В его руках магический измеритель точно взбесился. Цифры на экране зашкаливали, а затем вовсе показали сплошные нули. Я ударила по паркету ковшом лопаты, и нескольких магических искр вырвались из артефакта, но мгновенно погасли. Мои глаза распахнулись и, подняв голову, я увидела, как Ящинский замер, придерживая руку на холке скулящей гончей. Наверное, до него дошло быстрее нас всех вместе взятых.
— Убираемся отсюда! — заорал он, подскакивая со своего места.
Стены замерцали в момент, когда первым порога достиг один из гвардейцев. Громкий хохот Злыдня стоял в ушах, точно триумфальный смех злодея из какого-нибудь ужастика. Мороз по коже. Особенно когда мы поняли, что выбегая на лестничную площадку, мы снова… оказались в этой же квартире.
— Твою мать! — выдохнул Вася, ошарашенно оглядывая все те же стены.
— Какого черта происходит?
— Мы же отсюда вышли.
— Эй, уродец, говори, какого демона случилось?! — рявкнул один из силовиков, тряхнув улыбающегося сумасшедшей улыбкой Злыдня.
— Хозяи-и-ин доволен, — прошептал тот, едва Ящинский подошел к нему, и старик без страха посмотрел в холодные серые глаза офицера. — Раз, и вы попались. Хо-хо. Не выйдете. Теперь вы все умрете.
Мы с Васей переглянулись. Я шагнула к стене, касаясь остатков обоев, ощутив холодное стекло за иллюзией, скрывающей от нас правду. Точно изображение плохого качества, видение дернулось. Мое отражение на матовом черной поверхности отразилось одновременно с искривленной улыбкой кого-то там, по другую сторону настоящей реальности. Даже отсюда я ощущала его силу. Она чувствовалась в каждом сантиметре этого места, воссозданным с ювелирной точностью.
— Это зазеркалье, — выдохнула я, резко оборачиваясь. Все руны на стенах мгновенно вспыхнули. Посмотрев на Васю с Владиславом, крепко сжала лопату. — Эта квартира — один большой генератор, ловушка. А Злыдень его проводник, — бросив взгляд на бессмысленное выражение лица нечисти, я поняла, что он вообще не осознавал происходящего. И уже достаточно давно, став единой частью этого места.
— И мы стали живым источником энергии для подпитки этой машины, — мрачно изрек офицер, оглядываясь.
Справочная информация*:
Валандай — бездельник, лодырь (старинное русское ругательство)
Вымесокъ — выродокъ (старинное русское ругательство)
Глава 32
Бабушка всегда говорила, что зеркало — это зрительный обман. Ты смотришь на свое отражение, а оно безжалостно лжет тебе.
Магия зеркал была редкостью. Не то чтобы она относилась к запрещенной, однако ее обладатели часто становились настоящими преступниками и заговорщиками. Так просто повелось. Иначе такого количества Лжедмитриев и подсадных чиновников история бы не знала. Только обладатели магии зеркал могли отражать предметы, создавая идеальные копии вещей, целых зданий и даже людей. Порой настолько не отличимых от оригинала, что они спокойно проходить любую защиту.
Например, церкви Святой Агриппины. Ох, мне бы сразу догадаться, что чертова шкатулка с мощами дергалась не просто так. В какой-то момент они просто заменили оригинал на зеркальную копию. И магия церкви считала ее, приняв за настоящую. А потом вновь произошел обмен.
— Бесполезно, в зазеркалье наша магия слаба, — услышала я Владислава, резко обернувшись. Он опустил руку, устало трясся ею. Призыв не сработал, а попавшие в ловушку гончие сейчас были не сильнее обычной дворовой собаки.
Еще бы, ведь зазеркалье — особый мир, воссозданный магом-зеркальщиком по образу и подобию настоящего. Наш дар подавляют защитные руны и многочисленные заклятия, наложенные на эту квартиру. Другое дело, чтобы держать такое количеством живых людей, нужна огромная сила. Неужели он — обладатель Хаоса? Посмотрев на дергающегося злыдня в руках испуганных гвардейцев, я быстрым шагом пересекла комнату, хватая его за ворот майки.
— Умрите-е-е, вы все умрете! — хохотнул он, мотая головой.
— Что ты делаешь? — спросил Вася, касаясь рукой одной из стен и исследуя ее ладонью.
— Скажи мне правду, — прорычала я, отмахнувшись от Шумского. — Твой хозяин кто-то из местных? Житель города?!
Настолько хорошо изучать Урюпинск, знать расположение храма, иметь доступ во все уголки города и знать о кладбище. Это должен быть местный, давно проживающий в городе. Он мог выезжать в другие губернии, но всегда возвращался. Возможно, жил среди нас, спокойно вынашивая планы и готовя эти беспорядки. Ведь такой бунт нельзя организовать всего за день или два. Нужна тщательная подготовка, да и эту квартиру явно долгое время тщательно копировали, вкладывая в нее десятки заклинаний.
Этот человек знал, что сюда кто-то придет. Надеялся на это.
— Замогильная, отставить! Уберите руки от преступника, — крикнул позади меня Ящинский. Одна из гончих вцепилась мне в штанину, с рычанием потянув от злыдня. Его голова болталась из стороны в сторону, пока я трясла его, пытаясь выдрать душу.
— Говори! — заорала я, замахиваясь лопатой.
Меня охватила настоящая паника. Мы здесь все умрем, потому что найти выход из зазеркалья крайне сложно. Офицер, конечно, силен. Продержится довольно долго, но сколько нас будут искать? И сумеет ли капитан догадаться о том, куда мы пропали? Без Жнеца я ощущала себя беспомощной. Так привыкла. Что он всегда рядом и могу надеяться на его силу, а сейчас была точно ребенок, брошенный посреди пустыни нерадивым родителем. Я не знала, куда идти, как поступить дальше.
Владислав перехватил мое запястье, оттаскивая от хохочущего злыдня. Тот вел себя как самая обычная нечисть, однако в глазах застыли искорки безумия. Слишком долго нелюдь находился в этом пространстве без возможности выйти. Отдавал свою силу, питая эту демоническую машину. Удивительно, почему еще не умер.
— Мощи, они способны исцелять и продлевать жизнь, — услышала я, поняв, что произнесла свои мысли вслух. Ящинский отпустил меня, убедившись в спокойствии.
— Они использовали кости Агриппины в качестве подпитки его жизни? — обхватив себя руками, я в отчаянии посмотрела на мечущегося злыдня. Разум давно покинул это бренное тело.
— У мощей много свойств. В каждом городе их использовали по-разному, — ответил офицер, оглядываясь, а затем принялся искать что-то у себя на поясе. — Мне не положено об этом говорить. Да я и сам знаю не так много.
— Надежда, — рассеяно ответил Вася, ударяя звуковым импульсом по стеклянной стене. Ничего, оно даже не дрогнуло. Диакон беспомощно опустил руки и вздохнул, кладя ладони поверх стены.
— О чем ты? — переспросила я.
— Церковь — последнее пристанище надежды и защиты людей, — процедил Шумский зло, сжимая кулаки и ударяя по стене. — Они изничтожают саму ее суть. Проникают к нам, переворачивают все с ног на голову. Используют древние мощные артефакты для своих злодеяний и сеют повсюду разруху и смуту. Убивают в народе веру в государство, в церковь, в царя!
