— Ты, Карим, язык-то прикуси, — вскинулась Мимси, — думаешь, раз ты постоянно таскаешь выпивку Мессу, так теперь и за словами своими следить не надо? Да и какой из него княжич, в пять-то лет?
— А кто ещё, голубушка моя, — фыркнул Карим, — будто сама не знаешь, что дочку Исмарка балуют, потому что когда она вырастет, её невестой выкинут туда, куда будет выгодно. А от Озмунда толку и того меньше. Дары Системы у него слабые, сам он только и горазд, что на флейте своей наигрывать. Адейро, конечно, рад бы своего сыночка на своё место посадить, да только если даже глупые слуги вроде нас понимают, что Озмунд клан меньше, чем через год развалит, то Адейро это тем более должен понимать. А этот мальчишка — самое то, что надо. Ты хоть одного ребёнка в своей жизни можешь вспомнить, у которого в пять лет интеллект хотя бы на двоечке был?
— Карим, ради святой Системы, заткнись, пока тебя твой язык до виселицы не довёл, — прошипела Мимси, — а ты, Сареф, забудь всё, о чём мы тут говорили, — уже куда ласковее сказала она мальчику.
— Я никому ничего не скажу, — хитро улыбнувшись, ответил Сареф, снова выглядывая на речку, где плыл очередной небольшой кораблик, — а почему вы говорите так про кузена Озмунда? Ему нравится командовать, я сам видел.
— Командовать и управлять — это немного разные вещи, маленький княжич, — отмахнулся кучер, одёргивая свою серую куртку и начиная искать что-то в левом кармане.
— Карим, — предупреждающе прошипела Мимси, — если ты начнёшь курить свою дрянь при ребёнке — полетишь прямо с козлов рожей в пыль! Я тебя предупредила! Приедем в город, я пойду гулять с мальчиком — тогда хоть обкурись своей дрянью!
— Ну и мымра! — огрызнулся Карим, убирая руки из куртки, — вечно не даёшь расслабиться. Ехать-то скучно.
— А чтобы не было скучно, расскажите, пожалуйста, какую-нибудь интересную историю, — внезапно попросил Сареф.
— Меньше будешь знать — крепче будешь спать, — пробурчал Карим, — я тебе в рассказчики не нанимался.
— Ну вот, — надулся Сареф, — а это правда, что вы с моим батюшкой спиртное пьёте? Ему же глава клана какое-то вето наложил, чтобы он не мог пить крепких напитков, я сам слышал.
Карим обернулся и с яростью посмотрел на Мимси, которая сейчас почему-то съёжилась и стремилась как будто стать меньше.
— Прикуси язык, прикуси язык, — прорычал он, и в этот момент карета, наехавшая на упущенный камень, ощутимо подпрыгнула, — лучше бы сама лишний раз промолчала!
Однако уже через секунду лицо Карима стало каким-то вялым и несчастным, после чего он отвернулся и негромко пробормотал.
— Пять лет, мать. Нет, ну ты это видишь? Ему всего пять лет, а он уже так может за яй…
— Цыц! — прикрикнула Мимси.
— Схватить, что ни шагу в сторону сделать, — наверное, пропустив какое-то нехорошее слово, продолжал бурчать Карим, — что же он будет творить со всем континентом, когда вырастет? Да все Двадцать Шесть будут под его дудку плясать и радоваться, что вообще живы.
— А ничего страшного, — ответила Мимси, — Сареф хороший мальчик, и он не станет нас огорчать, правда, мой воробушек? Ты же не станешь никому ничего говорить, о чём тут болтают глупые слуги? А интересную историю тебе расскажу я. Про твою сестрицу. Про то, как она старшему брату иголок в стульев натыкала, а тот ей за это сделал так, что она потом весь день в туалет добежать не могла, одно панталоны себе марала… хочешь?
— Да, да, хочу, расскажите! — глаза Сарефа загорелись, — обещаю, всё, что я здесь услышу, я никому не расскажу!
* * *
В город приехали через час. Сареф с удивлением смотрел, как перед ними опускают мост, как Карим перебросился парой слов со стражниками, после чего они вместе посмеялись, а в ладони одного из них что-то блеснуло. Однако Сареф почти сразу про это забыл. Потому что перед ним возникло сообщение от Системы:
Добро пожаловать в город Райгос. Вы находитесь на мирной территории зелёной категории. Уважайте закон и соблюдайте порядок.
— Тётушка Мимси, а что такое зелёная категория? — спросил Сареф, когда Мимси помогала ему выбраться из кареты.
— Это, если так можно выразиться, степень допустимости применения грубой силы, — пояснила нянюшка, крепко держа Сарефа за руку и ведя его по улице, — зелёная категория означает, что драться и применять силу на этой территории нежелательно. Но можно, если необходимо постоять за себя или своих спутников. Ну, или если тебя оскорбили, ты имеешь право вызвать на дуэль и защитить свою честь. Жёлтая категория — это территория внегородских поселений. Там законы Системы слабее, но если случится убийство, то контракт на убийцу всё равно может появиться в тавернах. Оранжевая категория — это территория за пределами городов и поселений. Патрулируется стражниками, но, в общем и целом, находиться там уже опасно. Красная категория — это леса и пещеры, полностью безлюдные. Там живут опасные монстры, но нередко туда ходят искатели приключений за редкими сокровищами или компонентами для зелий. И там законы Системы не действуют совершенно — не имеет значения, кто тебя убил, ему ничего за это не будет. Ну, только если ты не решишь отомстить.
— А в другую сторону радуги? — поинтересовался Сареф, — есть голубая категория, синяя…?
— Разумеется, — кивнула Мимси, — голубая категория — это здания, где работает местная власть. Ратуша, здание суда, казарма стражников. Синяя категория — это все таверны города. Там силу дозволено применять только охранникам, и то — очень осторожно, калечить никого нельзя. В общем, таверны в городе — это очень важные заведения, и одни из самых безопасных.
— А почему так? — спросил Сареф, — почему таверна важнее, чем здание ратуши или здание суда?
— Потому что это основное место, где люди ищут себе работу, а так же после этой самой работы отдыхают. Через одну таверну за день может пройти несколько сотен людей. Поэтому это очень важное место. Человек может всю жизнь прожить и ни разу не прийти в здание суда. А таверны — это артерии города, без которых он и существовать не сможет.
— А фиолетовая категория есть? — поинтересовался Сареф.
— Есть, у единственных зданий на всём континенте, — с благоговением сказала Мимси, — Храмы. В Храмах запрещено любое, абсолютно любое насилие. Даже насмешки и издевательства Системой строго караются. Лично видела, как две сплетницы пришли в Храм, обмениваясь новостями, и едва они сделали несколько шагов, как у них, представь себе, пропал рот. Я тогда чуть в обморок не упала.
— И что с ними потом случилось? — поинтересовался мальчик, с любопытством глядя во все стороны торговой улицы, на которую они вышли.
— Через сутки обратно вернулся. Но страху они, конечно, натерпелись, — рассеяно сказала Мимси, подводя Сарефа к прилавку, где призывно блестели, как он догадывался, сладости, — ах, да, и ещё беременные, разумеются, распространяют вокруг себя небольшую фиолетовую ауру. Так, вот, держи, — кивнув рыжеволосой торговке и протянув ей несколько монет, она получила бумажный кулёк и достала из него первое лакомство, — это семечки в меду. Обещаю, тебе понравится.
