– Все равно не пойму, – сестра покачала головой. Зоя
поторопилась в приемную.
Таня долго не сводила глаз с фотографии подруги в газете.
Потом, махнув рукой, решила позвонить Мэри Стюарт:
– Привет! Догадайся, с кем я говорила пять минут назад?
– С президентом США. – Мэри Стюарт была счастлива снова
слышать Танин голос. Стоило той покинуть Нью-Йорк, как она стала по ней
скучать.
– С Зоей! Она заведует в Сан-Франциско клиникой, лечит
больных СПИДом. В утренней «Лос-Анджелес тайме» о ней большая статья. Зоя взяла
ребенка, девочку. Малышке' скоро два годика, зовут Джейд, девочка наполовину
кореянка.
– Чудесно! – откликнулась Мэри Стюарт. Ей очень
хотелось быть великодушной по отношению к прежней подруге, но даже теперь, по
прошествии двадцати с лишним лет, старые раны по-прежнему дают о себе знать. –
Очень рада за нее. – Ее радость была искренней. – В этом она вся. Взять
ребенка, да еще азиатку! Она стала именно такой, какой всегда старалась стать.
Клиника для больных СПИДом тоже нисколько меня не удивляет. Она замужем?
– Нет. По-моему, Зоя сообразительнее нас с тобой. Билл
уже улетел в свой Лондон?
– Еще вчера. – Мэри Стюарт умолкла, вспоминая уборку в
комнате сына. – Вчера я убрала вещи Тодда. Давно надо было это сделать. Но
раньше я не была к этому готова.
– Никто не засчитывает тебе проигрышные очки, – сказала
Таня. – Ты поступаешь так, как должна, чтобы выжить.
После этого она рассказала Мэри Стюарт, что Нэнси не
разрешает ей везти детей в Вайоминг. Судя по голосу Тани, она огорчена этим
сверх всякой меры. Мэри Стюарт знала, что значат для подруги эти дети. Это
самое лучшее, что принес ей брак.
– Отвратительно! – произнесла она с чувством.
– Как и все остальное. К примеру, я только что дала
согласие заплатить полмиллиона шантажисту, продавшему меня газетам.
– Боже! Час от часу не легче. Почему так много?
– Со страху. Мои адвокаты делают в штаны при одной
мысли о присяжных. Им кажется, что процесс с присяжными заведомо проигрышный.
Противная сторона представит меня чудовищем, купающимся в деньгах. Изобразить
меня добродетельной и здоровой женщиной совершенно невозможно. Знаменитая –
значит шлюха или по меньшей мере человек, из которого менее удачливым, менее
честным или патологическим лентяям совсем не грех вытрясти деньжат. Это
определение вполне можно поместить в словаре, – заключила она, жуя.
Мэри Стюарт улыбнулась. Таня, конечно, расстроена, но не
уничтожена, чего можно было ожидать, учитывая свалившиеся на нее беды. Она
могла бы залезть с головой под одеяло и нахлобучить сверху подушку для
верности, однако обошлось без этого. Таня всегда отличалась сильной волей. Мэри
Стюарт восхищалась ею. Как бы с ней ни поступала жизнь, она поднималась во весь
рост и принималась за старое, потрепанная, в царапинах, но по-прежнему с
улыбкой до ушей, с песней на устах.
– Билл уже успел тебе позвонить? – спросила Таня, думая
уже не о своих горестях, а об услышанном от Мэри Стюарт. Она по-прежнему
считала возмутительным, что он не пожелал взять жену в Лондон. По словам Мэри
Стюарт, здесь вряд ли измена. Просто не захотел, чтобы она была рядом.
– Еще нет. Зато вчера звонила Алиса. Наше с ней
путешествие отменяется.
– Неужели? – Таня была поражена. – Что еще стряслось?
– Ничего. Поступило более заманчивое предложение. Тут
просто мамаша, а там – молодой человек. – Мэри Стюарт улыбалась, но в ее голосе
звучало разочарование. – Возраст берет свое.
– Что ж тогда говорить о моем возрасте! – засмеялась
Таня. – Как ты поступишь?
