— Куда же вы, — женщина ступила на пол босыми ногами, протянув к нам руки. Тени мгновенно потянулись к ней, точно преданные животные, обволакивая ступни, щиколотки, поднимаясь выше. — Мы здесь скучали десятки лет.
— Почему она говорит в третьем лице и множественном числе? — пропыхтел отец Сергий, сдерживая щитом любые попытки ударить нас.
— Потому что они не отделяют себя от Максима, — мрачно ответила я, перебирая в голове возможные варианты нашего спасения. — Теперь она — просто часть его души.
«Кристина?».
— Да, Жнец, внимательно слушаю твои идеи, — пробормотала я, перебирая в памяти весь гримуар. Хотя ответ напрашивался сам собой.
«Используй "Прикосновение Смерти". Раздели души насильно».
Отлично, молодец, Жнец. Плевать, что это заклятие чрезвычайно опасно: и для души, и для меня.
Глава 48
Моим первым порывом было бежать, затем спрятаться. Женщина перед нами содрогалась от переполнявшей тело энергии Хаоса. Так много, казалось, она разрывала мышцы и ломала кости, заставляя несчастную извиваться у нас на глазах. Цепи били точно по слабым местам щита отца Сергия. Он с трудом сдерживал их, пытаясь не дать темной материи добраться до нас. Я понимала: отрава все сильнее распространяется по венам и убивает его.
Никакого выбора: риск или смерть.
— Что ты делаешь? — Сергей Владиславович повернул голову. Его руки дрожали, пальцы немного скрючились от напряжения. Воздух вокруг нас искрился и вибрировал, переполненный магией.
— Собираюсь разорвать связь, — прорычала я, ощущая необычный прилив сил.
Мой дар отозвался мгновенно, все вокруг наполнилось ароматом вереска и сладковатым запахом с кладбища. Наверное, зрелище пугающее, если святой отец дрогнул, будто желая перекреститься. Я чувствовала, что Жнец стоял позади меня, и его костяные руки легли на мои плечи. Его мантия обволакивала меня со всех сторон точно туман, стремясь заполнить пространство вокруг. Зеленоватые молнии меж ладоней начали формировать круг.
— Эго сум люкс. Эго сатис фортис ад пугнам. Рэдирэ ад тэнэбрис, уби ин тэнэбрис вивэрэ. Нон ут анимас нострас. Абирэ эт рэцэдэ а нобис, эт гок диу ноктэ кум тэ!
Мощный выброс зеленого света заставил тени взвиться вверх к потолку. Массовое изгнание — заклятие сильное, оно высасывало некроманта почти досуха. Я ощутила слабость, а комната закружилась. Если бы не Жнец, возможно, сейчас я рухнула в обморок.
— Кристина! — крик Сергея Владиславовича пробился сквозь вату, когда я припала на ногу и оперлась ладонями в пол. Пришлось махнуть рукой, давая понять, что все в порядке.
«Они отступили», — голос Жнеца в голове немного приободрил.
Заставляя себя подняться, я оглянулась. Изгнание сработало на тенях Хаоса, вынуждая их прятаться по углам и недовольно шипеть, издавая визгливые противные звуки. Щит Сергея Владиславовича истончился. Он устало рухнул на колени, тяжело дыша, и душа женщины перед нами закричала истошно, отчего цепи забили активнее, разрушая магию. Мне нужно было вперед, коснуться ее сердца, силой вырвать душу из этой оболочки и не дать себя задеть.
— Вы сможете продержаться еще немного? — выдохнула я, глядя на то, как извивается Призванная и выкрикивает угрозы.
— Мы убьем вас! Убьем! Мы будем едины, мы спасемся!
— Да, — выдохнул отец Сергий.
По его лбу скатилась капля пота, а на висках вздулись вены. Каждая минута убивала священника, забирая драгоценные силы на борьбу с отравой Хаоса, проникнувшей в кровь от ударов цепями. Жнец не шутил: у меня не было ни времени, ни сил помочь ему. Я даже не гарантировала удачный исход в собственном плане. В лучшем случае эта женщина просто умрет, в худшем — утащит меня за собой, и нам обоим придет конец.
— Я подстрахую тебя, — прошептал мне святой отец, сжав мои пальцы. — Да пребудет с тобой Бог.
— В него надо верить, — усмехнулась я, оглядываясь на стены. Тени с шорохом принялись выбираться из своего укрытия, желая отмщения и готовые схватить свою жертву в любой момент. Они были голодные, хотели получить наши души.
— Бог в нашем сердце, Кристина. Пока ты веришь в себя, он всегда будет рядом, — слезы потекли из моих глаз от осознания его слов. Прощаться можно по-разному, совсем не обязательно говорить правильные слова с прямым значением.
Телекинетическая энергия обволокла меня точно так же, как ранее это сделала мантия Жнеца. Я ощущала себя настоящей героиней боевиков: бежишь такая на врагов с карающим мечом наперевес. Только, в отличие от красивой картинки, магия вокруг — это остатки щита, не дающего теням дотронуться, а цепям задеть. От первой буквы заклятия до последней я двигалась вперед, стараясь не оборачиваться. Сергей Владиславович не издал ни звука, когда разъярённые голодные тени метнулись в его сторону и вцепились, желая разорвать на части.
— Ад горам мэдиам ноктэм, ин тэнэбрис домус, потэстатэс вэнэфициа…
Женщина открыла рот и заорала, отчего ударная волна чуть не сбила с ног и сорвала остатки моей хрупкой защиты. Мантия Жнеца взметнулась, не давая Призванной частицами нанести вред. Цепи с силой ударили по полу и стенам, а затем переплелись, рухнув у самых моих ног, едва не придавив.
— …сунт инвокатур. триа ут унум. Дамус ординэм, ут инвизибилис — аппарэнт антэ нос. Экспэктамус ад вос пэр окулёс инноцэнтис филии! — я в точности повторяла каждое слово, которое слышала в голове от Жнеца. Мы стали единым целым, словно он вселился в меня. Я чувствовала биение собственного сердца, на секунду коснувшись груди и слыша стук.
Зеленые искры сорвались с пальцев, стоило мне броситься вперед на женщину. Она попыталась закрыться, выставить руки и не дать дотронуться. Я обернулась на мгновение. Сергея Владиславовича почти полностью закрыли собой тени. На лице у него была ободряющая улыбка: он — добрый учитель, а я — нерадивая школьница, создающая проблемы в классе со своими друзьями.
Удар пришелся не глядя, не хотелось смотреть на Призванную. Это ошибка, но на удивление я попала. Почувствовала стук сердца, затем ощутила с десяток различных эмоций: от гнева до сожаления. Повернув голову, встретила печальный взгляд призрака перед собой. Вокруг нас ничего: комната исчезла, тени бесследно пропали. Женщина долго смотрела, ничего не говоря. Я опустила взгляд, увидев свою руку, сжимавшую ее запястье.
— Мне нельзя уходить, — тихий голос заставил вздрогнуть.
