«Я бухала всю ночь, водку, пиво, вино, а потом самогон, мне уже все равно. На опухшем лице оливье, винегрет, опустел кошелек. А тебя, сволочь, нет!»
Тасманов застонал, слыша тихий смех Раисы, подёргивающейся в приступе едва сдерживаемого хохота. Прикрыл лицо ладонями, тихо матеря сквозь зубы одного единственного человека, вздумавшего звонить в такую рань.
- Кенар, - мрачно потянул, отвечая на вызов друга. Спящее лицо Паши, обнимающего единорога прямо на экране было единственной отдушиной в столь тяжелый для Ярика час. – Скажи, у тебя совсем беда с часовыми поясами, и ты не в состоянии прибавить семь часов к нынешнему времени по Москве?
На том конце должны были бы раскаяться, посыпать голову пеплом и судорожно начать извиняться, если бы звонящий был кем угодно, но не Павлом Канарейкиным.
«Гиена, у меня трагедия», - тяжелый вздох на том конце, затем гробовая тишина. Ярик насторожился, приподнимаясь в постели. Раиса подмигнула ему, ловко увернувшись от хваткой руки, не давая поймать себя в плен и выскользнула из постели, двинувшись в сторону ванной.
- Что случилось? Имей в виду, если ты кого-то прикончил, то распиливай и прячь труп сам, я в отпуске, - сразу обозначил границы своих возможностей, а в ответ вновь услышал вздох. – Ну что? Тебя все же поймали при попытке закопать тело и теперь срочно надо алиби?
«Нет. Все гораздо сложнее, очень сложно»
Голос, наполненный трагичностью, отчего Тасманов забеспокоился серьезно, сев в кровати, подложив под спину подушку повыше.
- Что-то с Елисеем?
«Нет, жив-здоров»
- С Кирой? – вновь сделал предположение, но услышав отрицательный ответ и на этот вопрос. Задумался.
- С Радовым?
«Нет, тут такое дело, гиена. Вот никогда бы не подумал, что меня настигнет такая вещь, как тоска. Прямо не знаю, куда себя деть. Просыпаюсь, ощущая давящую тяжесть в районе сердца, будто кто-то на грудную клетку давит», - пока Паша говорил, рот Ярослава медленно приоткрывался.
- Пахан, - потянул осторожно, сжимая от волнения телефон. – Ты что, впал в депрессию? Заболел? Тебе дать телефон Анны?
«Мне ничего не поможет», - снова тяжелый вздох на том конце.
Тишина наполнила номер, прерываемая только звука льющейся воды в душе, пока Ярик не начал:
- Пашка…
«Короче, гиена, вот были мы двое. Один умный, второй дурак. Хорошо было, а теперь все. Нет тебя, прямо непривычно. Ни тебе тупеньких вопросов, ни ситуаций, когда среди ночи из ментовки звонят с просьбой забрать полоумного друга. Аж на душе гаденько, а на сердечке тяжесть висит. В боку закололо. Дай, думаю, позвоню дружку своему, дела у него как там узнаю, а он там и не скучает, да?», - последний вопрос был задан с такой претензией, что Тасманов от возмущения в кровати подпрыгнул, напугав вышедшую из душа Раису, вытирающую влажные волосы полотенцем.
- Канарейка! – рявкну в трубку, слушая мерзкое хихиканье по ту сторону связи. – Тебе сколько лет, шутки дебильные шутишь!
«Охохохо, Пашеньке десять лет и Пашенька любит стебать своего белобрысого дружка-охламона», - ржал Кенар. Где-то на заднем фоне послышался голос Киры, что-то выговаривающей Павлу. Тот в ответ возмущенно огрызался, пока не проворчал:
«Никто его не дразнит, подумаешь. Все равно он уже встал!»
- Не встал, а ты меня разбудил, - возмутился Ярик, отвел смартфон от уха, поднеся динамиком ко рту, заорав:
- Кира, он врет! Позвонил, еще издевается, представляешь?!
А затем злорадно хохоча, положил трубку, слыша рычание Паши на том конце.
