– Ты – прелесть! – Мэри Стюарт улыбнулась Тане.
Та всегда вносила в ее жизнь разнообразие и радость. И двумя
десятилетиями раньше Таня не давала подругам киснуть, вечно вовлекая их в свои
безумные замыслы, веселила вопреки даже самому мрачному настроению, Однако
Билла даже ей не растормошить. Они уже много месяцев не появлялись на людях, не
считая случаев, когда этого требовал бизнес. К тому же он работал допоздна,
готовясь к лондонскому процессу. Через две недели Билл улетит на все лето.
Правда, Мэри Стюарт надеялась, путешествуя с Алисой по Европе, навестить его в
Лондоне и провести вместе хотя бы один уик-энд. Он уже предупредил их, что
будет слишком занят и не сможет уделить им много времени. После этого Мэри
Стюарт возвратится в Штаты. Он пообещал уведомлять ее о ходе процесса. Если
вдруг у него появится возможность, то жена наведается к нему снова. В сущности,
это мало отличалось от того, что слышала Таня от своего Тони. По всей
видимости, обе вот-вот должны лишиться мужей и не в силах этого предотвратить.
– Не уверена, что Билл сможет к нам присоединиться. Он
работает и вечерами, так как готовится к важному судебному разбирательству в
Лондоне. Но я все равно его спрошу.
– Может, тебе лучше прийти без него? Моя знакомая –
милая особа. – Таня смутилась: можно подумать, речь идет о неизвестной актрисе.
– Пожалуй, скажу тебе, что это Фелиция Дейвенпорт, не то ты, чего доброго, при
виде нее хлопнешься в обморок. Я знакома с ней много лет. Увидишь, она тебе
понравится.
– Вот это связи! – Мэри Стюарт не удержалась от смеха.
Ее звали на прием к одной из великих звезд Голливуда, начавшей теперь карьеру
на Бродвее. Не далее как в воскресенье Мэри Стюарт прочла об этом в «Нью-Йорк
таймс». – Молодец, что предупредила! Ты права: я могла бы умереть от гордости.
С тобой не соскучишься.
Выходя из закусочной, они весело смеялись. Таня пообещала,
что следующим утром сообщит Мэри Стюарт подробности предстоящего приема.
Фелиция ждала гостей в особняке в районе Шестидесятых улиц.
Таня завезла Мэри Стюарт домой. Та дала слово, что утром
будет любоваться ею по телевизору, и на прощание крепко обняла подругу.
– Спасибо, Таня. Была счастлива с тобой увидеться! –
Повидавшись с подругой, она с новой силой ощутила свое одиночество.
С Биллом они вот уже целый год почти не разговаривали, и она
чувствовала себя цветком, который долго не поливали. Встреча с Таней
равносильна ливню, который снова напитал ее жизненными соками.
Она вошла в вестибюль с улыбкой на устах, пружинистой
походкой и радостно кивнула привратнику.
– Добрый вечер, миссис Уолкер! – Тот по привычке
приподнял фуражку.
Лифтер сообщил ей, что Билл вернулся домой несколькими
минутами раньше. Войдя, она застала его в кабинете: он собирал со стола
какие-то бумаги. Находясь в приподнятом расположении духа, она улыбнулась мужу.
Он был поражен ее веселостью, словно давно забыл, что значит веселиться,
встречаться с друзьями и даже просто разговаривать.
– Где ты была? – спросил он недоуменно, увидев, как
жена преобразилась. Он терялся в догадках, где она могла побывать в такой час,
да еще в джинсах.
– Приехала Таня Томас. Мы вместе поужинали. Как здорово
было снова ее увидеть! – Мэри Стюарт чувствовала себя очень глупо. Она
улыбалась мужу, словно забыла о скорби, довлевшей над ними целый год, о
молчании, стеной разделявшем их. Отметила, что слишком громко говорит, слишком
оживлена. – Прости, что так поздно вернулась. Я оставила тебе записку... – Она
поперхнулась, съежившись от его укоризненного взгляда. Его глаза были ледяными,
лицо ничего не выражало. Точеные черты, прежде такие любимые, теперь как бы
застыли, как и он сам. Он так от нее отдалился, что она перестала его видеть,
не говоря о том, чтобы понимать.
– Не вижу никакой записки. – Это была констатация, а не
обвинение.
Глядя на него, она порой сожалела, что он настолько красив.
Биллу сорок четыре года, в нем больше шести футов роста, он атлетически сложен
и строен. К этому надо добавить пронзительные голубые глаза, которые
превратились за последний год в льдинки.
– Прости, Билл, – пробормотала она. Ей казалось, она
всю жизнь только и делает, что извиняется перед ним за что-то, в чем никто не
имел права ее упрекать. А сейчас она знала, что он никогда ее не простит. – Я
оставила записку в кухне.
– Я поел на работе.
– Как дела? – спросила она. Он собрал в портфель
бумаги.
– Спасибо, прекрасно. – Можно подумать, что перед ним
секретарь или совершенно чужой человек. – Мы почти готовы. Получится очень
любопытный процесс. – С этими словами он погасил в кабинете свет, словно
намереваясь ее выставить, и понес портфель в спальню. Год назад он ни за что бы
так не поступил. Впрочем, это мелочь, на которую не стоит обращать внимания. –
Кажется, мы улетим в Лондон раньше, чем собирались. – Теперь он не советовался
с ней, как раньше, о своих планах, словно необходимость в этом отпала раз и
навсегда.
Она хотела спросить, когда именно, но не посмела.
Раз он улетает раньше, то она, возможно, поступит так же,
хотя ее поездка еще не до конца продумана. У нее с дочерью были забронированы
номера в отелях Парижа, Сен-Жан-Кап-Ферра, Сан-Ремо, Флоренции и Рима; в
Лондоне они собирались остановиться в «Кларидже», как и Билл. Путешествие
обещало быть интересным. После нескольких месяцев разлуки с дочерью Мэри Стюарт
с замиранием сердца предвкушала встречу. В апреле Алисе исполнилось двадцать
лет. Ее день рождения отмечали за неделю до дня рождения Тодда. Оба эти дня
значили для Мэри Стюарт очень много. Билл поставил портфель и собрался
уединиться в ванной. Мэри Стюарт вспомнила о приглашении Тани и передала его
Биллу.
– Кажется, это будет, премилый вечер. Прием устраивает
Фелиция Дейвенпорт. Как оказалось, они с Таней друзья.
У него было такое выражение лица, что она почувствовала себя
подростком, испрашивающим у отца разрешения побывать на вечеринке у
старшеклассников. Он пришел в ужас от этого предложения.
– Возможно, тебе бы там понравилось, – обмолвилась она.
– О новой пьесе Дейвенпорт хорошие отзывы, Таня ее тоже хвалит.
– Не сомневаюсь, но завтра вечером мне придется
задержаться на работе. Пойми, Мэри Стюарт, мы готовим грандиозный процесс. Я думал,
ты давно поняла. – Это даже не отказ, а упрек.
Ее разозлил его тон.
– Я поняла. Но согласись, приглашение интересное.
По-моему, нам следовало бы его принять. – Ей очень хотелось к людям. Она устала
сидеть дома и горевать. Увидев Таню, вспомнила, как велик мир, – та, несмотря
на ворох проблем – с Тони, исками, сплетнями, – не сидела дома и не скулила в
уголке. Благодаря ей Мэри Стюарт взглянула на все другими глазами.
– Об этом не может быть речи – для меня, – твердо
заявил он. – Иди одна, если тебе так хочется. – Он закрыл дверь ванной изнутри.
Выходя, он увидел на лице жены решительное выражение.
