– Что ты себе позволяешь? Погоди, дай догадаться.
Готовишься в монахини-отшельницы? – Однажды Зоя сама придумала такую нелепую
отговорку, чтобы успокоить Таниных родителей, когда их дочь упорхнула с молодым
человеком на целый уик-энд.
– Вот это догадливость! – Таня широко улыбалась. На
протяжении полутора суток они с Гордоном предавались безудержным фантазиям, но
она была счастлива не только этим, но и чувством, которое расцвело в ее сердце.
– Значит ли это, что ты бросаешь Голливуд и переезжаешь
в Вайоминг?
– Пока еще нет, – ответила Таня, наливая себе кофе.
– Мы имеем дело с легким увлечением, или скоро зазвонят
свадебные колокола?
Разумеется, по истечении всего лишь недели задавать такие
вопросы преждевременно, но ранчо оказывало на своих гостей волшебное действие.
– Для колоколов еще рановато, – рассудительно ответила
Таня. – Он все-таки поумнее Бобби Джо. И старше. Говорит, что в Лос-Анджелес не
переедет, разве что будет туда наезжать.
– И правильно говорит, – одобрила Зоя. – Твой
Лос-Анджелес за пять минут превратил бы его в выжатый лимон. Рада, что ему
хватило ума понять это. Дело не в том, что ему это не по плечу, просто не его
стихия.
– И он так считает. После последнего родео он хлебнул
этого добра и сыт по горло.
Зоя озабоченно кивнула:
– Мэри Стюарт все мне рассказала. Вчера звонил Том: он
уже привел автобус в порядок. Осталось повесить новые занавески.
– Нет, ты можешь это себе представить?! – Таня с
омерзением фыркнула.
К ним присоединилась сонная Мэри Стюарт:
– Что представить, Тан? Твою половую жизнь? Нет, не
могу!
– Не буди во мне зверя! – огрызнулась Таня и тут же
прыснула. Она ничем так не дорожила, как их дружбой, и была на седьмом небе от
счастья, что они снова собрались втроем.
– Ну, как он себя проявил под одеялом? – не отставала
Мэри Стюарт.
– Заткнись! – Таня огрела ее подушкой.
Мэри Стюарт закатилась злорадным смехом. Ей хотелось
подробностей.
– Сжалься, я целый год не спала с мужем! А теперь
связалась с мужчиной, который не ляжет со мной, пока не убедится, что я твердо
решила развестись. Что же мне еще остается, кроме мысленного греха заодно с
подружками? – Она повернулась к Зое: – Это и к тебе относится. Желаю знать в деталях,
чем ты займешься со своим Сэмом по возвращении.
– Остается надеяться, что к тому времени тебе уже будет
не до подружек, – отрезала Зоя.
Все засмеялись.
– Господи, ну и влипли мы! – заявила Мэри Стюарт, хотя
отлично понимала, что это не так. У всех троих за спиной полная радостей, хотя
и нелегкая жизнь, они многое приобрели, много страдали, с лихвой переплатили за
посулы судьбы. Теперь всем подругам предстояло преодолеть новую полосу
препятствий, чтобы добиться желаемого.
– А по-моему, мы – большие молодцы! – возразила Таня,
гордо разглядывая подруг. – Я обожаю вас обеих.
– Понятное дело: приступ любви к человечеству как
следствие половых сношений, – поставила диагноз Мэри Стюарт, за что снова
схлопотала от Тани подушкой по голове.
– Как у тебя только язык поворачивается! – проговорила
Таня, отсмеявшись. Ей хотелось поделиться с лучшими подругами самым
сокровенным, поэтому она не удержалась и призналась: – Я в него влюбилась.
Подруги долго смеялись, потом Зоя выдавила:
– Другого мы не ждали.
– Это не пошлая похоть, а настоящая любовь.
Подруги притихли, устремив на нее восторженный взгляд.
– У тебя страшно запутанная жизнь, Тан, – высказалась
Мэри Стюарт. – Советую сначала убедиться, что он ее облегчит, а не усложнит.
Сперва удостоверься, что он выдюжит, а уж потом бросайся с ним вместе с обрыва.
– Я так и сделаю, – пообещала Таня, хотя на самом деле
всю испытательную работу брал на себя Гордон. – Он сам до смерти напуган.
Знает, какие трудности нам могут грозить.
– Тогда я рада. – Сказав это, Мэри Стюарт поведала
подругам о своих планах, касающихся Хартли. – Я лечу в Лондон.
– Возвращаешься к Биллу? – удивилась Таня. Неужели без
нее здесь успели произойти кардинальные перемены?
– Нет, просто хочу с ним поговорить, – объяснила Мэри
Стюарт. – Раньше я планировала дождаться конца лета, а теперь не хочу ждать.
Кажется, уже уезжая из Нью-Йорка, я знала, как поступлю. Чего же тянуть?
– Ты совершенно уверена? – спросила Таня тихо. Все они
принимали сейчас ответственнейшие решения.
– Совершенно.
– Билл знает, что ты у него появишься?
Мэри Стюарт покачала головой:
– Через пару дней я ему позвоню и поставлю в
известность.
– Что, если он запретит тебе приезжать?
– Я не собиралась оставлять за ним право выбора. Те
времена канули в прошлое.
– Аминь!.. – буркнула Зоя, самая независимая из трех
подруг.
– Как Сэм? – спросила у нее Таня, отправляясь
переодеваться.
– По-прежнему безумствует, – ответила Зоя с широкой
улыбкой. Затем она уведомила подруг, что после обеда съездит в город, чтобы
осмотреть нескольких пациентов доктора Джона Кронера.
– Я думала, у тебя отпуск, – упрекнула ее Мэри Стюарт.
– Ничего страшного, мне самой хочется. Утром покатаюсь
верхом, пообедаю вместе с вами и отправлюсь. Шарлотта Коллинз обещала, что
кто-нибудь обязательно меня подвезет.
– Лучше поедем со мной на автобусе, – предложила Таня.
– Я тоже собираюсь в город, за покупками.
Предложение присоединиться было сделано и Мэри Стюарт, но та
ответила, что предпочитает общество Хартли. Потом все стали поспешно
собираться. Казалось, к ним вернулась ранняя молодость, и они снова торопятся
на занятия. Спустя час, позавтракав, они явились в конюшню, свежие и сияющие.
Гордон был разочарован, узнав, что Таня после обеда собирается в город с Зоей.
– А вечером ты ко мне придешь? – по-детски спросил он,
отъехав с ней подальше от остальных.
– Если ты пригласишь, – ответила она.
За взгляды, которыми они обменялись, желтая пресса без
размышлений отвалила бы кучу золота!
– Люблю тебя! – прошептал он, она ответила теми же
словами, и они бок о бок поскакали по полю. Казалось, их души за полтора дня
слились воедино. Она чувствовала себя связанной с ним нерасторжимыми узами, он
тоже пошел бы за ней на край света – но только не в Лос-Анджелес. Она напомнила
ему об этом, когда они, развернувшись, поскакали навстречу остальной компании.
– Я же сказал, что навещу тебя.
