- Так, что за манера старого друга обвинять прямо с порога его родной обители? Нормально все с твоим шпицем, она просто много жрет. Стресс заедала от твоего отсутствия…
-…булками что ли?
- Собачьими консервами! Все, не беси меня Тасманов, - огрызнулся Паша, отстраняясь от друга, которого до сего момента все никак не мог выпустить из объятий. Тасманов крякнул от боли, стоило кулаку Кенара ударить его в солнечное сплетение. Задохнулся, сгибаясь, шипя сквозь зубы:
- Кена-а-ар, твою мать, - втянул носом воздух, услышав возмущенный голос жены Канарейкина:
- Паша! Ты что творишь?!
- Да что такого? Будто первый раз, он все равно привычный!
Тасманов на это только фыркнул, наконец придя в себя и наклонившись, взял на руки свою собаку, бодро виляющую исключительно хвостом. Одного критичного взгляда на изрядно поправившуюся тушку хватило, чтобы понять, что ела собака не только свои консервы, но еще доедала за котом Канарейкиных и клянчила у стола. Пуся тявкнула громко, высунув язык, перебирая задними лапами в воздухе.
- Ну ты и разжирела, блохастая морда, - хмыкнул, передавая на руки охнувшей Раисы собаку.
- И правда, она очень поправилась, - пробормотала озадаченно, с трудом поправляя розовый кожаный ошейник, сидящий теперь плотно на шее. Между ним и шеей собаки теперь едва хватало места для пальца. Еще немного – он станет ей мал. Пуся в ответ тявкнула в очередной раз, лизнув любимую хозяйку в подбородок, вызывая громкий смех. Пока девушка играла со шпицем, а затем отправилась вместе с Кирой смотреть на барахтающегося в кроватку Елисея, казалось растущего не по дням, а по часам, мужчины остались один на один. Пара взглядов без слов. Которые совершенно не нужны.
- Закончил свои дела? – задал вопрос Паша, сунув руку в карман темных брюк, проведя ладонью по темным волосам, ероша их. В ответ Тасманов слегка улыбнулся, выдыхая:
- Да, теперь уже точно.
Почувствовал пальцы друга, сжавшего его плечо, оглянувшись на обручальное кольцо и невольно мысль, давно крутящаяся в голове, наконец сформировалась в идею, отразившуюся на лице, которую Паша понял без слов.
- Оо, брат, - потянул ехидно, сверкнув глазами. – Добро пожаловать в клуб «Подкаблучники года!». Чай, кофе, сигареты за счет новоприбывших, - развел руками, окидывая взглядом прихожую квартиры Канарейкиных, с практически законченным ремонтом. Ярик в ответ закатил глаза, громко фыркая.
- Я еще ничего не сказал!
- Телепатия, гиена, - постучал пальцами по виску Кенар, хмыкая и интересуясь:
- Телефончик ювелира? Имей в виду. Даже ради тебя свадебное платье не надену!
Раиса с Кирой резко повернулись, слыша громкий смех в коридоре, прижав к себе Елисея, Кошкина озадаченно наклонила голову на бок, пробормотав:
- Чего это они?
- Опять поди ерундой маяться, это же Кенар с Тасманчиком, - пожала плечами Кира, отмахиваясь, перебираясь детские вещи. – Вечные подростки.
Это были самые романтичные и одновременно очень странные три недели после отпуска. Раиса каждый день просыпалась от поцелуя в любимых объятиях. Они установили свой режим: работа, свидания, прогулки по выходным, встречи с друзьями между делом и ночи, наполненные страстью. А иногда дни. Ее родители посмеивались, особенно отец. Несколько раз видясь, Степан Ерофеич задумчиво смотрел на Ярослава, затем переводил хитрый взгляд на дочь, произнося:
- Хорошо-о, - и больше ничего. Не понимала значения, однако вдумываться не хотелось. Боялась упустить счастье, едва не запрыгав от счастья, стоило случиться задержке в положенный месяц. Это было сродни подарку на Новый год, понять, что уже целую неделю возможно беременна, чего никак не предполагал организм. Планировала переезд, ведь все же решили вернуться на старую квартиру Ярослава, считала траты, порой скучая вечерами, когда Тасманов пропадал на работе. В последние дни такое случалось часто.