- Пусть тебя жена воспитывает, птица говорун, - пробормотал потемневшему экрану телефона, фыркая громко. – Белобрысый охламон. На себя посмотри, - покривлялся для наглядности, а затем поднял взгляд на стоящую над ним Раису со скрещенными на груди руками. Ее ироничный взгляд заставил немного притихнуть, но не смутится. Лишь брови приподнял, интересуясь:
- Что?
- У меня возникает ощущение, что вы оба не старше по развитию Елисея. Примерно один уровень, - рукой показала крайний потолок степени их разумности где-то на уровне собственной груди, отчего Ярик обиделся.
- Да он первый начал!
- Я прямо чувствую, как шанс Елисея стать серьезным вдумчивым мужчиной тает на глазах.
Это такая игра в дураков, уже много существующая между ними. Мало кто понимал, еще меньше тех, кто мог принять в ней участие. И если по первому взгляду Раисе казалось, что это игра детства в головах обоих мужчин, то сейчас заглядывая в глаза Тасманова понимала – иначе они не умеют. Выражать обеспокоенность, спрашивать о делах и проблемах насущных. Вот так, через глупые перепалки передавали все, что не могли сказать в открытую, чего не могли спросить друг у друга при обычных обстоятельствах.
Улыбнулась, взявшись за протянутую руку, позволив повалить себя на мягкую постель и почувствовав, как Ярослав навис сверху.
- Зато у него есть все шансы вырасти счастливым, - хмыкнул, склонившись для поцелуя. Сердце застучало сильнее, будто повинуясь безмолвному приказу, а сама девушка первой поддалась вперед, ловя вдох своими губами. Пальцы пробрались в светлые пряди, с удовольствием перебирая мягкие волосы. Неведомое чувство, заставляющее против воли задать вопрос, мучающий девушку уже некоторое время:
- Яр, а если так случится и у нас не будет детей?
На самом деле – это глупый вопрос. Они не говорили о будущем. Точнее о четких планах. Все время что-то мешало. То его темное прошлое, то их расставание, затем соединение и внезапно объявившийся сталкер. Слов «брак», «семья», «дети» - не были произнесены ни разу. Они даже жили хоть в одной квартиры, но по-прежнему врозь. Однако последний случай с контрацептивами, да сложившиеся вместе обстоятельства заставили девушку задуматься: будут ли их отношения развиваться дальше. И если да, то что произойдет, если построить нормальную семью не выйдет?
Тасманов молчал, а она, затаив дыхание ждала ответа, ища его яркой лазури мужских, смотрящих на нее. Что-то внутри оборвалось, страх до сего момента прячущийся по темным закоулкам души, выбрался наружу, распространяя отвратительные щупальца. И лишь когда Ярослав заговорил, только тогда сумела вздохнуть по-настоящему, чувствуя падающий с плеч тяжелый груз.
- Будет у нас ребенок. Будет их два, три или ни одного – не важно, - уверенно произнес, прикасаясь губами к кончику носа, улыбаясь. – Пока ты рядом, разве есть разница, как будет складываться наша судьба дальше?
И действительно. Возможно он прав, все это не так уж важно, пока они остаются вместе ни смотря ни на что.
Хабаровск от Москвы отличался меньше помпезностью, набережной, окруженной небольшим зеленым парком и центральными улицами, располагающимися на возвышенностях. Каждый раз забираясь будто на небольшую горку, Рая удивлялась постройке города в такой местности. Люди здесь никуда не спешили, им не надо было бежать сломя голову, боясь опоздать на последний поезд метро. Прохладный ветер обдувал лицо, а сошедший лед, лишь немного оставшийся у берегов, уплывал, тая прямо в грязно-жёлтой воде Амура. Не самый приятный цвет, хоть и подаренный природой. Девушка вздохнула полной грудью, улыбнувшись широко, опираясь на ограду, лениво скользя взглядом от колеса с парком развлечений, уже открывшегося для посещения, вдоль по реке до зеленой зоны, скрывающей другую часть берега. Чуть дальше располагалась Хабаровская филармония, рядом с которой художественный музей, а напротив военно-исторический. Все это они планировали посетить в течении этих дней, стараясь максимально провести время с пользой, знакомясь не только с самим городом, но и чем он живет.
