
В первую минуту Халиль уставился на Тристана испуганно, но сразу взял себя в руки и постарался не показывать, что ему страшно.
– Не беспокойся, Тристан будет тебя охранять, – прошептала Эмма в горлышко бутылки. – У нас дома очень хорошо. Если не считать погоды и моих четверых братцев. Но и они иногда бывают вполне сносными.
Эмма попрощалась с Маймуном, его дромадером и разрисованной синими узорами бабушкой. Старушка растрогалась и на прощание дала Эмме несколько липких от мёда фиников. Затем Карим доставил Эмму и Тристана на родину. Ковёр-самолёт им в этом путешествии не понадобился. Карим отнёс их домой на своих синих ладонях.
Когда они приземлились на морском берегу, взошло солнце.
И оно даже чуточку грело.
