Лира Леокадия придвинул к себе сумочку, пошебуршала в ней. Видимо, не найдя нужного предмета, поджав губы, высыпала содержимое на диван. А я обомлела. Большинство вещиц оказались магическими штучками моей собственной разработки, которые продавались в магазинчике тетушки Клары!
Старушка тем временем загадочно улыбнулась и извлекла из кучи вещиц светлую коробочку. И я узнала этот прибор — распознаватель лжи, или магический детектороспектрум. Эх, знать бы заранее — взяла бы с собой блокиратор. А сейчас придется терпеть. Механизм, в общем-то, простой. Если собеседник говорит правду — коробочку окутывает золотистое свечение, но как только раздается хоть слово лжи, свечение превращается в розоватое и может дойти до красного, коль собеседник нагло врет.
— Расскажи о себе, детка, — попросила Леокадия.
— А что рассказывать? Моя мачеха уже все сказала: я закончила магический пансион с отличием, смесок…
— Это все формальности. Я же хочу знать, к чему лежит душа, кем ты хочешь стать? — задала странный вопрос старушка.
Известно, кем хотят стать девицы двадцати с небольшим лет, участвующие в смотринах: женой богатого мага. Это был правильный ответ, которого ожидали все: и мачеха с папашей, и родственники жениха. А что, если сказать правду? Аристократке придется не по нраву, что будущая невеста ее драгоценного внука хочет служить в полиции.
— Моя душа лежит к расследованиям, я хочу работать инспектором полиции, — призналась я, ожидая увидеть неодобрение на лице лиры.
Детектороспектрум, разумеется, сиял золотистым, а Леокадия расплылась в улыбке:
— Какая прелесть! А ведь я тоже когда-то мечтала о подобном. Только в мои годы женщину на службу в полицию не брали.
— Сейчас то же самое! — вырвалось у меня.
Бублик, жевавший оборку, словно в подтверждение тявкнул.
— Безобразие! Столько лет прошло, а эти мужчины все такие же зануды! — возмутилась лира Леокадия, и я была с ней абсолютно согласна. — А ты к главному инспектору полиции Беде ходила?
— Конечно, первым делом.
— Как я понимаю, безрезультатно. У моего внука есть определенное влияние на лера Беде, он мог бы тебя порекомендовать, — заговорщически подмигнула старушка.
— Спасибо, я подумаю.
Предложение было заманчивым, но пока попробую осуществить план, играя роль ассистента. А вот если не получится, обращусь к этой Леокадии или к отцу Этель.
Лира Штром меж тем покосилась на прибор, он все еще ровно мерцал.
— Надо же, говоришь чистую правду, а ведь ты у меня уже двенадцатая за неделю, и все это время мой прибор светился красным.
— Двенадцатая? Так много?
— Это я уже половину отшила. На вопрос о мечтах все девицы одинаково отвечали, что хотят выйти замуж за моего внука. Это понятно, он парень видный, аристократ в двенадцатом поколении, темный маг высшей категории, богатый. Но должна же девушка мечтать еще о чем-то?!
Ее слова меня насторожили — где-то я уже слышала про мага высшей категории. Но больше всего расстроило, что беседа идет не по плану. Я не собиралась откровенничать, тем более не собиралась замуж. О чем решительно заявила лире Леокадии.
— Меня интересует только карьера!
— Очень хорошо! — неожиданно обрадовалась дама и обратилась к мужу: — Урий, нам наконец-то повезло, у девочки есть характер! Она нам подходит!
Дедок в ответ всхрапнул, а я вскрикнула:
— Нет-нет! Я вам не подхожу! Я совершенно не умею готовить!
Определить лжи тут же засиял насыщенно розовым, а бабушка Леокадия погрозила мне костлявым пальчиком:
— Врать нехорошо, детка, особенно старшим. Но даже если ты не умеешь готовить — не беда. Хемусик наймет кухарку.
— Хемусик? — переспросила я и едва сдержала смех: какое дурацкое имя для мага высшей категории. Хемусик Штром. За такого точно замуж не пойду.
— Мой внук… — Послышался скрип двери, старушка осеклась и прошептала псу: — Бублик, проверь!
Зверь бросился к двери, за которой, как оказалось, притаился мой папаша в полусогнутом состоянии, с приложенным к замочной скважине ухом. Если бы знала, что он решил подслушать, предложила бы ему свою магическую слуховую трубку. А теперь вышло неудобно, да еще и Бублик схватил его за галстук, повис и принялся грызть ткань. Мачеха, которая находилась рядом, завизжала, а близнецы, занявшие стратегическое место на лестнице, принялись гоготать.
— Что! Куда? Зачем?! — заорал пробудившись ото сна дедушка жениха.
— Рожаю! — завопила мачеха, а мы с отцом и висящим на нем Бублике, подбежали к ней.
— Булибердулис, к ноге! — скомандовала лира Леокадия. — Урий, отходим!
Дама живо собрала магические вещицы в сумку и поднялась с дивана:
— Не будем вам мешать. Рожайте на здоровье.
Когда семейство жениха подошло к входной двери, мачеха умирающим голосом поинтересовалась:
— Надеюсь, Мартишка пройдет в следующий этап отбора?
— Увидим, — пожала плечами Леокадия. — О результатах сообщим дополнительно.
— Мартишка! — взвизгнула мачеха, как только за гостями закрылась дверь. Рожать, кажется, Содомка передумала. — Ты опять нас опозорила!
— Да что не так? — возмутилась я.
— Всё! Я спасла ситуацию, соврав, что рожаю, — визжала мачеха. — Посмотри на себя: платье порвано, в ответ на вопросы ты несла чушь! Ну какая работа в полиции?! Почему нельзя было сказать, что спишь и видишь, как бы выйти замуж за этого Хренусика?!
— Хемусика, — подсказала я и поразилась острому слуху этой женщины, ведь она стояла дальше от двери, чем отец.
— Не перечь Содомке! — подал голос папаша и обнял жену. — Ты нас подвела и опозорила. Впрочем, как всегда.
Я не собиралась слушать напрасные обвинения. Как по мне, так я вела себя вполне прилично: на вопросы ответила честно, ни разу не огрызнулась, даже рвотные пастилки не подсунула наглому псу, а вежливо терпела, пока он обедал моим платьем. Отмахнувшись от родственников, поднялась в свою комнату, захлопнула дверь и переоделась в мужской костюм.
— Мартишка, открой! — не сдавалась мачеха, барабаня в дверь. — Мы еще не договорили! Ты не все нам рассказала!
— Вы же подслушивали, — хмыкнула я, вылезая в окно.
— Мы не все расслышали… — попытался возразить отец, но я уже спрыгнула в кусты, и голоса родственников потонули в уличной какофонии.
Быстро добежала до соседнего проулка, там у одного из домов стояла желтая «Букашка». Запрыгнула в нее и направилась на окраину города — в дом, где меня всегда ждали, ни в чем не обвиняли и принимали такой, какая я есть.
Правда, мы с тетей совершенно забыли предупредить Вилку о моем преображении. И когда я вошла в лавку, то встретилась с помощницей тетушки Клары. Та всплеснула руками, вскрикнула: «Мартин!» — и упала в обморок.
