- Иди, мало ли что случилось, - шепнула, отпуская мужа, шагнув в сторону занятой делами Алисы.
На парковке было практически пусто. Озадаченно оглянувшись, Немцов вздохнул, доставая ключи от внедорожника, двинувшись вперед. Видимо Раиса уже успела уйти, значит разминулись. Мысленно сделал себе пометку позвонить, снимая с сигнализации машину. Едва пальцы коснулись ручки, послышался отчаянный женский крик, заставивший мгновенно развернуться в сторону переулка.
- Отпусти меня!
Не раздумывая ни секунды, бросился туда, спеша быстрее на помощь кричавшей женщине. Что бы не говорили в таких ситуациях полицейские, сейчас в час пик в подворотне едва ли кто обратит внимания на крики. Он бы сам не услышал, находись его машина чуть дальше. Заворачивая за угол, заметил знакомую фигуру и обомлел. Раиса дралась точно разъярённая кошка, ее узнал сразу, по длинным распущенным темным волосам, высокому росту и профессионально поставленному удару. Однако несмотря на все усилия, в этот раз силы были не ровны. Щуплый с виду высокий парень в ярких лимонных штанах обхватил руку девушки, тяня ее куда-то, замахнувшись ножом с отчаянным немного истеричным воплем:
- Хер с два я сяду из-за твоих мужиков! Пойдешь со мной и будешь моим гарантом свободы, сука!
Наверное, Раиса бы справилась сама, однако Марк об этом не думал. В два прыжка подскочил к парню, сбивая того с ног, заставляя отпустить руку Раи, падая на землю. Плечо обожгло силой болью, в отчаянной попытке сопротивления визжащий парень полоснул его лезвием наискось, со страху, едва не всадив то в руку. Удар в челюсть заставил его затихнуть, а холеное лицо обрело безмятежное выражение, пока Марк слезал с него, чувствуя, как колотится его сердце от прилива адреналина в кровь. Даже боли не ощущал, несмотря на вскрик подбежавшей жены, выскочившей чуть раньше на парковку и бросившейся на шум. Почувствовал крепкие объятия, затем поднял глаза на Раису, заметив слезы на лице на фоне белой кожи.
- Ты в порядке?
- Надо позвонить отцу… - едва только выдохнула, покачнувшись и тут же оказалась поймана Немцовым, роняя на землю смартфон, теряя сознание.
- Настя, позвони в полицию и скорую, сейчас же!
Летом в час пик дороги обычно забиты до отказа. Люди спешили разъехаться из душных офисов по домам, спеша обнять детей, поцеловать вторые половинки или просто отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Никто никогда не замечал, сколь бывает интересно наблюдать за всем этим со стороны из окна своего автомобиля.
Особенно, если это твоя последняя поездка.
- Дальше то что, властный пластилин? Убьешь меня, думаешь она с ходу бросится в твои объятия? – Ярослав сжал руль, буквально кожей ощущая направленное на него дуло пистолета. Сидящий рядом Денис усмехнулся, отчего немного сумасшедшая улыбка искривила от природы вполне себе симпатичное лицо до неузнаваемости. У психов бывают признаки? Ярик бы очень хотел знать, в этом случае давно бы все понял.
- Тебя не станет, это все решит, - отозвался беспечно, будто о погоде говорил, глядя пустым взглядом. Лишь где-то в глубине плескалось отчаянное сумасшествие. Такое, что действительно пробирало до глубины души. Сколько он уже следил? Давно ли? Много ли вовлек в свои сети людей, разбросав паутину лжи? Бесконечный поток вопросов, впрочем, дорога у них длинная, судя по всему и Ярослав намеревался узнать ответы на каждый из своих вопросов.
- Каким это образом? – сухо уточнил, стараясь не смотреть в сторону пистолета, глядя перед собой, медленно поворачивая, стоило загореться зелёному свету светофора.
– Придешь и скажешь: Рая, я прикончил твоего парня, будь теперь моей навечно. Люблю, куплю и полетели? – нервный смешок вырвался из груди, а пальцы еще крепче сжали кожаную обивку руля до скрипа.
- Я заберу Раю. От семьи, что предала ее, отдав в твои грязные лапы, - ответил Денис, окатив его взглядом полным неожиданной ненависти и презрения. – Они толкнули собственную дочь в болото отношений с тобой, Тасманов, - хрипло рассмеявшись, покачал головой. – Подумать только. Я столько времени ждал момента поквитаться. Ты был рядом, всегда. Незримо маячил между нами, даже расставшись с ней, - прошипел и Ярик сглотнул, понимая, что Головин окончательно свихнулся.
Совершенно и безвозвратно.
- Больной у*бок, - выдохнул Тасманов, ощутив, как дуло прижалось к боку сильнее, а Головин обжигая ухо дыханием наклонился, прошептав:
- Заткнись, Тасманов, - чуть отодвинулся, внимательно глядя на него. – Ты ее не достоин, и я ей это покажу. Надо лишь открыть Рае глаза. Ничего больше. Она все поймет, обязательно, - блаженная улыбка тронула губы, заставляя содрогнуться всем телом.
Но страшнее оказалась правда, насколько одержимым бывает человек, однажды встретивший того, кто, по его мнению, теперь принадлежит ему. И Ярик уже не был уверен, что хотел ее знать.
- Когда я встретил Раю, она показалась мне ангелом. Чистым и невинным. Такая добрая, наивная, светлая… - голос мягкий, будто сейчас Головин совсем ни тот чокнутый урод, что угрожал пистолетом и творил невообразимые вещи. А просто влюбленный мужчина. Его глаза светились, пока он перечислял качества Кошкиной, о которых сам Тасманов прекрасно знал. Лишь стоило задеть тему их отношений, интонация резко изменилась. Злые нотки в голосе, сжавшиеся пальцы руки и вновь этот пустой взгляд, горящий на дне огнем чистого безумия.
- Я видел вас, вместе. Как ты приходил к ней и уходил, отправляя бл*дствовать со своими шл*хами. Причинял ей боль своими похождениями. Я мог лишь смотреть издали, каждый день ходя на тренировку в один и тот же зал. Она совсем не замечала, порой грустно разглядывала стену. Наверное, думала в такие моменты о тебе, - прорычал, обжигая взором Ярика, замершего, едва дышащего, с трудом глядя на дорогу и стараясь не отвлекаться.
- Ваше расставание стало моим благом. Зеленым светом. Знал, что листовки нашего клуба скалолазов пригодятся, пара таких в ящик и вот она уже у нас на пороге. Настоящее счастье, твоя любимая девушка обратила внимание на тебя. Ты знаешь это, ведь сам такой, верно? – он усмехнулся, покосившись в сторону сжавшего челюсти Тасманова.
Да, он понимал. Его в какой-то мере. Любовь порой делает человека одержимым, но никогда бы он не позволил преступить границы закона и причинить Рае новую боль. Предательство Дениса разобьет ей сердце, он был в этом уверен, она же ему доверяла. Со свойской простотой да наивностью не поверит ведь, что Головин хотел причинить кому-то боль.
