Сказав это, гадалка выдохнула:
— Ладно, мальчик, достаточно я тебе сказала. Ступай. И мне отдохнуть надо — много я на тебя сил потратила.
— Спасибо, тётушка Яска, — сказал Сареф, поднимаясь.
— Топай, давай, — ворчливо сказала гадалка, поднимаясь на ноги и доставая из-под столика табличку с надписью “Перерыв”, - ишь, шустрый какой, уже и тётушка я…
* * *
Выйдя из палатки, Сареф направился к Авелин, которая поедала шоколадное мороженое.
— Ну, и как? — усмехнулась нянька, — всё узнал, что хотел?
— Да, нянюшка, — кивнул Сареф, — и мне кажется, что она… ну, что она на самом деле кое-что умеет.
— Да все они кое-что умеют, — хмыкнула Авелин, протягивая Сарефу его порцию лакомства, — Система же ведь их провидческий дар питает. Поэтому то, что было, они всегда могут в общих чертах рассказать. А потом клиент уши развесит и уже во всё, что угодно поверит. Говорила же, не принимай близко к сердцу. Развлёкся — и хорошо.
Они гуляли ещё целый час. И когда Сареф последний раз заходил на карусели, которые в этот раз были парными, рядом с ним на соседнюю лошадку села девочка с чёрными волосами. Украдкой Сареф на неё посмотрел и залюбовался. Девочка была хороша тем, что не имела ничего общего с Джайной. У кузины был вздёрнутый курносый нос, прыщавая рожа, наглые зелёные глаза и рыжие волосы с противным жирным блеском. Девочка же имела гладкие чёрные волосы, маленький, почти миниатюрный аккуратный носик и синие глаза. Внезапно Сареф понял, что девочка тоже на него смотрит. Он поспешно отвернулся, и услышал, что она захихикала.
— Ты тоже ничего, — донеслось до Сарефа, — меня зовут Яника. А тебя?
— Сареф, — выдавил мальчик, удивлённый тем, что девочка пожелала с ним разговаривать. С другой стороны, она же совсем не похожа на Джайну. Значит, наверное, и дразнить его она тоже не будет.
— А ты откуда здесь? Я не припоминаю, чтобы видела тебя раньше.
— А я сюда в гости приехал, — нашёлся Сареф.
— Откуда же? — поинтересовалась Яника.
— Из клана Джеминид, — сказал мальчик, и тут же прикусил себе язык.
— А зачем же было пересекать границу? — поинтересовалась Яника, — обычно не любят пересекать границу, если только не период Системных Состязаний, конечно.
— У меня здесь… тётка по делам приехала… навестить двоюродную бабушку, — причудливо сочетая правду с враньём, начал объяснять Сареф, — вот и меня взяла с собой.
— А где твои родители? — поинтересовалась Яника.
— Они далеко… и они очень заняты, — нехотя сказал Сареф.
— Но ты хотя бы иногда их видишь? — спросила Яника.
— Иногда. Очень редко, — сказал Сареф, втайне очень довольный своими ответами. Он не сказал ни слова неправды — и при этом скрыл самое главное.
— Повезло тебе. А я вот своих родителей совсем не помню, — грустно сказала Яника, поправляя развевающиеся на ветру волосы, — когда я была маленькой, маму и папу увели. Мне потом тётка рассказала, что кланы Айспик и Домино начали военное столкновение, но Система почти сразу его прекратила, объявив виноватым клан Домино. И тот должен был отправить служить в клан Айспик сорок мужчин и сорок женщин. Но клан Домино не хотел платить только своими жителями, и поэтому запросил помощи у остальных приозёрных кланов. Кланы Сэйна, Эксайл и Андерраст тоже отдали в услужение клану Айспик по 10 мужчин и 10 женщин. Среди них были и мои родители…
— Мне… очень жаль, что так вышло, — выдавил Сареф. Как раз в этот момент карусели остановились, и они слезли со своих лошадок.
— Да, — грустно сказала девочка, — хорошо хоть, в клане Айспик добрые господа. Они разрешают писать домой письма. Мама с папой мне каждые полгода пишут. Но всё равно… эти противные кланы… решают свои проблемы за счёт обычных людей… ненавижу их! — выпалила девочка. Сареф задумался. С одной стороны, он тоже родом из клана. Но, с другой — он терпеть не может свой клан, и это их объединяет… Нет, наверное, лучше пока ничего не говорить. Ведь всё так хорошо начинается… А про это он ей как-нибудь потом расскажет.
— Эй, Сареф, что это за милая барышня около тебя нарисовалась? — с усмешкой спросила Авелин, дожидающаяся своего воспитанника около каруселей.
— Это Яника, — сказал Сареф, — Яника, а это Авелин, моя няня и тётушка.
— Как мило, — Авелин удивлённо подняла брови, когда Сареф назвал её тётушкой, но потом, видимо, о чём-то догадалась и решила подыграть, — а ты откуда будешь, милое дитя?
— Меня тоже воспитывает тётушка, — ответила Яника, — она — хозяйка аптечной лавки.
— Достойная профессия, — кивнула Авелин, — людей врачевать — особый труд, тут дар Системы нужен…
Сареф их не слушал. Они снова проходили мимо оружейных прилавков, и внимание Сарефа привлёк один небольшой арбалет. Сделанный из неизвестного светлого дерева и украшенный синими руническими узорами, по сравнению с остальными самострелами этот выглядел почти что игрушечным. Он лежал на самом краю прилавка, из-за своих размеров такой невзрачный, что на него, и в самом деле, никто не смотрел.
— Добрый господин, сколько стоит эта вещь? — спросил мальчик.
— Сареф, — строго одёрнула его Авелин, — на сегодня наша норма вышла! И мы не будем покупать оружие, даже и не проси!
— А даже если бы и не вышла, мальчик, — сурово поддакнул торговец, — этот арбалет не продаётся. Кроме того, я иду обедать. И вообще, рано тебе ещё с такими игрушками играть.
Последние слова особенно разозлили Сарефа. Да как смеет этот торгаш указывать ему на его маленький возраст? Да и не всё ли равно, кто ему платит деньги? Но мальчик, вспомнив совет гадалки Яски, заставил себя успокоиться. Чтобы добиваться от людей нужного — с ними надо правильно разговаривать. Авелин сама преподала ему этот урок, когда вежливо попросила его не напоминать ему о встрече со стревлогами-пограничниками.
— Но ведь вы выставили этот товар на прилавок, — возразил Сареф, — значит, желающий получить эту вещь должен иметь возможность её получить. Иначе зачем выставлять тогда этот товар?
Торговец, уже собравшийся уходить на свой перерыв, сердито посмотрел на Сарефа. Но уже через несколько секунд усмехнулся.
— Надо же. Сколько тебе лет, пацан? — снисходительно спросил он.
— Одиннадцать. Сэр, — подумав, добавил Сареф вежливое обращение.
— Одиннадцать лет — и уже такой грамотный. Ну, хорошо. Этот арбалет не продаётся, потому что он принадлежал моей дочери. Это особая вещь, редкая, стреляет сгустками воздуха, так что с ним даже и играть можно безопасно. Но он не продаётся. Я его отдам только тому, кто отгадает три моих загадки. И без подсказок со стороны. Думать будешь сам. Понятно?
— Да, сэр, — кивнул Сареф.
— А если не угадаешь — неделю будешь работать на меня и помогать мне в лавке, — с усмешкой добавил торговец.
