Но штурмовая пехота – это не те люди, которых могут остановить «обстоятельства». Рей страшно взревел, отклонил корпус и нанес могучий удар головой. За мгновение до того, как душеед смог размазать его по стене. За мгновение до того, как призрачные клинки рассекли громилу на части, за мгновение до…
Все залило нездешним светом, а потом грянул взрыв.
Ричард лежал на полу храма и лениво рассуждал о том, что ему придется где-то искать нового душехранителя. И нового сюзерена. А потом где-то со стороны раздался стон. И Гринривер понял, что у храма, безусловно, снесло крышу. Но люди, те кто выжил, живы до сих пор. Ричард поднялся на ноги и закашлялся. Он утер губы и с любопытством уставился на ладонь. На ней остался кровавый след. Это было странно, ведь Ричард совершенно точно помнил, что буквально несколько минут назад переродился. Гринривер сплюнул кровь на пол. Эту загадку он будет решать потом. Блеск в углу комнаты привлек его внимание. Ричард вскинул брови в удивлении и пошел к источнику свечения.
– Ох, мистер Салех, вы меня обманули, я же говорил, что засолю вашу голову, а вы мне врали, что даже металл распадется пылью. Вы слишком тупы, чтобы просто так сдохнуть! – Ричард опустился на колени перед тем, что осталось от Рея Салеха.
Осталось не так много. Туловище, голова, ноги ниже бедра. Грудь с одной стороны разворочена. В ране видны ребра.
Кожи на лице не осталось, зияли пустые глазницы, кость обуглилась. Лишь знак высшего посвящения горел печатью на скальпированной голове.
– Виват, мой друг, вы исполнили долг до конца! – Ричард опустился на колени перед телом. – Знаете, вы меня убедили, я вам верю. Штурмовая пехота может действительно все!
И тут обгоревшее тело тихо застонало.
– Ох, надо же! Мистер Салех, отдаю вам должное, вы крепче чугуна, – Ричард извлек из нагрудного кармана ампулу, в которой, если верить глазам, жил зеленый огонь и вылил содержимое прямо в чернеющую глотку. – Выживешь – быть и тебе многоразовым! – закончил Ричард довольно.
Он все гадал, почему они живы. Судя по всему, взрыв бомбы ушел в то измерение, где существовал телом душеед, и потому разрушения хоть и вышли большими, но не стали фатальными. Взрывная волна ушла в потолок и потому умерли не все.
– О, ужас, какой ужас! Ричард, как так вышло? Вы без меня всех убили! Шалунишка! О, как много крови! О, это что, мистер Салех? А это полковник Софор! Очень знакомый герб, где кстати он остальной? – Фальцанетти шел по залитому кровью залу, он аккуратно ставил ноги, чтобы не задеть раненых или не наступить на чьи-то внутренние органы.
– Вы можете помочь мистеру Салеху? Он убил душееда. И немного пострадал, – Ричард озвучил просьбу.
– Да, конечно, безусловно, – Архимаг коснулся обугленного лба Салеха. – Удивительная воля к жизни. У него же нечему жить там, ну ладно, ничего, мы все починим, будет лучше, чем раньше! – с этими словами верховный биомант сунул руку себе куда-то в район печени и вытащил, кажется, ту самую печень. Кровоточащий орган он положил Рею в район горла. Из бурой плоти выстрелили тонкие щупальца и с хрустом вошли в шейные жилы, ломая черный нагар. Печень запульсировала и немного засветилась. А щупальца от нее поползли по всему телу, то тут, то там внедряясь в плоть прямо через ткань одежды.
– Думаю, теперь за жизнь молодого человека не стоит переживать. У него же есть пару пудов золота за оплату моих услуг? – деловито уточнил биомант.
– Можете не сомневаться, Рей Салех очень богат, но я уверен, что ваши услуги оплатит корона. Так что, если дойдет до дела, я подтвержу, что ваши услуги стоят четыре пуда золота. Один мне!
– То есть я же могу выставить счет за всех, кого успею спасти? – сэр Леонардо алчно оглядел зал храма, где живые были перемешаны с мертвыми.
– Конечно! А еще, граф, у нас с вами есть выбор! – Ричард приобнял архимага за плечи. – Тут толпа раненых аристократов. Давайте же быстренько обойдем их всех и решим, кто сегодня умер героем, а кто пережил страшную трагедию! Пока помощники не набежали. Я как раз узнал несколько своих знакомых!
– Но наверно надо спасать его величество? – засомневался Фальцанетти.
– Да у него пустяковая рана, амулеты уже справились, он стабилен, – Ричард лишь мягко увлек архимага за собой. Великий волшебник был абсолютно счастлив.
Империя была спасена. Снова.
Эпилог
Примерно час спустя после скорбной свадьбы…
– Ваше сиятельство, разрешите занять минуту вашего драгоценного времени! – один из аристократов, что пережил удар душееда, мялся на пороге палаты, которую для графа собрали из ширм.
– Да, рука плохо приросла? Ее нельзя нагружать еще полгода! – Фальцанетти оторвался от кровавого комка, который ему принесли выжившие пациенты.
– Да нет, видите ли, вышла ужасная ошибка! Это не моя рука… – было видно, что гость палаты боится архимага до икоты, но и вернуть родную конечность ему очень хочется.
– Да? С чего вы взяли? Она могла испачкаться в грязи… – Архимаг с сомнением разглядывал какой-то орган, который он только что вырвал из тела на столе перед ним. На его лице отразилось мучительное чувство узнавания.
– Но это женская рука! Более того, девичья! Не могли бы вы устранить эту досадную оплошность? Плачу любые деньги! Я и свою руку нашел, вот…
– Да? Женская рука, значит? – биомант кинул неизвестный орган в угол палаты и вытер руки полотенцем. – Дайте посмотрю. Точно. Женская. Какие красивые ногти, надо узнать, кто делал… Ничего, сейчас я все исправлю.
С этими словами архимаг взял мертвую руку, ткнул ею куда-то в район плеча и стал творить магию. Плоть потекла и…
– А так и должно быть? – озадачился гость. Он шевелил сразу десятью пальцами на двух правых руках, которые у него торчали из плеча. В этом он пугающе походил на почившего душееда.
– Найдете хозяйку – приходите с ней. Пришью ей обратно. Заодно и поищете ту самую хозяйку. А так конечность лучше сохранится, – Фальцанетти отвернулся к своему пациенту. Он потерял всяческий интерес к гостю.
Бледный аристократ с трудом вышел из палаты.
Еще десять минут спустя.
– Мадам, у меня к вам очень интимный вопрос, мадам, это случайно не ваша рука?
Крик, полный ужаса, пронесся под сводом разрушенного храма.
Сутки спустя после скорбной свадьбы.
Ульрих, первый император людей, разглядывал себя в зеркале.
– Я знаю, что это значит, и выводы мне нравятся! – в итоге довольно заявил первый император. Его внешность претерпела разительные изменения. Он стал моложе. Седые волосы потемнели и вновь стали цвета отполированного золота. Лишь глубокие морщины вокруг глаз не давали воспринимать их владельца как молодого человека.
Чем дольше жила империя, чем сильнее были ее враги, чем меньше веков ей оставалось существовать, тем старше выглядел первый император. Молодым в зеркале он себя не видел никогда.
