Приказывалось любой ценой и без оглядки на потери среди мирного населения подавлять партизанское движение и на месте уничтожать захваченных партизан. Также запрещалось делиться продовольствием с местным населением. Приказ разрешал рассматривать советскими агентами всех тех, кто отказывался активно сотрудничать с оккупационными войсками.
В Крыму наступил «черный декабрь». Начались этнические чистки. «Ускорение решения национального вопроса» на полуострове имело, в том числе, и экономические причины. По свидетельству О. Олендорфа на Нюрнбергском процессе, «в Симферополе армейское командование дало распоряжение соответствующим оперативным командам об ускорении ликвидации, обосновывалось это голодом и нехваткой жилья».
Немаловажную роль в заигрывании с татарами сыграл Симферопольский мусульманский комитет. В связи с этим следует четко понимать его статус. Немецкие документы позиционируют его как законный орган, представляющий интересы всего татарского народа.
По факту это был марионеточный оккупационный орган, созданный в г. Бахчисарай немецкой службой безопасности (СД). Члены комитета фактически назначались СД, их кандидатуры на начальном этапе утверждались начальником Айнзацкоманды «D» Отто фон Олендорфом. Руководителем этого комитета являлся турецко-подданный Джемиль Абурешидов. Впервые этот орган упоминается в документах Бахчисарайского СД 23 ноября 1941 года. Он был создан штабом Айнзацгруппы «D», который на тот момент базировался в Бахчисарае. При переезде штаба О. фон Олендорфа мусульманский комитет так же переехал в центр Симферополя.
Этот орган никогда не являлся представительным органом крымскотатарского народа и никогда не пользовался его легитимной поддержкой. Даже противник в своих документах отмечал:
«К выявленным недостаткам в работе комитета относятся:
1) Слабость членов комитета (квалификация, уровень образования, популярность в обществе и среди населения)
2) Низкая тщательность исполнения, плохая организация и нечеткое распределение функций, безынициативность и т. д.
3) Отсутствие авторитета среди населения (особенно в Симферополе…)»
[181].
Этот орган полностью оплачивался оккупационной администрацией и выполнял ее волю. В связи с вышеизложенным не следует отождествлять Мусульманский комитет г. Симферополь, созданный оккупационным режимом, оккупационные средства массовой информации (включая газету «Азат Крым») с крымскотатарским населением Крыма.
Оккупантами проводилась политика противопоставления различных групп населения друг другу. Для этого одна часть населения ставилась по отношению к другой в псевдопривилегированное положение.
При этом противник очень четко осознавал, что «… несколько сотен крымских татар не могут обеспечить порядок на полуострове при недружественном отношении подавляющего большинства населения»
[182]. Таким образом, противник в своих же документах оценивал численность коллаборационистов в несколько сотен. Тем не менее, противник начал активно проводить политику натравливания одной части населения против другой.
ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ КОМИССАРА БАХЧИСАРАЙСКОГО ОТРЯДА В.И. ЧЕРНОГО 11 ноября 1942 г.
С первых же дней пребывания в нашем районе немецкое командование путем распространения всяких провокационных слухов и действий стремилось скомпрометировать в глазах народа действия партизан и противопоставить население партизанам. С этой целью Бахчисарайский комендант, пользуясь услугами предателей из местного населения, еще 8 ноября 1941 г., а затем 9,10,11 ноября согнал в расположение нашего отряда население населенных пунктов Бия-Сала, Улу-Сала, Шуры и др. с целью растащить наши базы, а затем усиленно распространили слух о том, что партизаны разгромлены и населению нужно идти в лес, чтобы забрать скот, который коммунисты угнали из колхоза для партизан. Поддавшись провокации, некоторая часть населения пошла по этому пути. Но партизаны, отошедшие в результате 2–3-дневных боев от своих первоначальных баз, оценили эти действия населения как мародерство и задержанных в лесу граждан расстреливали.
Тогда немецкое командование, используя факты расстрела партизанами нескольких человек у Мордвиновки, усиленно доказывало населению, что партизаны-таки разгромлены, но остатки их, лишенные продовольственных баз, теперь ведут бандитский образ жизни и что борьба с этими бандитскими группами – дело самого населения. По этому поводу в населенных пунктах проводились собрания населения, на которых выступали представители мусульманского комитета. На этих собраниях перед населением ставились вопросы создания добровольных дружин по борьбе с партизанами, помощь бедноте, старикам, семьям красноармейцев и многосемейным. Об этих собраниях усиленно трезвонил орган мусульманского комитета «Азат Крым», который помещал специальный отчет о ходе таких собраний и о положительных действиях населения, симпатизирующего якобы новому порядку.
Нам известны такие отчеты о собраниях в д. Биель, Азек, Биюк-Яшлав и др. С помощью мусульманского комитета немецким властям удалось значительно легче и быстрее спровоцировать и разложить некоторую часть татарского населения. Поэтому в борьбе с партизанами, которую организовало немецкое командование, татарское население оказалось наиболее активным.
Пассивность проявляло греческое население, и это не случайно, так как провокационные действия фашистских властей в греческих населенных пунктах разоблачались в сознании народа политической работой партийных и советских кадров, сохранившихся в этих населенных пунктах в результате того, что в первое время греческое население не было подвергнуто мобилизации в Красную Армию.
В первое время добровольные дружины комплектовались из наиболее настроенных антисоветских элементов, бывших кулаков, воров, хулиганов, отбывших в разное время наказание по суду. Однако население относилось с презрением к такого рода дружинам, состоящим из ненавистных народу проходимцев. Тогда немецкое командование начало принудительно посылать в дружины людей, пользующихся авторитетом у населения из числа советского и производственного актива. Так, например, в д. Биюк-Озенбаш в первые дни в дружину записали Куртиева Ильяса, знаменитого своими хулиганскими действиями, и его соподвижника-клеветника Нафе Чуплак и ряд других, а затем начали вербовать секретаря сельсовета Эдема – члена ВЛКСМ, бригадира-табаковода Ибраима. Их 4 раза вызывали к коменданту в Гавры и предупреждали, что если они не возьмут оружие и не будут вести борьбу с партизанами, то будут обвинены в сочувствии к партизанам и расстреляны. Но, взяв оружие, они все же оставались нам верными…»
[183].
Еще одним фактором, сыгравшим на руку оккупантам, сыграл другой конфликт, возникший после оккупации большей части полуострова противником. Он возник между местным населением и остатками 48-й кд, которые, отказавшись от прорыва на Севастополь и перейдя к партизанской тактике, были вынуждены перейти к практике реквизиций продовольствия у населения, которое в условиях ухудшения экономической ситуации, вызванного войной, само испытывало недостаток продовольствия.
