Они вышли и Сердюк, избегая деталей, изложил ситуацию.
— Да, тяжелый случай, даже не знаю чем помочь, — развел руками Иванов и посетовал: — У меня своих задач по горло. Заткнуть выход из Кодорского ущелья. Блокировать дороги на Зугдиди, Сенаки, Поти. И все одним полком.
— Понимаю, — посочувствовал Сердюк и предложил: — Повремените с Сенаки. Оставьте этот выход, мы рассчитываем там перехватить группу.
— Не вопрос, — согласился Иванов.
— У нас не больше четырех часов. Поэтому без ваших вертушек не обойтись, — вступил в разговор Лелюхин.
— И без ваших орлов тоже, — присоединился к нему Сердюк.
— Я готов. Но… — Иванов ткнул пальцем вверх. — Сами, понимаете. Нужен приказ.
— Приказ?! Будет приказ! — Сердюк обернулся к Агольцеву и спросил: — Где ближайшая ВЧ-связь.
— В отделе у Быстронога и в СГБ. Отсюда двенадцать километров…
— Не надо! — перебил его Лелюхин и предложил: — Анатолий Алексеевич, свяжемся по нашей, надежность гарантирована.
— Годится, Артем! Включай! — приказал Сердюк.
Лелюхин достал из перекинутой через плечо сумки небольшой металлический чемоданчик, пощелкал кнопками, и крышка открылась. Под ней тускло блеснула панель аппаратуры. Он щелкнул тумблером: «питание», и в нижней части замигал зеленый глазок. Связь у Альфы работала безотказно.
— Соедините с Градовым! — потребовал Сердюк и, прокашлявшись, доложил: — Георгий Александрович, мы в аэропорту Бабушера!
— Быстро добрались! План действий с Альфой согласовал? — спросил Градов.
— Основные позиции да. Но без помощи военных не обойтись. Рядом командир полка десантников. Он готов помочь, но нужна команда!
— Как фамилия? Какая дивизия?
— Иванов, седьмая воздушно-десантная из Новороссийска.
— Иванов — это хорошо! На таких как он Россия держится. Передай ему, приказ будет!
— Тогда у меня все. Начинаем выдвижение к границе…
— Погоди, Толя! — остановил его Градов и предупредил: — Сам на ту сторону не вздумай соваться! Не хватало, чтобы еще тебя утащили. Твоя задача вместе с Быстроногом развернуть оперативный штаб на абхазской стороне и координировать действия группы захвата с военными. С «Альфой» отправь Агольцева. Вопросы?
— Нет! — ответил Сердюк.
— Удачи! — закончил разговор Градов.
Сердюк передал аппаратуру Лелюхину и вернулся к разговору с Ивановым:
— Ты все слышал, командир?
— Да, — подтвердил тот.
— Не сомневайся, приказ будет! У военной контрразведки слово твердое.
— Знаю, не первый день в армии. Что конкретно от меня требуется?
— Артем скажет, — кивнул Сердюк на Лелюхина.
Иванов оценивающим взглядом пробежался по нему и поинтересовался:
— Майор, а у тебя все такие?
— Других в «Альфе» не бывает, — с улыбкой ответил Лелюхин.
— «Альфа»?! Для вас, ребята, сделаю все, что могу.
— Спасибо, много не надо. Вертушку, одно отделение бойцов и десяток гранатометов, — перечислил Лелюхин.
— Не вопрос. Четвертый борт ваш. Лучший экипаж. С закрытыми глазами летает, — и, обернувшись к двери, Иванов гаркнул: — Парамонов, зайди!
На пороге возник высокий, худощавый капитан.
— Миша, отправь ребятам лучшее отделение из роты и десять гранатометов, — приказал Иванов.
— Есть, Сергей Прокофьевич! — принял он к исполнению.
— Спасибо, командир! Век не забуду! — произнес Сердюк.
— Ну что вы, товарищ генерал, одно дело делаем, — смутился Иванов.
— Тогда к тебе еще одна просьба. Если не трудно, как только небо откроется, проутюжить вертушками тропы на направлениях Зугдиди и Поти.
— Сделаем.
— Вот теперь все! Удачи тебе и твоим бойцам, Сергей Прокофьевич, — пожелал на прощание Сердюк и вышел из кабинета.
По дороге к вертолету к оперативной группе ФСБ присоединился поджарый старший лейтенант с десятком десантников. Не мешкая, Сердюк дал команду на взлет. Перегруженная машина тяжело оторвалась от земли и взяла курс к границе с Грузией.
Глава 16
Яркая вспышка молнии разорвала темноту и осветила лицо Багратиона. Его оскал не оставлял у Кочубея сомнений в том, что засада — не случайность, а тщательно спланированная грузинскими спецслужбами операциями, в которой агент-двойник сыграл роль живца. Ненависть придала Николаю силы, ему удалось вырваться из рук, вцепившихся в куртку. Воскликнув — «Засада» — он в отчаянном броске пытался дотянуться до Багратиона, но острая боль пронзила правое плечо, обожгла позвоночник и парализовала ноги. Последнее, что сохранилось в меркнущем сознании Кочубея — треск автоматных очередей.
В ответ на выстрелы Остащенко и Кавказа грузинский спецназ обрушил на них шквал огня.
— Резо! Остаешься, и добиваешь этих свиней! Остальные, отходим к машинам! — перекрывая шум перестрелки, кричал Ломинадзе.
Бородатый громила взвалил на плечи неподвижное тело Кочубея и, окруженный плотным кольцом спецназовцев, попятился вглубь леса. Там в лощине поджидала группа резерва. Утопая по колено в грязи, они скатились по склону к машинам и начали спешно грузиться. Сквозь гул двигателей прорывался голос Ломинадзе:
— Вано! В первую машину. Я за тобой! Гурам, Миха со мной! Зураб, ты что?! Он Гурону живой нужен!
— Мне что теперь, целовать его? — огрызнулся бородатый громила и, стащив Кочубея с плеча, положил на заднее сидение.
— Заткнись! Надо будет, поцелуешь! — рявкнул Ломинадзе, затем подозвал командира резервной группы и распорядился: — Георгий, заберешь Резо и за нами!
— А что с остальными русскими делать? — спросил он.
— Добить!
— Понял!
— Действуй! А мы вперед! Трогай! — приказал Ломинадзе водителю и плюхнулся на переднее сидение.
Мощный рев двигателей заглушил шум дождя. Два «Хаммера», утопая по брюхо в липкой жиже, с трудом выползли из лощины на то, что осталось от заброшенной дороги. Первый километр занял около получаса, а дальше группе Ломинадзе пришлось пробиваться через завалы из камней и деревьев. Вскоре у него иссякло терпение, не дожидаясь выхода на первую контрольную точку, он приказал водителю остановиться, а радисту развернуть аппаратуру специальной спутниковой связи. На вызов ответил Перси.
— Ястреб, я Гурон! Тебя слышу хорошо! Слышу хорошо! — повторял он.
Ломинадзе не спешил радовать сообщением. В памяти болезненной занозой сидел последний инструктаж американцев. Молокосос Ливицки, корчивший из себя эдакого Бонда, набрался наглости и взялся его поучать. Его, имевшего за спиной десятки боевых операций, проведенных не на бумаге, а в «поле» в Южной Осетии и Кодорском ущелье Абхазии. Теперь же, когда за спиной валялся Фантом, Ломинадзе мог себе позволить поиграть на нервах у американцев и пробубнил:
