— Ага. То есть, допустим, на ребёнка в год тратится 30 золотых, и ему исполнилось двадцать лет. Получается, клан на него потратил 600 золотых. Первые 150 золотых сгорают, вторые 150 режутся на 10 и становится 15, третьи делятся на 3 и получается 50, четвёртые 150 остаются полностью. Итого 0+15+50+150 выходит член клана должен возместить 215 золотых за своё взросление?
— Всё правильно, юный математик, — фыркнула Авелин, — а теперь пошли, давай, я сейчас сама от стряпни бабушки Мив как упаду, да как усну мёртвым сном…
Глава 6
На следующий день Сареф и Авелин отправились на ярмарку. Причём на этой ярмарке они ещё не бывали, так как та была в другом конце Аржка. Но Сарефу так нравился этот шумный, живой город, что он был готов гулять по нему часами, лишь бы исходить его весь и разведать каждый уголок. А здесь… невероятно, но сегодня на ярмарку даже прибыло несколько оружейных палаток. Сареф с восторгом рассматривал оружие, в котором он пока совершенно ничего не понимал, но которое уже производило на него огромное впечатление.
— Сареф, пошли лучше на карусели, — интерес мальчика к оружию явно не пришёлся няньке по душе, — пока народу немного, везде успеешь. А как дневная норма кончится — тогда можно будет сколько угодно ходить да любоваться.
Сареф хихикнул. Дневной нормой была та сумма денег, которую Авелин считала допустимым потратить на сегодняшний день. Когда деньги кончались, она говорила Сарефу: “Норма вышла”, и это означало, что на сегодня покупок больше не будет.
Сегодня Сареф успел покататься на каждой карусели. Ведь сегодня, как сказала ему Авелин, закончились занятия в школах у младших учеников, и в честь этого именно сегодня цены на все аттракционы дешевле.
— А почему так? — удивился Сареф, — если бы я знал, что сегодня придёт особенно много желающих покататься, я бы, наоборот, цены поднял бы.
— Вот потому, мальчик мой, и не спеши ругать Великую Систему, даже если тебе порой будет казаться, что что-то в ней неидеально. Идеального в мире не бывает ничего, — назидательно сказала Авелин.
— Так а если хозяин карусели всё-таки поднимет цены? — спросил Сареф.
— Ну, во-первых, почти все желающие покататься уйдут на другие карусели. Во-вторых, у хозяина упадёт репутация. А дом-то у него тоже в городе находится. А люди с низкой репутацией часто имеют обыкновение обнаруживать, что им или камень в окно кинули и стекло разбили, или дверь измазали го… чем-то не очень приятным. Кому оно надо? Никому не надо. Так что никто с Системой предпочитает и не связываться.
После каруселей Сареф внезапно испытал желание посетить палатку гадалки.
— Ну, коли тебе так хочется, — покладисто сказала Авелин, — зайди. Только сразу тебе говорю: не особо верь тому, что услышишь. Они здесь в первую очередь для того, чтобы людей развлекать и деньги зарабатывать. Так что чем больше денег дашь — тем более красивую сказку тебе расскажут.
Вооружённый этим наставлением и серебряной монетой в руке, Сареф вошёл в синюю палатку. Там сидела почтенного вида темноволосая дама, перед которой на красной блестящей подставке стоял мерцающий хрустальный шар. Увидев посетителя, дама улыбнулась и сказала:
— Заходи, мальчик, заходи. Всю судьбу тебе, как на ладони, поведаю. Хочешь?
— Да, госпожа провидица, хочу, — ответил Сареф, присаживаясь на стульчик для посетителей и выкладывая серебряную монету. Несколько секунд дама смотрела на монету оценивающим взглядом. Ей явно хотелось получить больше, но и серебряная монета — это тоже было немало. В конце концов она кивнула, и монета, прикрытая длинным рукавом самое большее на мгновение, пропала со стола.
— Обычно Яска берёт больше за свои услуги, — степенно кивнула она, — но так и быть, раз ты, мальчик, вместо того, чтобы потратить эту монету на карусели, пришёл сюда… И раз ты так вежливо обратился к Яске и сделал ей приятно… то и Яска сделает для тебя исключение. Давай руку.
Сареф покорно протянул гадалке руку. Та взяла его ладонь в свою, и в этот момент хрустальный шар засветился немного ярче.
— Сирота, да, мальчик? — с сочувствием спросила гадалка, — линия жизни поначалу рваная, слабенькая… матери не знаешь, отца не знаешь, с чужими людьми растёшь, нет любви от чужих людей, чужие всегда чужие…
Мальчик гулко сглотнул. Настолько точное попадание… гадалка так чутко передала все те ощущения, которые он испытывал, проживая в клане Джеминид.
— Ладно, ладно, — гадалка, испытующе поглядывая на мальчика, ласково сказала, — не будем, не будем о плохом. Яска знает, Яска хорошо знает, как тяжело жить с чужими, без любви. Сейчас найдём что-нибудь хорошее. Вот, смотри, — длинный ноготь, выкрашенный в красный цвет, снова прошёлся по ладони мальчика, — дальше у тебя линия жизни выравнивается. Будут возможности проявить себя, заняться любимым делом… Друзья будут, приключения будут. Линия ума у тебя, мальчик, замечательная, но вот посмотри на этот волнистый узор вокруг. Что у тебя на уме — сразу к языку не пускай, старайся придержать язык. Не придержишь язык — погубить себя можешь, все близкие отвернутся, совсем один останешься.
— А… про любовь там есть что-нибудь? — спросил Сареф, уже совсем забывший про наставления Авелин. Он был искренне уверен, что это настоящая гадалка, из тех, что действительно имеет силы и может видеть.
— Прости мальчик, — гадалка покачала головой, — на любовь гадают, когда исполняется хотя бы 15 лет. Пока вижу только, что сердце у тебя непростое, нелегко будет той, кто решит связать с тобой судьбу.
— И это всё? — разочарованно спросил Сареф.
— К сожалению, всё, — развела руками гадалка, — впрочем, есть один способ узнать больше. Но предупреждаю: будет немного больно. Хочешь
— Да, госпожа провидица, хочу. Я потерплю, — кивнул Сареф со всей серьёзностью.
— Ишь ты, какой, — усмехнулась гадалка, — за такое я уже пять серебряных монет беру. Но откуда ж я знала, что ты боли не боишься. Ладно, никто меня за язык не тянул, сама предложила… дай руку и сиди смирно.
Сареф снова протянул ладонь. Гадалка взяла в одну руку ладонь мальчика, в другую — свечу и три раза капнула ему на ладонь воском. Сначала ладонь колола боль, но очень быстро проходила. Затем гадалка аккуратно забрала с ладони мальчика восковые капли и по одной стала бросать их в чашу.
— Дорога жизни твоя длинная и извилистая, мальчик, — выдохнула гадалка, — слабые у тебя родовые корни, нету их почти что. Не быть тебе счастливым там, где ты живёшь, куда бы ты ни ушёл — всяко счастливее будешь.
Вторая капля воска упала в воду.
— Скрыты в тебе, мальчик, огромные силы. Чем сильнее пружина натягивается, тем сильнее она выстрелит, когда придёт её время. Твоя пружина возможностей натянута до предела, мальчик, и когда придёт твоё время — ты не пожалеешь о том, что тебе пришлось ждать.
Третья капля воска падает в воду.
— Надо же, — удивилась гадалка, — быть тебе, мальчик, желанным женихом во многих знатных домах. Много девушек на тебя глаз положат, много кто захочет привязать тебя к себе. Бойся чужих сетей, счастье в руки само не приходит, за счастье бороться надо.