– Буду обсыхать на берегу, как потерпевшая крушение
шхуна. Вот сижу и ломаю голову, чем занять предстоящие два месяца. Перед
отъездом Билла мы снова об этом говорили, но он непреклонен: в Лондоне мне не
место. Я бы, видишь ли, его отвлекала. Честно говоря, я подумывала приехать к
тебе на несколько дней, если у тебя найдется на меня время. Я бы остановилась в
отеле. В июле – августе Нью-Йорк – сущий ад, а дом за городом мы в этом году не
сняли из-за того, что Билл будет отсутствовать все лето.
– Тогда, может быть, в Вайоминг? – Таня затаила
дыхание. Ее замысел все же мог осуществиться, хотя бы наполовину. Даже если Зоя
не составит им компанию, они с Мэри Стюарт могут отправиться туда на две
недели. – Едем со мной! Я сняла домик в пансионате-ранчо. Потрясающие удобства,
стиль вестерн. Одна я не могу. Мне пришлось бы отказаться от заказа в пользу
моей секретарши или кого-то из сотрудников.
Мэри Стюарт размышляла, сидя на кухне:
– Звучит заманчиво, Мне все равно больше нечем
заняться. Конечно, наездница из меня теперь, наверное, никудышная, разве что
отросла мягкая седельная подушка.
– Не морочь голову! Наоборот, тебе не хватает фунтов
пятнадцати веса. Но даже если мы ни разу не сядем в седло, никто не умрет.
Будем любоваться горами, пить кофе или шампанское и охотиться на смазливых
ковбоев.
– Тут-то тебя и подстерегут корреспонденты. Никуда с
тобой не поеду: в такой компании рухнет и моя репутация. – Мэри Стюарт,
конечно, смеялась. Мысль о поездке с Таней на ранчо привела ее в восторг. Когда
Таня заговорила об этом в первый раз, она не обратила на предложение никакого
внимания, потому что собиралась в Европу к Алисе, а Таня вроде бы отправлялась
в Вайоминг с детьми Тони.
– Обещаю быть паинькой. Поедем! Вот будет здорово! – У
Тани засияли глаза. – Согласна, Стью?
Мэри Стюарт усмехнулась, услыхав старое студенческое
обращение.
– С радостью. Когда? – В ее распоряжении целое лето.
– Сразу после Дня независимости. Ты успеешь купить себе
сапожки. У меня еще сохранились старые.
– Прямо сегодня устрою набег на магазины. Как я попаду
в Вайоминг? – У Мэри Стюарт сразу появилась уйма дел: чего стоит одна покупка
сапог! Она вдруг снова почувствовала себя девчонкой. Мысль о двух неделях в
обществе Тани показалась необыкновенно удачной. Именно это ей и требовалось.
– Прилетай в Лос-Анджелес, и мы вместе поедем на моем
студийном автобусе в Джексон-Хоул. На поездку уйдет два дня. По пути будем
спать, есть, читать, смотреть кино – все, что тебе угодно! Водитель никогда не
донимает меня болтовней. По дороге в Вайоминг ты сможешь придумать себе любое
занятие.
У нее был настоящий автобус поп-звезды с двумя огромными
гостиными, раскладными кроватями, мраморной ванной и полноценной кухней.
Лучшего средства перемещения нельзя себе и представить.
– Уговорила.
– Все, подбираю тебя в аэропорту.
Таня продиктовала даты. Мэри Стюарт аккуратно записала все в
книжечку. Конечно, не совсем то, о чем она мечтала, но ей внезапно пришло в
голову, что это, похоже, билет на свободу.
Повесив трубку, она направила Биллу факс о том, что Алиса
отменила путешествие, а значит, в Лондоне они не появятся. Вместо этого они с
Таней Томас проведут две недели в Вайоминге; как только у нее появятся более
подробные сведения о программе, она поставит его в известность. Но уже сейчас
понятно, что они очень хорошо устроятся. На следующей неделе она улетит в
Лос-Анджелес и оттуда пришлет ему новый факс. Она приписала целую, но на сей
раз не стала признаваться в любви.
