- Янина, подождите в лесу, пока мы посмотрим, что да как там, – сказал Богдан.
- Хорошо, милый. Только не лезьте на рожон попусту, – заворачивая обратно в лес, посоветовала пани.
Богдан с Остапом направили коней в сторону постоялого двора. Княжич тоже увязался с ними. Думал, никто не заметит. Но, дочка кастеляна глазастая. Оглядев, что пасынок не едет за ними в лес, обернулась. Ярослав уже на приличное расстояние отъехал. Ей захотелось окрикнуть его, но нянька остановила.
- Не надо, Янина. Кто знает, сколько здесь поблизости врагов крутится. Пусть едет. Вырос наш княжич.
- Вырос да не поумнел, – вздохнула мачеха.
Она за пасынка боялась. Всё-таки не чужая. Жена его отца. А если что с ним станется, как князю в глаза смотреть. Не уберегла наследника.
- А когда ему умнеть. Всё с бабами да няньками сидит в фольварке. Ничего с ним не будет. Остап не допустит. И твой Богдан смерти ему не желает. Соперника в мальчишке не видит, – Ижбета сильнее прижалась к крупу кобылы, когда та одной ногой чуть провалилась под снег. – Ой! – тихо вскрикнула нянька от испуга. – Когда уже это закончится. Мне бы на перинах лежать, а не конях скакать. Старая.
- Полно тебе, нянюшка, – вмешалась Маша, улыбаясь Ижбете. – Ты совсем не старая.
Нянька гордо выпрямилась в седле. А ведь и вправду, она ещё не старая. Больше суток верхом будь она глубокой старухой не проехала. Богу душу отдала бы после такой тряски и ночевок под открытым небом. Доберутся они до лагеря и это последняя её поездка. Больше Ижбета не покинет Житницу.
ГЛАВА 20
По всей Литве горели деревни и города. Этот маленький постоялый двор по дороге в земли Короны ни единственный, что разграбили чужаки. Подъезжая к «Красному Кабану» друзья поняли – спасать некого. Все мертвы, а пятеро московитов распихивали собранные трофеи по седельным сумкам. Чужаки громко смеялись. Один из них стирал кровь с сабли снегом.
- Девку можно было и не убивать, Понтелей, – крикнул ему московит постарше.
- Сама напросилась. Орала, аж уши закладывало. Лежа бы смирно и жива бы осталась, – уже вставляя в ножны саблю, сказал убийца.
Ярослав хорошо расслышал их разговор. Ветер дул в сторону притаившихся в густых зарослях казаков. Девку? На постоялом дворе была только одна девка. Дочка трактирщика. Неужели её убил этот московит.
- Я убью его, – прошептал Ярослав.
Друзья обернулись.
- И ты сюда приехал? – спросил, вынимая саблю, Остап. – Убьёшь, только это уже не просто сабелькой помахать. Это кто кого княжич. Смотри, не оплошай.
- Ты меня держись, малой, – сказал Богдан.
Вот от кого, а от любовника Янины, Ярослав такого не ожидал. Его держись. Ха! Сам управится княжич. Науку ещё вчера усвоил.
- Далеко забрались стрельцы, – заметил Остап.
- Далеко забрались и тут же полягут. Ты, друг мой, вон тех двоих бери. Что у трактира стоят, – выбирал противников Богдан. – Я остальных троих.
- А я? – чуть не пища, спросил княжич.
- А ты, кто останется! – крикнул любовник мачехи и пришпорил коня.
Так никого не останется. Их только пятеро. Княжичу обидеться времени не хватило. Они уже атаковали. Пришлось выбирать самому свою первую жертву. Ярослав её уже наметил. Стрельца убившего дочку трактирщика.
Тройка выскочила с леса с саблями наголо. Это было совсем неожиданно для московитов. Первым под острую сталь попал стоящий ближе всего тот, что был постарше. Замешкался, вытаскивая оружие, и Богдан убил его.
Внезапность сыграла на стороне друзей. Стрельцы никак не ожидали нападения. Войска царя несколько недель гуляет по окрестностям Полоцка, и никто не давал им отпор. Разбегались и прятались, а тут на них нападают. И кто? Свои же казачки! Те, что с ними пришёл на земли Литвы, обернули против союзников сабли. Пока они сообразили, что к чему, двое лежали замертво.
Три на три. Вполне честно. Только вот один из нападавших зелёный мальчишка, а выбрал себе в противники опытного воина. Видя это, Остап старался побыстрее покончить со своим соперником и помочь Ярославу. Княжич отступал под натиском здоровенного мужика. Силы не равны. И Богдан не остался равнодушным, глядя краем глаза на отчаянные попытки пасынка любимой сразить стрельца. Пока ему удавалось только отбивать удары и не подставляться под острую сталь клинка.
Ярослав пожалел, что выбрал этого, если бы у него на то было время. Противник не давал продохнуть, обрушивая на юношу удар за ударом. Что отбивал или уходить от ударов. Вспомнив, как Янина победила Богдана, княжич решил измотать стрельца. Он больше и массивней, значит, долго не побегает за вёртким парнем. Так маша саблей, он точно совершит ошибку, и Ярослав её воспользуется.
Богдан разобрался первым со своим стрельцом, но на помощь к Ярославу не спешил. Он напал на противника Остапа, рассек тому спину. Стрелец вскрикнул и упал замертво. Теперь они оба стояли и наблюдали за княжичем.
- Не плох, – обтирая о камзол убитого стрельца саблю, сказал Богдан.
- Ну, да. Может, поможем ему. Выдохся малой, – Остап саблю, как друг, ещё не убрал.
- Сам справится.
- А если нет, – в голосе Остапа отчётливо слышалась тревога.
- Справится, – настоял на своём друг.
Княжич справился. Измотав соперника, он всё-таки улучил момент и полоснул саблей сначала по плечу, потом по левому боку. Стрелец осел на снег. Разжав пальцы, бросил свою саблю под ноги княжичу.
- Добей, – задыхаясь, попросил он.
Ярослав растерялся. Его о таком никогда не просили. Он, конечно, испытывал ненависть к убийце своей случайной любовнице, но убить так не мог.
- Яви милость к уже мертвецу, – сказал подходящий Богдан.
- Как? Он безоружен. Дед говорил, что безоружных убивать нельзя, – занервничал Ярослав.
Богдан громко засмеялся, услышав такую глупость. Пан Азинский учил не убивать безоружных?! Смех, да и только. Гарислав Давыдыч в своё время, как капусту, шинковал людишек. Не смотрел кто с оружием, а кто и без. Всё-таки дядька пана Гарислава честнее был в науках.
Богдан подошёл к поверженному стрельцу. Тот, истекая кровью, стоял на коленях. В его глазах не было страха, а только ненависть. Умереть ему не страшно. Страшно долго в муках подыхать. Понял, глядя на стрельца Богдан.
- Что же так далеко от Полоцка делаете? – спросил любовник Янины.
- Ездили поглядеть, как далеко от нас гетман, – признался стрелец.
- Ну и как далеко?
- День пути отсюда. Лагерем встал вчера. Дальше не двигается. Ждёт чего-то, – говорил, ничего не тая, смертник. - Ты добей меня, казачок. Только быстро. Отпустить вы меня не отпустите. Бросать, так не бросите. И в лагерь к гетману не потяните. Помру по дороге.
