– Которое ты сама все время носишь?
Разговор с дочерью ее оживил. Они всегда были близки, а
после смерти Тодда стали еще ближе. Алиса никогда не подводила мать, всегда
была рядом, пусть и не в прямом смысле. Мэри Стюарт хотела извиниться перед
ней, что так долго хандрила, но решила не говорить о грустном.
Повесив трубку, она заставила себя принять ванну, привела в
порядок и натянула платье, которое ей посоветовала надеть дочь.
В красивом платье, в туфлях на высоком каблуке, с
расчесанными до блеска волосами она преобразилась в утонченную, элегантную
даму. Она очень умело нанесла косметику, надела бриллиантовые Серьги – давний
подарок Билла – и, осмотрев себя в зеркале, удовлетворенно улыбнулась.
Она осталась довольна своим видом, только непривычно
появляться на людях без мужа...
Таня позвонила и обещала за ней заехать. Мэри Стюарт
спустилась вниз и дождалась лимузин подруги. Сев в машину, она затаила дыхание;
на Тане была свободная, почти прозрачная розовая шифоновая блузка и черные
атласные брюки, подчеркивавшие потрясающую фигуру – плод усилий умелых
тренеров. На ногах – черные атласные туфли на высоком каблуке. Светлые густые
волосы выглядели роскошно. Она была невероятно красива и привлекательна.
Впрочем, и вид Мэри Стюарт тоже не вызывал нареканий.
– Ты так элегантна! – воскликнула Таня. – Не
придерешься.
Одно из достоинств Мэри Стюарт, всегда вызывавшее у нее
восхищение, – безупречность. Та была аккуратна до мельчайших деталей, вплоть до
ноготка и волоска. У нее – бесподобные ноги, отличные волосы. Сегодня впервые
за целый год ее карие глаза, огромные и теплые, не смотрели затравленно.
– Ты уверена, что я тебя не скомпрометирую? – робко
поинтересовалась Мэри Стюарт.
– Ошибаешься. Скорее ты весь вечер только и будешь
делать, что отмахиваться от кавалеров. – Таня усмехнулась и приподняла одну
бровь. – Или найдешь, кому отдать предпочтение...
Мэри Стюарт печально покачала головой – она никого не
искала, во всяком случае, пока. И это покагрозило превратиться в никогда. Несмотря
на обнадеживающий разговор с Таней в комнате Тодда, свет в конце тоннеля для
Мэри Стюарт еще не зажегся...
Прием оказался даже лучше, чем они ожидали. Фелиция
Дейвенпорт была очень внимательна и ласкова с обеими. Они с Мэри Стюарт долго
обсуждали Нью-Йорк, театральные события города, даже детей. Мэри Стюарт она
понравилась.
Таня провела почти весь вечер в окружении мужчин, у Мэри
Стюарт тоже хватало восхищенных поклонников. Она ни от кого не скрывала, что
замужем, и не прятала обручальное кольцо. Прием благотворно подействовал на ее
настроение. Уезжала она в отличном расположении духа. Таня предложила еще разок
побаловаться гамбургерами, но Мэри Стюарт предпочла поехать прямо домой – она
еще не совсем готова злоупотреблять только что обретенной независимостью и
бросать вызов Биллу.
Таня довезла ее до дому. Мэри Стюарт пригласила ее зайти, но
Таня спешила в гостиницу – ей необходимо сделать несколько звонков и отдохнуть.
– Большое тебе спасибо за вечер. И не только за него. –
Мэри Стюарт благодарно улыбнулась. – Как обычно, ты помогла мне. Поразительно,
тебе всегда это удается!
– Фокус в том, что я раз в год тебе навязываюсь.
– Теперь займись собой, слышишь? – предупредила ее Мэри
Стюарт.
