Я не знала, как поступить. Рассказать — значит упомянуть и об изъятой из сейфа записке, и о ночной вылазке, и о Лешеке. С другой стороны, как соврать, когда находишься под пристальным взглядом начальника, да еще в его постели?!
Приняв судьбоносное решение, достала из внутреннего кармана пиджака изъятую во временное пользование из некромантского сейфа записку и документ, позаимствованный у наместника.
— Я даже не спрашиваю, где ты взял документ за подписью Кристиана! — опасно прищурился Десмонд.
— Да-да, лучше не спрашивайте, — согласилась я.
— Радует, что это всего лишь перечень закупок для благоустройства дворцового парка, а не важная декларация, — вздохнул начальник.
Ну что же я не понимаю, что нехорошо брать во временное пользование важные политические документы? Иначе разразился бы скандал, а лира Красимирка живо бы вспомнила о моем ночном визите и догадалась, что не ради ее неземной красоты ассистент некроманта залез в особняк.
— Лучше сверьте почерк, — предложила я начальнику. — Видите? Вроде бы похож, и подпись та же. Наместник явно замешан!
Некромант закатил глаза, но не ругался:
— Кого еще, кроме наместника, ты подозреваешь? О каком магистре шла речь?
Пришлось поведать о Лешеке и о таинственном магистре. Про поиски настоящего Мартина пока говорить не стала, иначе придется признаться во всем, а к полному разоблачению я пока была не готова.
Начальник внимательно слушал и задавал вопросы:
— Лешек — это тот рыжий призрак, что постоянно возле тебя крутится?
— Так вы его видели? И ничего не сказали? Не призвали за Занавесь? — удивилась я.
— Мало ли какие у тебя друзья, — по-доброму улыбнулся Десмонд. — Что ж мне каждого призывать, тем более вреда он не приносит.
Я так расчувствовалась, что вдобавок ко всем признаниям пересказала беседу с Бражинкой.
— Что-то еще, Марти? — выгнул бровь начальник.
— Мне вот какая гениальная мысль пришла… — начала я. Заметив ухмылку на лице собеседника, поторопилась продолжить: — Мне все не дает покоя это зелье забвения. Ведь если полиция определит, кто его забрал из архива, то мы вычислим преступника!
— «Мы»? — уточнил некромант.
— Наша доблестная полиция! — тут же исправилась я и пробурчала: — Которая ни одного дела толком не раскрыла.
— Насчет зелья правильно думаешь, — неожиданно похвалил меня начальник. — И наша доблестная полиция, в частности инспектор Каупулько, над этим работает. А я активно помогаю. Уже добился разрешения на допрос директора архива. Еще бы понять мотивы преступника.
— С мотивами как раз все ясно, — со знанием дела заявила я, чем вызвала очередную усмешку начальника. — Лисяндра оказалась злостной шантажисткой! Она что-то хотела от вашего белобрысого друга, то есть от лера Тори. Чем-то шантажировала наместника, а еще загадочного магистра. Кто-то из них ее и убил!
— Сперва давай узнаем, кем был тот магистр, — предложил некромант.
Только я собиралась ответить, что именно этим и занималась всю последнюю неделю, как дверь приоткрылась, и в комнату заглянули Леокадия с Бубликом.
— Мартишок уже пришел в себя? — спросила бабушка. Заметив, что Десмонд держит меня за руку, умилилась: — Вижу, у вас все хорошо. Лекарь рекомендации выписал, рецепт я на столе в кабинете оставила. Не буду вам мешать.
Бублик хотел ринуться ко мне, но Леокадия на него цыкнула, и дракономопс обиженно засопел. Дверь за посетителями закрылась, а я отодвинулась, заметив, что начальник подсел слишком близко.
— Марти, обещай, что больше не станешь лезть в это дело, — попросил некромант.
Я кивнула, но Десмонд не успокоился:
— Не слышу!
— Да обещаю я, обещаю! Одному в это дело не лезть, если что, сразу на помощь звать вас, — вздохнула я.
— Вот и ладно, — улыбнулся он, а я залюбовалась. Таким лер Десмонд — улыбчивым и чутким — нравился мне гораздо больше. Эх, чего лукавить — он мне просто нравился. Помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения, и тут же охнула от боли.
— Давай-ка отвезу тебя домой. Отлежись, тем более что завтра вечером состоится прием в честь прибытия в Протумбрию короля Леопольдуса.
— Я-то здесь при чем? — удивилась я. — Думаете, без меня король не справится?
— Хотел тебя представить… — некромант замялся. — То есть хотел пригласить твою кузину. Как думаешь, она составит мне пару на балу?
— Пару? Вряд ли, — поторопилась возразить.
Это же надо будет танцевать, а как я с больной головой кружиться буду? Да и некромант пристанет с разговорами, а они в последнее время мне не нравились, потому что я совершенно не знала, как себя вести с таким, другим, Десмондом.
— Я тебя, то есть ее, чем-то обидел? — неожиданно спросил он, заглядывая в глаза.
— Обидели, конечно! Зачем насмехаться, если не собирались жениться? Проучить хотели, отомстить за проделки?
— Проучить? Отомстить? — искренне изумился некромант. — И в мыслях не было. Впрочем, с женитьбой ты прав. Я не собирался жениться до тех пор, пока не встретил ее.
— Кого? — не поняла я.
— Мартишку, — закатил глаза некромант. Откровения и так давались ему с трудом, а тут я еще такой непонятливый.
— Но мне казалось, она вам совсем не нравится… — Я затаила дыхание в ожидании ответа.
— О чем ты? Мартишка мне очень нравится. Когда я увидел ее в полицейском участке, был поражен…
— Веснушками?
— Ими тоже, — усмехнулся Десмонд. А затем посмотрел так, словно обращался к Мартишке, а не к своему ассистенту. И зачем-то опять взял за руку, видимо, разнервничался. — Я не думал, что способен на подобные чувства. Та встреча в полицейском участке все для меня изменила.
— Кажется, Мартишка вам тогда немножко нагрубила. — Отчего-то мне стало ужасно стыдно и за свои прошлые слова, и за пролитую на ботинки начальника воду, а особенно — за отравленные пирожные.
— Нет, это я был непростительно груб, — признался некромант и неожиданно смутил вопросом: — Скажи, как все исправить? Как сделать так, чтобы ты… чтобы Мартишка поверила в искренность моих намерений?
— Ну… — протянула я, — это сложно.
Десмонд сник, даже стало его жалко.
— Но если она вам действительно нравится, можно попробовать.
Некромант оживился, а я устроилась на его кровати поудобнее.
— Вот скажите, лер Десмонд, как Мартишка должна была догадаться о том, что нравится вам?
— По взгляду? — предположил начальник.
— Да о чем вы! — хмыкнула я. — От вашего взгляда разве что умертвие упокоится.
— И что же делать?
