– Не волнуйся, замуж я не вышла – взяла приемного
ребенка. Я не так сильно переменилась. Слишком много работы, чтобы меняться.
– Сколько лет ребенку? – Тема была приятной, к тому же
новость выставляла Зою совершенно в ином свете – подруга никогда не проявляла
сильного стремления к материнству. Получалось, что Зоя приняла свое
ответственное решение в возрасте сорока трех лет. Видимо, решила испытать
материнство, пока не поздно, однако беременности избегла.
– Около двух лет. Дочка сама вторглась в мою жизнь. Ее
мать была моей пациенткой, К счастью, без СПИДа, но и без крыши над головой. Не
захотела оставить Джейд у себя, и я ее удочерила. Девочка наполовину кореянка.
Все получилось как нельзя кстати. Сама я не смогла бы урвать время, чтобы
забеременеть. – Конечно, ведь у нее не было мужчины, с которым она поддерживала
бы моногамную связь, – во всяком случае, в последние годы. Зоя посвящала всю
себя работе и ради своих пациентов пошла бы на многое.
– Когда я смогу ее увидеть? – спросила Таня с легкой
завистью, представляя подругу с приемной кореяночкой. Джейд – какое дивное имя!
Нефрит. Именно так Зоя и должна была назвать дочь.
– Я пришлю тебе фотографию, – ответила Зоя извиняющимся
тоном, поманила сестру, ждавшую у дверей, постучала пальцем по часам и показала
пять пальцев, Она собиралась уделить разговору с Таней еще пять минут. В
приемной ее дожидались четыре десятка пациентов, причем некоторым срочно
требовалась госпитализация. Зоя давно к этому привыкла. Старой подруге она
могла уделить пять лишних минут, не больше.
– По-моему, моментальной фотографии недостаточно.
Может, поедем вместе в Вайоминг? – Предложение прозвучало
без подготовки. Вот бы действительно затащить туда Зою с Джейд, Мэри Стюарт...
Безумие, конечно. Мэри Стюарт едет с дочерью в Европу. – Я сняла в
пансионате-ранчо домик на две недели в июле, а ехать мне туда не с кем.
По ее усталому и печальному голосу Зоя догадалась, что
матримониальные дела у подруги обстоят не лучшим образом. Раз так, она готова
ей посочувствовать.
– А муж?
– Ты подтверждаешь мои худшие подозрения: не ешь
сладостей, не ходишь в супермаркеты и не читаешь бульварных газет. – Зоя всегда
была худышкой, объектом зависти любой женщины.
Она засмеялась:
– Ты совершенно права: у меня нет времени на еду, а эту
муть я не читала бы, даже если бы мне приплачивали.
– Очень мило. В общем, муж от меня ушел. Съехал на этой
неделе. Его бывшая жена не разрешает мне видеться с чего детьми, потому что мне
предъявил иск бывший телохранитель, обвиняющий меня в попытках его соблазнить.
Все такая гадость, что нормальному человеку необязательно и знать. Даже не
пытайся все это себе представить. Я и то не могу, а ведь я среди дерьма живу.
Помимо слов, Зоя расслышала в речах подруги отчаяние. Та
действительно не знала, как жить дальше.
– Да, веселого мало. Вайоминг? Неплохая идея. Я бы с
удовольствием к тебе присоединилась.
В дверях снова появилась сестра, но Зоя не посмела прервать
подругу. Тане определенно надо выговориться. Зоя вытребовала себе еще пять
минут. Сестра сделала большие глаза и исчезла.
– Может, все-таки приедешь, Зоя? Хотя бы на уик-энд.
– С радостью бы! Но я сейчас совсем одна. Мне бы
пришлось оставить вместо, себя младший персонал, а пациентам это не понравится.
Они по большей части настолько больны, что им обязательно надо чувствовать меня
рядом.
– Неужели у тебя никогда не бывает отдушин? – удивилась
Таня, хотя и она никогда не отдыхала от своей работы. Просто ее работа уступала
по ответственности уходу за умирающими.
– Редко, – созналась Зоя. – Ты уж извини, но мне: пора,
иначе вышибут дверь, а меня линчуют. Не позволяй всяким паразитам садиться себе
на шею, Тан. Все это мелюзга, они тебя не стоят.
– Стараюсь об этом не забывать, но они тоже ребята не
промах. Каким-то образом им всегда удается выигрывать – во всяком случае, в
этом городе, в этом бизнесе.
– Ты такого не заслуживаешь, – проникновенно сказала
Зоя.
Впервые за утро Таня широко улыбнулась.
– Спасибо. Между прочим, я недавно виделась с Мэри
Стюарт.
– И как она? – В голосе Зои появились суровые нотки.
Снова она за старое! Таня никогда не обращала внимания на такие глупости. На
протяжении многих лет она сообщала той и другой друг о друге и не отказывалась
от мечты собраться вместе, как когда-то.
– Ничего. В прошлом году она потеряла сына. По-моему,
вся ее семья еще живет под гнетом этой трагедии. Там все очень зыбко.
– Передай ей, что я сочувствую, – тихо молвила Зоя.
Таня знала, что она говорит искренне. – Что стряслось? Несчастный случай?
– Вроде того, – Тане не хотелось уточнять. Она знала,
какую боль все это доставляет Мэри Стюарт. – Он учился в Принстоне. Ему было
двадцать.
– Ужасно!.. – Зоя постоянно имела дело со смертью, но
никак не .могла с ней примириться. Летальный исход каждого пациента казался ей
личным поражением, даже оскорблением.
– Знаю, ты спешишь... Но все равно подумай насчет
Вайоминга. Как было бы здорово! – При всем безумии этой затеи Таня уже не могла
от нее отказаться.
Зоя улыбнулась. Она не может позволить даже мечтать об этом,
уже одиннадцать лет работая без отпуска.
– Позвони как-нибудь. – Голос Тани звучал печально и
одиноко.
Зоя с радостью подставила бы ей плечо – трудно вообразить,
что женщина с таким достатком, такой славой настолько ранима и несчастна. Люди,
не представляющие себе ее жизнь, ни за что не поверили бы, что приходится
терпеть Тане и ей подобным, как высока цена известности.
– Я пришлю тебе фотографии Джейд, обещаю! – заверила
Зоя, прежде чем повесить трубку.
В следующую секунду на нее налетели сразу три медсестры с
жалобами на толпы в приемной. Только та, что позвала ее к телефону, смотрела с
восхищением.
– Никак не поверю, что это Таня Томас! Какая она?
Все всегда задавали один и тот же дурацкий вопрос.
– Одна из чудеснейших женщин, каких я знаю, само
благородство. Вкалывает как проклятая. Настолько талантлива, что не отдает себе
в этом отчет. Заслуживает гораздо лучшей доли. Ничего, рано или поздно ей
выпадет счастье. – С этими словами Зоя вместе с сестрами быстро покинула
кабинет.
Сестра, позвавшая ее к телефону, так ничего и не поняла.
– У нее премии «Грэмми», награды Академии киноискусств,
платиновые пластинки! – пожала она плечами. – Говорят, за одно концертное турне
она зарабатывает десять миллионов. Один простой концерт дает за миллион. Чего
же ей еще?
– Поверь мне, Айкали, это только видимость. Наша с
тобой жизнь лучше ее. – Мысль, что Тане пришлось названивать подружке по
колледжу, чтобы найти себе спутницу на отпуск, разрывала ей сердце. Зоя по
крайней мере завела дочь.
