– Хорошо, – согласилась она, упрямо посмотрев на мужа,
словно ждала возражений.
– Ты о чем? – Она совершенно сбила его с толку. Если бы
он не знал ее так хорошо, то подумал бы, что она выпила лишнего. Ее поведение
показалось ему очень странным. Он не обратил внимания ни на ее спокойствие, ни
на то, как она похорошела.
– Я пойду на прием, – твердо проговорила Мэри Стюарт.
– Прекрасно! А я не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь?
Тебе будет интересно повращаться среди таких людей. У Тани много забавных
знакомых, чему, впрочем, не приходится удивляться.
Казалось, он сразу забыл об этом разговоре и взял с собой в
постель стопку журналов, чтобы просмотреть статьи на темы юриспруденции и
бизнеса, среди которых были и материалы о его клиентах. Мэри Стюарт заперлась в
ванной и вышла оттуда в белой ночной рубашке. Что бы на ней ни оказалось – хоть
кольчуга, хоть власяница, – муж не обратит на это ровно никакого внимания. Пока
он читал, она тихо лежала рядом, вспоминая разговор с Таней и думая о себе и
Тони.
Права ли Таня? Действительно муж собрался от нее уйти или он
еще способен передумать? Мэри Стюарт казалось верхом несправедливости его
нежелание поддерживать Таню, но та как будто уже смирилась с его малодушием и
ничего другого от него не ждет. Может быть, Тане следовало проявить характер и
поднажать на мужа, заставить его дать задний ход?
До чего же просто рассуждать о чужой жизни и решать за
других, как им надо поступить! Зато в ее собственной никак не удавалось навести
порядок. Вот уже целый год она не может достучаться до Билла. Муж стал
недосягаем, отгородился ледяной стеной, день ото дня становившейся все толще.
Ей казалось, они уже много месяцев не общаются друг с другом. Мэри Стюарт
совершенно не представляла себе, как сложится их будущее, и не заводила с ним
разговор на эту тему, боясь, что Билл не так ее поймет. Сегодня он уже принял
ее за умалишенную, а она всего лишь вернулась домой в приподнятом настроении, с
улыбкой на лице. Он смотрел на нее, как на инопланетянку. Не приходилось
сомневаться, что их супружеские отношения, любая близость между ними остались в
далеком прошлом.
Мэри Стюарт до конца осознала, как все плохо, только после
приезда дочери домой на Рождество. Алиса пришла в ужас и сразу же стала
собираться обратно в Париж. Однако Мэри Стюарт не имела ни малейшего понятия,
как положить этому кошмару конец.
Закончив чтение, Билл выключил свет, не сказав жене ни
единого словечка. Она лежала на боку, закрыв глаза, притворяясь спящей. Станет
ли он когда-нибудь прежним, захочет ли обнять её снова? И. вообще: появится ли
в ее жизни еще мужчина, который прикоснется к ней, признается в любви? Или все
это в прошлом?
В сорок четыре года ее жизнь, казалось, окончательна
разбита.
Глава 4
Следующим утром Мэри Стюарт устроилась перед телевизором.
Очень скоро она пришла в такую ярость, что ей захотелось разбить экран. Задав
Тане всего один вопрос – о детстве в маленьком техасском городке, интервьюер
сразу же перешел к свежим сплетням о ее романе с инструктором, а потом подло
намекнул на иск сотрудника, пострадавшего от домогательств поп-звезды. К
удивлению Мэри Стюарт, Таня и бровью не повела, лишь отделалась снисходительной
улыбкой, отмахнувшись от обвинений, как от шантажа и очередных вымыслов желтой
прессы.
Но спокойствие далось певице не просто. После окончания
съемки она и рукой не могла шевельнуть от напряжения, и все тело покрылось
холодной испариной; голова раскалывалась от нестерпимой боли.
– Хватит с меня телевидения, – пожаловалась она
сопровождавшей ее даме.
Встреча с издательским агентом, предлагавшим ей написать
книгу о себе, также разочаровала. От нее ждали только сенсаций и отмахивались
даже от намека на серьезный тон будущего произведения. Устав от всего этого,
она позвонила Джин и узнала, что о ней снова трубят все газеты Лос-Анджелеса:
раскопали, что ее муж проводит уик-энд в Палм-Спрингсе с молоденькой актрисой,
имя которой не называли.
– Уж не с проституткой ли? – поинтересовалась она у
Джин.
Та рассмеялась и вместо ответа прочла ей о развитии истории
с иском. Слушая, Таня с трудом сдерживала слезы. Уволенный телохранитель
заявлял, что Таня неоднократно пыталась его соблазнить, разгуливая по дому
нагишом, когда они оставались одни. В другое время она бы просто посмеялась, но
навалившиеся неприятности лишили ее сил.
– Хотелось бы мне вспомнить, когда я в последний раз
оставалась в этом доме одна! – огрызнулась она.
О том, как на это прореагирует Тони, не хотелось даже
думать. На предложение Джин зачитать сообщения, касающиеся его самого, она
ответила отказом. Повесив трубку, она сама сходила за газетой и, изучив
материал, беспомощно развела руками. На фотографиях фигурировал Тони,
пытающийся скрыться от фотографов, и смутно знакомая Тане актриса максимум лет
двадцати. Было совершенно невозможно понять: фотографии – подлинные или
компьютерная подтасовка с целью выпачкать обоих? В наши дни можно усомниться в
подлинности любой фотографии, однако эта мысль не успокаивала. Немного
поколебавшись, Таня позвонила мужу в офис, поймав его перед самым уходом.
– Кажется, мое имя снова озарено светом рампы? –
посетовала она, найдя силы для шутки даже в самой отвратительной из всех
возможных ситуаций.
– Вот именно! Твой приятель Лео немало про тебя знает.
Ты читала? – Он был настолько вне себя, что даже не старался этого скрыть.
– Я услышала об этом от Джин. Полнейшая ересь! Надеюсь,
тебе не надо объяснять?
– Я уже ни в чем не могу быть уверен.
– То, что они написали про меня, ничуть не хуже откровения
насчет тебя и девки, которую ты якобы таскал с собой в Палм-Спрингс. В газетке
даже есть твоя фотография. – Ей хотелось его подразнить. – Ведь это тоже липа.
Чего тут переживать?
Последовала долгая пауза, после которой он медленно
проговорил:
– Это правда. Я как раз собирался все тебе рассказать,
но не успел: ты уехала.
У нее было такое впечатление, будто ее огрели тяжелой
дубиной. Он изменяет ей, и это становится известно презренным фоторепортерам,
да еще смеет в этом сознаваться! Настала ее очередь выдержать продолжительную
паузу. Что тут скажешь?
– Вот это да! Ну и какой же, по-твоему, должна быть моя
реакция?
– Ты вправе рвать и метать, Таня. Я не стану тебя
обвинять. Кто-то навел журналистов на след. Не могу себе представить, как они
нашли отель. Я надеялся, что это не попадет в газеты.
– Ты староват, милый, для такой наивности. Столько лет
проторчать в Голливуде и не знать, как работает его кухня! Ну и кто, по-твоему,
вызвал фотографов? Она сама! Это же для нее шикарная реклама: ведь встречается
с мужем самой Тани Томас! Нет, Тони, девица попросту не имела права упустить
такой шанс.
