Ломинадзе открыл дверь кабинета и предложил:
— Располагайтесь, господа, а я дам знать Янусу, чтобы подошел.
Переводчик присел на диван. Перси занял место за столом Ломинадзе и стал готовиться к явке с агентом. Перед поездкой он прочитал от корки до корки его дело и представлял, с кем имеет дело. Два года назад, подставленный на вербовку разведчикам ГРУ, он исправно сливал информацию, подготовленную в Специальной службе внешней разведки Грузии.
Перси с нетерпением ждал встречи с агентом, которому в течение трех месяцев удавалось водить за нос того, кто оставался его самой большой головной болью. Прошло больше десяти минут, как ушел Ломинадзе, когда за дверью раздались шаги. Перси включил диктофон и постарался придать лицу значительное выражение.
В кабинет вбежал запыхавшийся Ломинадзе и выпалил:
— Идет!
Не успел он отдышаться, как тихо скрипнула дверь, и на порог вкатился капитан-колобок. Но первое впечатление оказалось обманчивым, присмотревшись, он обратил внимание на твердый подбородок, говоривший о воле, и цепкий взгляд маленьких глаз.
— Познакомься Вахтанг, это наш большой друг, э… — замялся Ломинадзе.
— Кахабер, к чему церемонии! Будем проще, меня зовут Генри — пришел ему на помощь Перси, затем представил переводчика: — Это — Ираклий. Присаживайтесь, Вахтанг!
Янус сел на стул и с напряжением ждал продолжения разговора.
Перси начал его с пафосной ноты:
— Вахтанг, мы ценим вашу работу. Я не побоюсь высоких слов: с вашей помощью мы откроем еще одну славную страницу в истории Грузии, — и, заметив, как поскучнело лицо агента, свернул речь и перешел к делу: — Как вы считаете, насколько доверяет вам и вашей информации подполковник Орест?
Агент пожал плечами и уклончиво ответил:
— Трудно сказать, но в последнее время мы стали встречаться чаще.
— Что значит трудно? Доверяет! Если бы не доверял, то не дал бы тысячу долларов! — отрезал Ломинадзе.
— Наверно доверяет. На последней явке обещал в два раза больше, если достану мобплан бригады, — согласился Вахтанг.
— Это существенно! То есть, если вы сообщите ему, что имеете подобные материалы, то он немедленно прибудет на явку? — оживился Перси.
— Да. Мы обговаривали такую ситуацию.
— А где она должна состояться?
— На абхазской стороне. В лечебнице.
— А на нашу сторону его можно выманить?
— Затрудняюсь сказать, он осторожный человек.
— И все-таки? — допытывался Перси.
Вахтанг задумался. В кабинете воцарилась такая тишина, что было слышно, как в соседней комнате капает вода из крана. Первым иссякло терпение у Ломинадзе, и он насел на агента.
— Ты же только вчера говорил, что он клюнет?
— Говорил! Но я ему в голову не залезу. Вчера так, а завтра…
— Ваха, ты чего крутишь?! Я тебе за что плачу?! — обрушился на него Ломинадзе.
— Погоди, Кахабер! — остановил его Перси и снова обратился к агенту: — Вахтанг, а что надо сделать, чтобы Орест перешел на нашу сторону.
— Ну…
— Давай без «ну»! — подгонял его Ломинадзе.
— Когда Орест будет в лечебнице позвонить и сказать, что мне плохо, например, сломал ногу, руку.
— И что дальше?
— Я уверен, он придет на помощь. Я русских знаю, служил с ними. Они такие.
— Прибежит! Никуда не денется! — присоединился к агенту Ломинадзе.
Перси задумался. Все, что он сейчас увидел и услышал, говорило о том, что Вахтанг, а в большей степени Ломинадзе переоценивали свои возможности. Поэтому ему приходилось больше полагаться не столько на их хитроумные уловки, сколько на ситуацию. 7 августа 2008 года ее накал и острота должны были подтолкнуть Фантома к рискованным действиям.
Глава 12
Кавказ сбросил с плеча автомат, передернул затвор и ждал решения Кочубея. Тот бросал взгляды то на окно, то на Багратиона. Бедолага агент понимал, что почти пропал. Худшей участи, чем оказаться в руках грузинского спецназа ему трудно было представить. С какой жестокостью эти головорезы расправлялся с предателями, Багратион знал не понаслышке. В последнее время во второй бригаде только и было разговоров о жуткой смерти Миро Алпаидзе. Его истерзанное тело обнаружили неподалеку от базы. Командование по этому поводу хранило гробовое молчание, и по батальонам поползли слухи: рейдовая группа застукала Миро на абхазской стороне, потом его видели в особом секторе. Те, кто с ним раньше общался, как будто воды в рот набрали. Но и без слов всем и все было понятно — страшный конец Алпаидзе служил назиданием тем, кто поглядывал в сторону России. Об этом для «затаившихся врагов Грузии» на совещании недвусмысленно намекнул начальник штаба бригады.
Являлся ли Миро русским или абхазским шпионом — для Багратиона не имело значения — в десятке метров находился грузинский спецназ и он взмолился:
— Орест, сделай что-нибудь?! Сделай!
— Сейчас, Вахтанг! Сейчас! — искал выход Кочубей.
Кавказа взял автомат на изготовку и ждал только команды. Настоящий «волкодав», за спиной которого был не один десяток схваток, он рвался в бой.
— Кавказ, я с Вахой отхожу к границе! Если что, прикрой! — решил не рисковать Кочубей. Багратион с его информацией стоил больше десятка самых отъявленных головорезов.
— Хорошо, командир! — подчинился он.
— Вахтанг, за мной! — позвал Кочубей, выскочил в коридор и бросился к дальнему крылу здания — оно было ближе всего к лесу.
Багратион не отставал ни на шаг. На выходе из подъезда они остановились. До зарослей орешника было не больше двадцати метров — хорошему стрелку хватило бы времени сделать несколько прицельных выстрелов. Кочубею не пришлось давать команды, Кавказ понял все без слов и ящерицей скользнул под защиту парапета, взял на прицел участок, где расположилась диверсионная группа.
— Теперь мы, Вахтанг! И не отставать! — потребовал Николай.
Их бросок остался незамеченными — густая листва надежно укрыла от диверсантов. Не сбавляя скорости, Николай и Вахтанг продолжали бежать. Впереди серебром блеснула гладь реки, за ней начиналась территория Грузии. И тут гулкая автоматная очередь разорвала тишину, затем ухнул разрыв гранаты, и вспыхнула яростная перестрелка.
Николай замер. В голове вихрем пронеслось:
«Кто первый?! Они? Мои? Как там ребята?»
Времени строить догадки не оставалось, и он распорядился:
— Все, Вахтанг, расходимся, дальше сам! Как доберешься, сообщи!
— Постараюсь, — прохрипел тот, спрыгнул с обрыва и по откосу заскользил к реке.
— Если что срочное выходи на связь! — крикнул вдогонку Кочубей и ринулся к лечебнице.