Май прошел, явил свой лик ясный теплый июль. Еще не жара, но уже нет прохладных ветров, пригоняемых с севера. А с ним дурная весть – приход женских дней именно в день, когда собиралась к врачу. Точно по календарю, будто насмехаясь над маленькой, едва укрепившейся надеждой. Задумчиво перемешивая сахар в кофе, почувствовала губы Ярика на макушке, подняв взгляд на мужчину, шагнувшего в светлое помещение ее собственной кухни.
- Ты не против, если я сегодня схожу на скалодром? – спросила вдруг, проведя пальцем рассеянно по краю кружки, разглядывая маленький водоворот, созданный ложкой. Ей нужны эмоции, адреналин, чтобы вытравить неприятные мысли из головы.
Снова ничего. Опять, в который раз, что уже даже говорить ему совсем не хочется. Да только с Тасмановым подобный номер не проходил никогда. Один взгляд – он будто читал мысли, крутящиеся в голове, спрашивая:
- Все нормально? – поскребла пальцем гладкую поверхность стола, закусывая губу, не решаясь на ответ. – Рысенок?
- Месячные пришли, - смущенно ответила, затем подняла на него взор, отмечая мелькнувшее на секунду разочарование на красивом лице. Именно оно так больно ударило под дых, заставляя еще больше накручивать себя. Кира не зря говорила, что все подобные эмоции приносят только лишний вред, на собственном опыте испытала, однако сбежать от них совсем не получалось. Особенно, когда где-то в глубине души сидит червячок сомнения, будто грызущий подборку, нашептывающий противным голосом гадости: останется ли он с ней? А если другая сможет родить ему? Он красивый, молодой, здоровый – шансов и возможностей миллион.
- Выкинь эту мерзость, что ты сейчас накрутила, из головы, – предупреждающе произнес Ярик, ставя кружку на стол, пододвигая к ней стул и садясь напротив, переплетая их пальцы в замок. – Все, забей на это. Сходишь на свой скалодром, только без того недоумка, - проворчал ревниво, вызывая слабую улыбку в ответ.
- Денис был в горах, - качнула головой. – И мы с ним этот вопрос обсудили, разрешив все проблемы.
- Это вот сейчас как-то отменяет тот факт, что он был в тебя влюблен? – недовольство, проскользнувшее в интонации бальзамом, скользнуло по открывшимся ранам. Расцепила руки, перебравшись прямо на Тасманова, устроившись в позе наездницы, сжимая крепко ногами его бедра. Один поцелуй, мужская ладонь под домашней майкой, скользнувшая ниже по пояснице.
- Тасманов, женские дни.
- Ой, все. Обломщица! Жена, у которой то голова. То дни красного календаря – бедный я.
Вверх-вниз, подъем-спуск – переворачивающийся с ног на голову мир. Кровь, бегущая по венам, тяжелое дыхание, восхищенные выкрики тех, кто наблюдал со стороны. Завистливо переговариваясь. Мужчины фыркали, женщины улыбались. Кто-то смеялся, кто-то осуждал. Сейчас Раисе было плевать, те темные душащие эмоции утром исчезли, растворившись под ясными лучами согревающего солнца и нисходящая улыбка с губ. Рядом повис Денис, с интересом оглядевший девушку, вскинув брови.
- Ты сегодня прям светишься. Что-то случилось? Думал, будешь локти кусать, наша команда отлично отдохнула в горах, - спустился вниз вместе с ней, отцепляя страховочный трос, устало разминая мышцы.
