Пройдя пару кварталов, я присмотрела одно милое кафе. Уютное и подальше от многолюдных улиц. Сев за столик заказала кофе и кусочек ягодного пирога. Только принялась наслаждаться своим сладким обедом, как некая тень закрыла меня от солнца. Поднимаю глаза и вздыхаю.
— Кирилл, ты следил за мною?
— Нет. Я тоже решил пообедать в этом кафе, — врал он, улыбаясь. — Ты не против?
Он отодвинул стул и сел. Я не успела запротестовать.
— Уже нет, — отпила я кофе.
— Мне тоже кофе, только чёрный без сахара. А к кофе, что взяла моя девушка. — Заказал он, подбежавшему официанту.
— Твоя девушка? — улыбнулась я, переспросив. — Ты ничего не путаешь?
— Нет.
— Ясно.
Спорить с Кириллом я не стала. Зачем? Настроение отличное. Выспалась. Вроде с мужем не плохо, вчера по телефону поговорили. Его девушка так девушка. Пусть помечтает. Мне не жалко.
— Вкусы не меняются. Чёрный горький кофе, — начала разговор я. — Что ещё осталось неизменным?
Он, как и тринадцать лет назад, наклонил голову набок. Щурясь от ярких лучей, улыбнулся.
— Так же люблю, когда ты злишься. Твои глаза так горят, что хочется поцеловать тебя, — признался он.
Я опустила так возбуждающие его мои глаза.
— И ещё люблю этот румянец на твоих щеках.
— Довольно, Кирилл, — прошептала я, смущаясь, — не надо.
— Хорошо. Тогда поговорим о другом общем у нас.
— О чём? — вскинув удивлённо брови, спросила я.
— Не о чём, а ком? О наших друзьях.
Кириллу принесли его заказ. Он взял чашку в руку, а я поймала себя на мысли: «Какая она миниатюрная по сравнению с его ладонью».
Кирилл почти не изменился. Те же ямочки на щеках, стоит ему улыбнуться. Те же карие хитрые глаза. И те же тонкие губы, которые я так любила целовать. Он так же смеётся. Единственное, что изменилось в нём это стиль. Джинсы и футболки он сменил на деловые костюмы и дорогие сорочки. Такой сексуально-неотразимый, что глаз не отвести. А отвести придётся. Я замужем. Опять напомнила я себе. Который раз за последние три дня? Сбилась со счёта.
Мы просидели в кафе больше часа. Время так скоротечно, когда вспоминаешь юность. Годы, разделяющие нас, растворились, словно, их и не было. Так легко и непринуждённо мы общались. Смеялись, улыбаясь друг другу.
— Почему ты не позвонила мне? — вдруг спросил он, глядя мне в глаза.
Я не поняла вопроса. Куда позвонить? Когда и зачем?
— О чём ты? — только и смогла я сказать.
Он взял мою ладонь в свою и сказал.
— Я должен был уехать, Марина. Мама попала в автомобильную аварию и была в тяжёлом состоянии. Отец сообщил мне за день до того, как мы собирались подать заявление в загс. Мне срочно нужно было уехать. Я не успел бы на рейс. Звонил тебе с аэропорта. Твоя сестра сказала мне, что передаст мои слова. Номер она записала, куда позвонить.
Он смотрел на меня, а в глаза такая боль. Я этого ничего не знала. Аля мне не сказала о разговоре с Кириллом в тот день. Я пришла к загсу. Ждала. Ждала. Не дождалась. Какая запоздалая правда. Правда, которая ничего не в состоянии изменить теперь в моей жизни. И сестра. Неужели она забыла о просьбе Кирилла. Ей было четырнадцать лет тогда. Совсем ребёнок. Могла и забыть.
— А почему ты сам не позвонил? — мой голос уже дрожал.
— Звонил. И попадал на Алю. Она говорила, что тебя нет дома, а потом и вовсе сказала ты выходишь замуж. Полгода и ты вышла замуж, Марина, — в его глаза осуждение.
Я смотрела на Кирилла и не верила его словам. Не могла моя сестра так лгать мне. Не полгода, а через три года я вышла замуж. Год я сходила сума от горя. Два года после расставания пыталась начать жить заново. Жить без него. Кажется, это у меня получилось. Вроде счастлива. На первый взгляд, а копнёшь глубже, и счастья нет. Иллюзия для окружающих нас людей.
ГЛАВА 8
Придя в номер, я набрала почему-то мужу. Разговор с сестрой решила оставить на потом. Не по телефону. Да и поостыв, я подумала, а что ей скажу. Але было тогда четырнадцать лет. Вряд ли она понимала, что происходит в моей жизни. Она видела, как я расстроена и защищала меня от причины моего расстройства. От Кирилла. Защитила.
Мужу позвонила. Чувствовала себя виноватой. Хоть и не изменила, но позволила Кириллу взять меня за руку. И мысли некоторые тоже были. Сдержалась. Не девочка уже, а мужняя жена.
Дима поднял трубку, как не странно, быстро.
— Да.
И смех на втором плане. Женский смех… Моё сердце екнуло.
— Ты не один? — спросила я.
— Один, — как-то не уверенно отвечал он.
— Что за девушка там смеется?
Я имела права задать этот вопрос. Я его жена.
— Это телевизор! — уже уверенней и раздражённей звучал его голос. — Что за дурацкие вопросы? Это ты уехала в командировку с шефом! А я один и смотрю телевизор! — накричал он на меня и отключился.
Следующие два часа я расхаживала по номеру взад и вперёд. Всё не могла забыть этот женский смех.
«Он мне всё-таки изменяет», — почему-то вертелось у меня в голове.
Я сопоставляла факты и приходила к одному и тому же выводу. У него любовница уже около года. Задержки на службе. Не ночует дома. Раздражён. Вечно недоволен мной. Мы не спим вместе месяцами. Даже секс по быстрому без прелюдий, когда нет времени, тоже исчез из нашей интимной жизни. Живём, как два чужих человека. Соседи однофамильцы по квартире не больше. Неужели я что-то упустила? Что-то не досмотрела и не заметила? Когда всё так изменилось? Год назад или только сейчас? До встречи с Кириллом я ничего не замечала. А может, закрывала глаза, боясь перемен. Но от них никуда не убежишь. Если что-то надломилось в нашей жизни с Димой, я должна это узнать. Убедиться наверняка изменяет он мне или это просто мои домыслы. Моё недоверие к нему. Может, я сама хочу изменить мужу и ищу повода оправдать это желание.
Копаясь в себе, набрала по привычке номер своей сестры. А кому мне ещё звонить, как не Алевтине. Подруга вышла замуж пару месяцев назад и уехала в Хабаровск. Ей сейчас не до меня. Муж и хлопотное ожидание малыша. А я тут со своими проблемами. Нет. Лучше сестре позвоню. Она роднее и ближе.
Мы знаем самые сокровенные тайны и желания друг друга. Я доверяю ей. Я люблю её. Аля мне в эти минуты нужна. Нужна её поддержка. Ей доброе слово, что успокоит меня. Ну, не маме же звонить по таким подозрениям. Смех женщины в телефоне ещё не измена. Тем более у мамы Дима любимый зять. И сердце у мамочки больное. Схватит, и нет моей мамы.
Сестра ответила, как всегда.
— Ну, что сестричка? — весело спросила она.
На сердце от её голоса сразу стало легче.
