Впервые за три месяца я спала, как убитая, и проснулась счастливая как – никогда. Жаль, что мой так хорошо начавшийся день испортили в школе.
Не успела я войти в учительскую, как от меня отвернули носы. Полный игнор весь день.
Потом Анжелика Ларкина подошла и всунула мне ключи.
- Отдайте, Алёшке! – сказала она, злобно сверля глазами.
- Анжелика, а вы, что отдать не можете? – держа в ладони когда-то потерявшееся ключи, спросила я.
- Вы теперь с ним, вот и отдавайте, - грубила мне ученица.
Мне стало не по себе. Я совсем забыла, что Алёша и Анжелика спят вместе. Ну, или спали. Двоякие чувства поселились во мне. И ревность и жалость. Видно, девочка влюблена, а я влезла. Старая дева, разбила пару больше подходящую друг другу.
- Анжелика, я не знаю, о чём вы? – я попыталась с ней объясниться.
Но вместо, внимания, услышала:
- Я вас ненавижу, Виктория Павловна! – и она убежала.
Потом меня вызвала директриса. В кабинете сидел военный. Я так поняла отец Алёши. Я села на кресло рядом с ним. Боже, что я надела? Какой скандал!
Его отец пристально рассматривал меня, а я дрожала всем телом. Вот от кого у Алёши такие пронизывающие глаза. Сын очень похож на отца. Его копия в юности.
- Я вызвала вас, Максим Валерьевич, чтобы разрешить сложную и интимную проблему в нашей школе, - начала Зинаида Сергеевна. – Я понимаю, вы имеете право негодовать и злиться, но мы обещаем вам уладить все вопросы.
- Я пока ничего не понимаю, Зинаида Сергеевна, - чётко по – военному говорил отец моего мальчика. – Мой сын, не успевает в школе?
Он ничего не знает. Значит, это директриса вызвала его, а не он пришёл с жалобой на растление несовершеннолетнего сына классным руководителем. Я выдохнула.
- Нет, ваш сын прекрасно учится. Это другая проблема. У него интимные отношения с нашим педагогом, - рубила с плеча директриса.
- С каким педагогом? – нервно воскликнул Максим Валерьевич.
- С Викторией Павловной, - сдала гадина.
Отец Алёши облегчённо выдохнул и посмотрел на меня. В глазах не было гнева.
- Фу, я подумал, что мой сын из этих! Не пугайте, меня больше так, Зинаида Сергеевна, - улыбаясь, он рассматривал меня уже с ног до головы.
Оценивал. И, похоже, я пришлась ему по вкусу. Наша директриса не знала, что у отца и сына не вполне родительские отношения. Отец не запрещает сыну ничего. Он доверяет ему и в личную жизнь давно не лезет.
- Вы не поняли, наверное? Вот смотрите! – она включила планшет и подала родителю.
Я краем глаза видела, свои художества в ночном клубе. Танцы и пляски. Потом драку. Кто же такой сам себе режиссер. Кто так постарался.
Максим Валерьевич посмотрел. Выключил и отдал обратно директрисе.
- Я вас совсем не понимаю, Зинаида Сергеевна. Что вы мне пытаетесь, показать этим видео? Мой сын заступился за честь дамы в клубе. Я рад, что всё-таки недаром прошло моё воспитание, и я вырастил настоящего мужчину.
Секретарша доложила, что Ольшанский младший ожидает в приёмной.
Заходит Алёша, директриса на него:
- Алексей, какие у вас отношения с Викторией Павловной?
Он пожимает плечами и честно говорит:
- Дружеские.
Она уже брызжет слюной от злости.
- Говори правду! Ты спишь с ней?
- Это моё личное дело, Зинаида Сергеевна.
Тут не выдерживает отец. Он встаёт с места. Окидывает директрису недобрым взглядом.
- Не смейте кричать на моего сына, - громким командным голосом, говорит Максим Валерьевич. – Он уже не мальчик и сам решает с кем ему спать или не спать. Если вы вызвали меня по этому поводу, то напрасно. Отчитывать сына за любовь к женщине я не собираюсь, - он посмотрел на меня. – Я и сам за ней приударил бы, но конкуренцию сыну составлять не буду, - улыбнулся он.
Такой комплемент. Мне нравится этот мужчина. Сын весь в него.
Подходя к Алёше, похлопал его по плечу.
- Одобряю твой выбор, хороша! - и, повернувшись к пышущей злобой директрисе, сказал, - если вопрос решён, то мне здесь делать нечего. Увидимся на выпускном.
И ушёл. Но, я точно до выпускного здесь не дотяну. Зинаида Сергеевна выгнала нас с кабинета, крикнув вдогонку о внеплановом педсовете в 16.00.
В коридоре Алёша идёт со мной рядом и его пальцы то и дело пытаются коснуться моих. Мы так близко. И мне невыносимо от этой близости. Как-то отлегло от души, услышав слова одобрения из уст отца моего мальчика. Советь перестаёт мучить.
- У тебя проблемы из-за меня? – спрашивает Алёша.
- Нет. Ты здесь не причём, - говорю я, старясь не смотреть по сторонам. – Эти проблемы начались за долго до тебя.
Отовсюду на нас летят осуждающие взгляды. Хочется спрятаться от них. Ну, что я сделала? Что? Я не сплю с ним! Держу себя в рамках приличия всегда, а тут, раз дала слабину и всё. Репутация погублена. Я иду по коридору и слышу смешки учеников, злорадство учителей. Я чувствую себя прокаженной, от меня шарахаются. Не здороваются. Нет больше того уважения, что я заслужила работая на износ в этой школе. Я больше не Виктория Павловна, а Вика-секси. Омерзительно.
- Я подожду тебя, - опять говорит Алёша и пытается войти за мною в лаборантскую.
- Нет, не стоит. Педсовет это долго, - вру я, выталкивая его за двери.
- Встретимся потом? – с надеждой спрашивает он.
- Да, - бегло отвечаю и закрываю двери.
Я хотела расплакаться от унижения в кабинете директрисы, но сдержалась. Сама хороша. Дала повод так думать. А с другой стороны, какой повод? Выбежала из класса. Влепила пощечину. Повеселилась в ночном клубе. Это поводы? Это ничто перед лапаньем коленок у девочек после уроков, или приделывания детей старшеклассницам.
Сижу и гоняю мысли в лаборантской, входит Надя.
- Ну, ты даёшь! Видео с твоими танцами по всем планшетам и телефоном гуляет в школе! – громко заявляет она. – Главное вместе в клубе пили и танцевали, а снимала эта маленькая дрянь только тебя.
- Кто снимал? – выпадая из своих мыслей, спрашиваю я.
- Кто? Ларкина твоя, кто же ещё. Она там не в лучшем виде была. Сама пьяная, на стойку барную лезла танцевать. Её Ольшанский снимал, а потом тебя увидал. Как Вадик пристаёт, и всё на тебя переключился, - полезла за сигаретами опять Надя. - Вот стерва ревнивая. Стоять не могла, а видео сняла! – возмущалась подруга, закуривая.
Я открыла форточку.
- Надоели все, Надя! Ох, как надоели, - беря у неё из рук сигарету, я затянулась.
- Ты же кинула! – удивилась подруга.
- Кинула, а сегодня хочу покурить.
