Я ждала, разглядывая кабинет полковника Гулько Виталия Сергеевича, услужливо предоставленного для допросов. Виталий Сергеевич нервно дергал себя за ус, стоя у подоконника, периодически шипя на богатыря Ванюшу, едва не снесшего кадку с какой-то пальмой, и мрачно косился в сторону сына — тоже Виталия. Вот самомнение у мужика. Сына Виталием назвать с отчеством Витальевич. Язык сломать можно, тем более Гулько-младший был тем еще козлом. Он в прошлый раз меня посадить жаждал, и теперь с преданностью собаки взирал на офицера жандармерии.
Еще бы, это ведь из самой столицы прибыл человек! Из самого Санкт-Петербурга, в чинах и в форме. Не какой-то там губернский корпус. Главное управление — мечта любого дурака. Ведь именно они напрямую занимались государственными преступлениями, отчитываясь непосредственно императору Николаю Третьему.
Мой взгляд остановился на мониторе компьютера в тот момент, когда из динамика колонки раздалось хрюканье. Все дружно вздрогнули, а вот офицер Владислав Ящинский даже не дрогнул. Только замер безмолвной статуей в уютном кожаном кресле Виталия Сергеевича, пока тот, краснея, подбирался к столу.
— Ой, извините. В обед решил расслабиться и... вот… ну… Понимаете, у нас такой вопиющий случай впервые. Все-таки не Петербург и даже не Москва, — оправдывался он, наклоняясь к мышке, щелкая ею.
Я отклонилась, заметив на экране яркую заставку игры «Королевский фермер». Теперь понятно, чем у нас доблестная полиция занималась в свободное время.
— Э-э-э, ваше благородие, господин офицер, разрешите спросить? — неуверенно задал вопрос Иван, переступая с ноги на ногу и пихая в бок Евсея. Пока полковник, извиняясь, пытался отключить повисшую игру.
— Старший унтер-офицер Богатенко! — рявкнул тут же Виталий Сергеевич, раздуваясь от недовольства и на минуту отвлекаясь от компьютера. — Обращайся к господину Ящинскому правильно!
Ваня тихо оправдывался. За дверью тихо копошились остальные сотрудники нашего полицейского отделения. Еще бы, ведь сейчас во дворе прямо у здания стояло несколько бронированных черных машин с гербовым знаком Российской империи. А подле него десяток рядовых и ефрейторов из людей да нелюдей в черной форме со шлемами, вооруженные до зубов. С антимагическими щитами, вшитыми амулетами, они действительно внушали уважение.
— Достаточно, — холодный голос офицера прервал мои размышления и заставил полковника вздрогнуть, невольно сжавшись.
Честно говоря, эти светло-серые глаза пугали и меня. Как и магически нанесенные руны с пентаграммами на подушечках пальцев, ладонях и руках Владислава. Хорошо, гончих он обратно загнал в пустоту, теперь только свернутый на столе хлыст напоминал мне о них.
Не люблю я демонологов, ничего не могу с собой поделать. Особенно при исполнении. Многие женщины восхищаются мужчинами в форме, а по мне так тут и смотреть особо не на что. Короткая стрижка, светлые волосы, поджатые губы и нос с горбинкой — ни красоты, ни изящества, да еще аура эта премерзкая.
— Да-да, конечно. Может, чаю? — дернулся Виталий Сергеевич, однако Владислав только небрежно махнул рукой, будто отгоняя его.
Любой другой бы возмутился столь хамскому поведению, но бумаги, подписанные самим императором, дающие полную власть Особому корпусу жандармерии, не оставляли никаких шансов. Именно на них Гулько-старший и посмотрел в очередной раз, смиряясь с неизбежным. Провел пальцами по листкам на своем столе, хмурясь.
— Полковник, будьте добры. Оставьте нас с госпожой Замогильной наедине, — последнее слово офицер подчеркнул особенно, и я невольно заерзала на жестком стуле. Не хочу наедине, хоть Евсея оставте!
Но кто бы слушал мои мысленные призывы. Спустя пару минут дверь захлопнулась за полицейскими. Напоследок Виталик Гулько-младший бросил на меня раздраженный взгляд, а после вышел следом за остальными. Мы остались в полной тишине, вдвоем, посреди кабинета полковника.
— Я ничего не делала, — подняла руки, мигом принимая позиция несчастной девочки. — Честно. И не надо меня пытать.
— А я вас в чем-то обвинил? — полюбопытствовал офицер, наклоняя голову набок. Его палец принялся постукивать по подлокотнику кресла, отбивая такт неизвестной мне мелодии. — Скажите, Кристина, как давно вы здесь работаете?
Удивленно вскинув брови, я поначалу растерялась, не зная, что ответить. Пока думала, Владислав потянулся к одной из многочисленных красных папок, выуживая из-под кучи одну-единственную с моей фотографией. На лицевой стороне было написано: «Личное дело Кристины Замогильной». Скрипнув зубами, прокляла про себя наш отдел кадров, раздающий чужие персональные данные всем подряд. И плевать мне, что военные имели право изымать их без разрешения в случае предоставления нужных документов. Все равно бесит!
— Можете прочитать, все написано у меня в деле, — мрачно изрекла я, сжимая пальцы в замок на коленях.
— Могу, — кивнул Ящинский, усмехаясь уголками губ. — Но мы же с вами общаемся, ничего более. Не нужно так нервничать, я всего лишь задал обычный вопрос.
— Я не нервничаю.
Ненавижу мужиков в форме. И военных ненавижу. Более того, если сюда притащились из самой столицы, дело дрянь. Это не костяшки бегать по кустам искать, вдруг какая собака к зиме закопала, перепутав с бараньим бедром. Даже мне с колледжем и одиннадцатью классами образования не особо нужно думать, чтобы понять, что к чему.
Просто так в удаленный провинциальный городок по губерниям офицеры из столицы не ездят. И беседы тоже о жизни не ведут.
Надо успокоиться. Нельзя ссориться с военными.
— Пять лет, — облизнула я губы. — До этого четыре года проработала в местном морге.
Бр-р, та еще работа. Помогать лекарям поднимать упокоенных, уточняя детали смерти, если у них самих были сомнения. Иногда просто нечего было поднимать — одни ошметки, если какой-то лихач с угнанной метлы в дерево на полной скорости врезался.
— Вашим наставников был Сатинский Вольф Станиславович, я правильно понимаю? — продолжил спрашивать Владислав, пробегая взглядом по строчкам и уделяя внимание изучению моего диплома. Синенького такого, с тройками по точным наукам и рунам.
— Верно, именно он пригласил меня на работу в похоронное бюро, — я все еще не понимала. К чему эти наводящие вопросы. Мой наставник был немного не от мира сего, но добрым дядечкой. Учил, рассказывал, объяснял как работать, если ты умеешь дружить с рунами, и как использовать стихийную магию
