– То, что сказала. Я не стану больше жить так, как
сейчас. Надоело! Ты со мной не говоришь, ведешь себя так, словно я пустое
место. Не обращаешь на меня внимания, избегаешь, отталкиваешь, а теперь вообще
уезжаешь в Лондон на два, а то и три месяца и воображаешь, что я буду довольствоваться
двухдневным свиданием. Это больше не супружество, а настоящее рабство! С рабами
и то обходились лучше, чем ты со мной.
Никогда она еще не говорила ему подобных резкостей, а за
истекший год и подавно.
– Считаешь, что я еду за удовольствиями? Кажется, ты
забыла, что я буду там работать, – произнес он ледяным тоном.
– Это ты забыл, что мы женаты.
Он отлично понял, о чем речь.
– Год был очень трудным для нас обоих.
Только что исполнился год со дня смерти Тодда, но время не
залечило, а только разбередило рану.
– У меня такое чувство, что мы умерли вместе с ним, –
печально молвила Мэри Стюарт, глядя на мужа. Она была удовлетворена уже самим
фактом разговора. – А с нами – и наш брак.
– Не обязательно. Думаю, нам обоим требуется время, –
медленно проговорил он.
Она понимала, что Билл кривит душой не только с ней, но и с
самим собой, тешит себя надеждой, что в один прекрасный день все само собой
встанет на свои места. Но она-то знала, что этого не произойдет.
– Одним ожиданием ничего не исправишь. Прошел Уже год
Билл! – напомнила она ему, гадая, как долго он сможет выдерживать атаку, и
подозревая, что скоро начнется контрнаступление.
– Знаю! – отрезал он, после чего наступила тишина. – Я
многое знаю. Но что для меня новость так это твои ультиматумы. – Он давал
понять, что удручен.
– Я не собиралась предъявлять ультиматумы, а только
довела до твоего сведения свои намерения. Даже если бы я собралась терпеть
вечно, у меня это вряд ли вышло бы.
– Можешь делать всё, что тебе захочется.
– Не хочу! Не хочу, чтобы ко мне относились как к
мебели на протяжении всей оставшейся жизни. Это не супружество, а кошмар. –
Раньше она ему этого не говорила.
Вместо ответа он опять отвернулся, нацелил очки и вернулся к
бумагам.
– Не могу поверить! Ты способен меня игнорировать даже
после таких слов?
Билл ответил ей, не оборачиваясь. Ей трудно было представить
себе, что когда-то они вместе смеялись, тепло относились друг к другу,
любили... Еще труднее поверить, что она по-прежнему его любит, что он – отец ее
детей.
– Мне больше нечего тебе сказать. – Он не отрывался от
бумаг. – Я тебя выслушал и оставляю твое выступление без комментариев.
Невероятно! Неужели он настолько напуган, испытывает такую
боль, что превратился в ледяную глыбу? Как бы это ни называлось и как бы ни
произошло, она наконец-то взглянула правде в лицо: она не могла больше этого
выносить.
Когда она легла, он погасил свет. Не повернулся к ней и не
сказал больше ни слова. Она долго лежала с открытыми глазами, размышляя о Тане
и о людях, с которыми познакомилась на приеме у Фелиции. Многие стремились с
ней поговорить, проявляли интерес. Казалось, Таня распахнула перед ней окно, и
она впервые за долгий срок осмелилась выглянуть наружу. Впечатление было
интригующим, и она пребывала в нерешительности, как быть дальше. После ее
отповеди муж тоже не знал, как поступить. Они очутились по разные стороны
пропасти. А раньше это была река под названием «брак», по которой они плыли
вместе.
Что ж, наконец она поняла: даже в сорок четыре года нужно
продолжать жить.
Глава 5
Следующие несколько дней Биллей Мэри Стюарт практически не
виделись. Работая почти до полуночи, он, казалось, вообще переехал жить в
контору. Впрочем, Мэри Стюарт успела к этому привыкнуть – она весь год провела
в одиночестве. Правда, теперь ей уже не приходилось готовить ужин. В результате
она начала худеть, но Билл не обращал на это внимания.
За день до его отлета Мэри Стюарт позвонила ему на работу и
предложила собрать его вещи – раньше он никогда сам не собирал чемоданов в
дорогу. Ответ Билла ее удивил: он приедет домой во второй половине дня и все
сделает сам.
– Ты уверен? – Получалось, что он вообще больше в ней
не нуждается. Боже, как все изменилось с тех пор, как умер Тодд! – Я могла бы
сама тебя собрать.
Ей хотелось что-нибудь для него сделать, к тому же это было
хоть каким-то занятием. Она до сих пор не освоилась с мыслью, что муж будет
отсутствовать два-три месяца. Не считая поездки с Алисой, она проведет все лето
одна. Ей стало невыносимо. Его нежелание брать жену в Лондон еще более
увеличивало пропасть между ними. Он утверждал, что ей там будет скучно, а его
она отвлечет от дела. Но в былые времена Билл обязательно повез бы ее с собой.
– Я не возражаю собрать твои вещи, – настаивала Мэри
Стюарт, однако он ответил, что хочет собраться сам, так как должен тщательно
подобрать одежду для выступлений в лондонском суде.
– Я приеду в четыре, – предупредил он, давая понять,
что ему некогда.
Отлучка с работы на несколько месяцев – сложное мероприятие,
нужно продумать массу деталей. Он брал с собой помощницу. Если бы она была
моложе и симпатичнее ее, Мэри Стюарт не колебалась бы с выводом. Но секретарша
– умная и совершенно непривлекательная особа на шестом десятке.
– Хочешь поужинать дома или в ресторане? – спросила
Мэри Стюарт. Она испытывала тоску, но изображала оживление. Теперь они даже не
разыгрывали близость и теплоту...
– Перекушу тем, что найдется в холодильнике, –
рассеянно ответил Билл. – Можешь не утруждать себя.
Оба терпеть не могли молчаливые ужины на пару, и появившаяся
у него привычка работать допоздна принесла ей облегчение. Это даже пошло им на
пользу: оба постройнели.
– Я куплю готовые блюда в «Уильям Полл» или «Фрейзер
Моррис», – предложила она и отправилась по делам: купить для него книжку –
почитать в самолете, и забрать из химчистки его одежду. Торопясь по
Лексингтон-авеню, Мэри Стюарт порадовалась, что и сама скоро уезжает: пусть их
теперь и разделяет пропасть, но без него она вообще завянет от одиночества.
Она купила в «Уильям Полл» еды, приобрела книгу, журналы,
сладости и жевательную резинку, повесила на плечики чистые рубашки мужа в
ожидании его возвращения домой. Явившись в половине пятого, он не сказал ей ни
слова, а тут же принялся доставать чемоданы и собирать одежду. Она увидела его
снова только в семь в кухне. Билл так и не снял крахмальную белую рубашку, в
которой работал, но был без галстука, волосы были слегка взъерошены – таким он
выглядел моложе. Ее больно кольнула мысль о невыносимом сходстве между отцом и
сыном, но она отважно ее отбросила.
– Готово? Я так хотела сделать это сама! – Мэри Стюарт
накрывала на стол. День выдался жаркий, очень кстати – ей не пришлось готовить
горячее.
