— А зачем это? — удивлённо спросил Сареф.
— Это — личная просьба Виктора Уайтхолла, — сказал пограничник Краш, — с этим браслетом наше клановое благословление будет действовать для вас на третьем уровне.
— А… ага… спасибо, — пробормотал Сареф.
— Не забудьте вернуть его, когда будете возвращаться обратно, — равнодушно сказал пограничник, — оставлять себе на память бесполезно, за границами клана Андерраст он потеряет свою силу. Вы можете проезжать, желаем вам приятно провести время на территории нашего клана.
После этих слов стревлог отвернулся и направился за стол под навесом. Авелин, казалось, ждавшая этих слов больше, чем чего-либо ещё, тотчас схватила Сарефа за руку и волоком затащила его в экипаж. Он даже не успел попрощаться с пограничником своего клана. Через несколько секунд карета тронулась.
— Благослови Система Виктора Уайтхолла, — тихо простонала Авелин, — что это была его личная просьба. Если бы нас стали обыскивать, я бы сошла с ума! Стревлоги! Стревлоги на службе кланов! Я, наверное, вижу конец света…
Сарефу такое показалось ужасно несправедливым. Они им не сделали ничего плохого. За что было так грубо о них отзываться? Но он помнил, как она отреагировала на то, что он думает. Но всё же не смог удержаться от своих комментариев.
— А вот прабабушка Хельга, — осторожно сказал Сареф, — всегда говорила, что тот, кто хочет служить клану Джеминид, должен служить клану Джеминид, даже если у него кожа другого цвета, клыки или когти…
— Ещё одно слово! — взревела Авелин, уже, казалось, бывшая на грани нервного срыва, — и мы едем назад!
— Да, конечно, — Сареф, уже привыкший к тому, что на него всё время орут, противно захихикал, — снова проедем мимо пограничников. Уверен, дяденьки ящеры с удовольствием с нами пообщаются.
Следующие несколько секунд ничего не происходило. Сареф был уверен, что Авелин его сейчас ударит. Но вместо этого она горько разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Сареф опешил. Ему нравилось доводить до слёз Джайну, ибо она была главной причиной того, что заставляло его плакать в детстве. Ему нравилось доводить до белого каления Адейро, бесчувственность которого к собственным членам клана была достойна легенд. Но Авелин… она за всю жизнь не сделала ему ничего плохого. И сейчас, наблюдая за тем, как она рыдает, он впервые в жизни почувствовал что-то… как будто что-то не так. Он так редко испытывал это чувство, что даже не смог сразу его опознать. А потом вспомнил. Ему было жаль Авелин. Так же, как ему когда-то было жалко Мимси, которую из-за него выгнали из клана, так же ему было жаль Авелин.
— Нянюшка Авелин, — Сареф внезапно показался себе ужасно неуклюжим, — я не хотел… извините…
— Не надо, мальчик, — всхлипывая, ответила Авелин, — ты не… пожалуйста, не надо… просто ничего не говори… и я сама…
Сареф послушно замолчал. Впервые в жизни на него не накричали, его не отругали — его вежливо попросили. Это чувство было таким новым и странным, что мальчик поражался. Вот так и должно быть всегда. Надо просто вежливо попросить — и тогда все будут довольны, и никому не надо будет ругаться.
Внезапно мальчик обратил внимание, что обзор над его глазами начинает мерцать красным. Это означало, что появилось много Системных сообщений:
Добро пожаловать! Вы находитесь на территории клана Андерраст. Ваша Сила повышена на 0,7.
Вы получили Браслет Гостя. Повышение силы увеличено до 2,5.
Вы покинули территорию клана Джеминид. Благословление клана понижено до первого уровня: вас на 25 % труднее ослепить, ночью вы видите на 25 % дальше.
Вы покинули территорию клана Джеминид. Благословление клана-союзника понижено до первого уровня: Вы игнорируете урон, если он не превышает 2 % от вашего уровня здоровья.
Сила — 2,5
Ловкость — 6
Интеллект — 10,4
Вторичные параметры:
Сила воли — 7,5
Хитрость — 8,2
Телосложение — 4,3
Запас здоровья: 143
Запас выносливости: 190
Достижения:
Любознательный — +0,5 к Интеллекту (неактивно, если Интеллект равен нулю)
Одарённый — Сила воли даёт на 20 % больше маны или выносливости.
Гадкий утёнок — +3 % устойчивости к любому типу урона.
Отчаянная борьба — +1 к Силе воли.
Сирота при живых родителях — попытки убеждения других в своей правоте облегчаются на 5 %.
Получено новое достижение: Юный путешественник. Вы посетили земли другого клана до достижения возраста 15 лет. Расход выносливости уменьшен на 5 %.
Сареф смотрел и не верил своим глазам. Его нулевой атрибут пропал! Он попытался приподнять увесистую корзинку с едой, что стояла у него под ногами… и у него это получилось! Он ощущал её приятную тяжесть и не мог поверить, что он действительно стал… нормальным. Нет, воистину, это будут его лучшие каникулы за всю жизнь. И когда будет следующий сбор кланов, он скажет дяде Виктору самые тёплые, самые благодарные слова, какие только сможет подобрать…
Глава 5
Им пришлось ехать в экипаже ещё целые сутки. Нянюшка Авелин, уже пришедшая в себя после неприятной истории на границе, терпеливо отдавала мальчику всё съестное из корзинки. Сама она при этом к еде не притрагивалась, хотя намётанный взгляд мальчика и подмечал, с каким вожделением она смотрит на корзину.
— Ты, мальчик, кушай, — с лёгкой улыбкой сказала нянька, — я взрослая, я потерплю, а вот тебе расти надо, тебе силы нужны. Ничего, к вечеру уже приедем в Аржок, там и устроимся, и отъедимся.
Сареф только грустно кивал, поглощая остатки булочек. С момента той самой истории он почувствовал какую-то странную близость к своей няньке. И это было для него непривычным чувством. Вообще Сареф отметил про себя, что ему никогда особо не нравилась Авелин. Во-первых, потому что она была вместо Мимси, которую мальчик очень любил и которую до сих пор помнил. Во-вторых, с Авелин совсем нельзя было повеселиться. Только бесконечные надо, должен, делать, учиться, опрятно выглядеть и так далее и так далее. После этого мальчик внезапно понял, что Авелин никогда не выговаривала ему за все его проделки с Джайной. Ну, это как раз понятно, она очень долго служит в замке, и она видела, как бессовестно обращалась Джайна со своим братом, пока тот был маленьким, но поскольку она служанка, то она не имеет права что-то говорить членам клана. Но так Сареф впервые для себя понял, что молчание тоже может быть очень мощным инструментом поддержки… Он чувствовал, что Авелин стала ему ближе за эти два дня. И ему не нравилось, что ей приходится голодать.
— Ах, да всё границы эти окаянные, — сказала, наверное, в десятый раз Авелин, махнув рукой в сторону правого окошка, — вон, как раз аккурат вдоль границ Сэйн едем. Не хотят строить трактирщики свои здания у самых границ. Да оно и понятно. Ежели с другой стороны границы тебе может кто-то бочонок с порохом в окно забросить — кто тут что будет строить? Оно, конечно, и главы кланов уведомления сразу получат, что границы нарушены, и разбираться приедут, да только когда ещё это случится. А то и вовсе — договорятся промеж собой, а что человек без крыши над головой и средств к существованию остался, им и дела нет…