Подруги рассмеялись и обнялись. Мэри Стюарт стояла на
тротуаре и махала вслед лимузину, пока он не исчез за поворотом. Входя в свой
дом, она чувствовала себя Золушкой. Танино появление всегда меняло ее жизнь,
пускай всего лишь на время, и напоминало об их дружбе, которая была, есть и
будет, наверное, впредь. Во всяком случае, они постараются. Сейчас она
чувствовала себя лучше, чем когда-либо за целый год. Таня нагрянула вовремя.
Сама переживая переломный период в жизни, она тем не менее умудрилась вдохнуть
в Мэри Стюарт новые силы.
– Мистер Уолкер только что поднялся, – сообщил лифтер.
Войдя в квартиру, она мельком увидела мужа, входящего в
спальню. Он слышал, как она вошла, но не соизволил оглянуться. Это как
пощечина: он даже не желает на нее смотреть! – Привет, Билл! – Она вошла в
спальню следом за ним. Только сейчас он обратил на нее внимание, бросив мельком
взгляд через плечо. В руках он держал портфель.
– Не видел, как ты вошла.
Неправда! Просто не пожелал обернуться. О, Билл, как никто,
умел обижать и отвергать.
– Как прием?
– Очень интересно. Масса приятных людей. Это как свежая
струя. Фелиция Дейвенпорт – прелесть, ее друзья по большей части тоже. Я
чудесно провела время. – В кои-то веки она обошлась без покаяния. Почему-то в
этот раз она не ощущала необходимости ползти к нему побитой собачонкой,
вымаливая прощение за непростительное прегрешение. Кажется, Таня помогла ей
сегодня выбраться на свободу. – Жаль, что ты не смог пойти!
– Я ушел с работы двадцать минут назад, когда ты еще
развлекалась. – Реплика была не очень дружелюбной, но он произнес ее с улыбкой.
– Через три дня мы уезжаем в Лондон.
Она очень удивилась.
– Это гораздо раньше, чем ты собирался! – упрекнула она
его, снова почувствовав себя наказанной и брошенной.
Не существовало никаких серьезных причин, почему бы ей не
полететь с ним в Лондон. Но Билл уже давно дал ясно понять, что об этом не
может быть и речи, не хотел, чтобы она путалась под ногами, пока он работает.
Еще один способ держать ее на расстоянии.
– Увидимся, когда ты привезешь Алису, – пообещал он,
словно читая ее мысли.
Увы, два дня за три месяца – слишком мало, чтобы удержать на
плаву брак. После путешествия с дочерью по Европе она проведет остаток лета в
Нью-Йорке одна. Ее вдруг осенило: а не слетать ли на несколько дней в
Калифорнию навестить Таню? Других дел у нее все равно не будет: все ее
-благотворительные комитеты прерывали на лето свои заседания. Об этом стоило
поразмыслить, хотя она знала, что вряд ли осуществит свое намерение.
Билл удалился в ванную, откуда вышел переодетый в пижаму.
Казалось, он вовсе не замечает ее, несмотря на чудесное платье и
привлекательный вид. Можно было подумать, что после смерти сына он перестал
воспринимать ее как женщину.
Она уединилась в ванной, чтобы медленно избавиться от платья
от Валентино, а заодно от иллюзий о своей привлекательности и, главное,
независимости. Вернулась в спальню в халате. Билл лежал к ней спиной, занятый
чтением каких-то бумаг. Какая-то сила, которой она не смогла противостоять,
вдруг заставила ее бросить ему вызов. Ее голос прозвучал спокойно, но очень
отчетливо. Ее удивили слова, которые у нее вырвались, но не так напугали, как
его.
– Я не стану вечно это терпеть, Билл. – Высказавшись,
она немного постояла молча, дожидаясь, пока он обернется и удивленно взглянет
на нее.
– Что ты хочешь этим сказать? – Он прибег к
сокрушительной интонации, отрепетированной в суде, но на сей раз она не
испугалась. Танины речи вселили в нее отвагу.
