Никакого криминала. Не подкопаешься, даже если захочешь.
Но Вера ощущала что-то, чему не имела объяснения.
Связь филантропа Вериги с бывшими силовиками, которые калечили и убивали людей не только на Майдане и даже не всегда по приказу сверху, сомнительна с моральной точки зрения. Но мораль — последнее, о чем беспокоятся при подобных обстоятельствах. Так что Вера решила, по примеру Скарлетт О’Хары, подумать об этом завтра. Вместо этого заставила сотрудников «Ольвии» ответить на вопросы и узнала то, на что и надеялась: четвертая жертва также числилась в базе благотворительного фонда.
Приходила перед Новым годом.
Инна Жарова, город Горловка, двадцать четыре года.
Тут даже не понадобилось снова стучаться к знакомому в Донецк. Девушка оставила два контактных телефона. Один не отвечал, зато другой откликнулся. С Верой злым голосом поговорил молодой человек, который вместе с Инной выехал сначала в Харьков, потом в Днепр и наконец в Киев. Жили вместе до недавнего времени, как вдруг рассорились до криков и истерики. Инна ушла от него два месяца назад. Конечно, обиженный и брошенный нигде бывшую не искал. Откуда Инна могла узнать про «Ольвию», почему именно по этому пути решила пойти, он тоже не имел понятия.
Через две недели изуродованное тело нашли в квартире бывшего оперативника. Который в прошлом еще и был подчиненным Тимура Нагорного. Но исчез с места происшествия, что можно понять. Не сидеть же возле трупа.
Но Вера еще не имела ответа на два вопроса.
Первый: есть ли новая жертва в базе «Ольвии»?
Второй, значительно более интересный: как полиция узнала об этом убийстве?
6
БЕГИ.
Больше он ни о чем не думал, других вариантов не видел. Натянул, что первым взял, будто на автопилоте засунул в карман куртки паспорт. Внутри, как в кошельке, лежали четыре тысячи налички. Еще примерно столько же на карточке — все богатство. Уже на выходе Олег замер, развернулся, схватил ноутбук.
Двери потянул, закрывая автоматически.
Уже в машине, положив компьютер рядом и запустив мотор, Кобзарь посмотрел сквозь лобовое стекло и сначала подумал, потом сказал громко:
— Ну, и куда?
В голове еще шумело, мир качался перед глазами, и Олег вдруг решил: гори оно все огнем, ни в чем же не виноват, вернусь и дождусь… Мгновенно возник новый вопрос: кого? Кто приедет и, что важнее, по чьему вызову? Незнакомец, который сбросил сообщение и велел бежать, наверняка знает о женском трупе в его квартире. Значит, также знает: Кобзарь ни при чем, но загребут того, кто сидит возле мертвого тела. Сам сделал бы это прежде всего, если бы служил сейчас в угрозыске. Но и когда работал, не видел более идеальной ситуации, чем задержание человека на месте совершения преступления.
Виноват, не виноват — следствие разберется, суд решит.
А в тюрьму не хотелось. Потому что у следствия не будет других версий и других кандидатов. Так было, так есть и еще долго будет.
Но ведь они с Мэри были только вдвоем!
Теперь, видишь, есть третий.
Который точно знает больше, чем Кобзарь и все вместе взятые, кто бы ни выехал сюда.
Повернув ключ, он нажал педаль газа. Тронулся не спеша, не стартуя, не привлекая внимания. Как мог спокойно, уверенно откатился от своего парадного, затем вырулил со двора. Развернувшись на знакомом пятачке между домами, поехал за угол соседнего. Там тормознул, похлопал руками по рулю, кусая губы и снова глядя перед собой.
Вышел, легонько хлопнув дверью.
Сделав небольшой крюк по дворам, Олег перешел улицу, оказавшись напротив собственного дома. Тут торчал киоск с пивом, сигаретами, чипсами и другими товарами первой необходимости их небогатого района. Но важнее, что тут, как почти в каждом таком киоске, поставили кофейную машину. Купив порцию эспрессо в картонном стаканчике, Кобзарь встал так, чтобы киоск его прикрывал. Закурив, отхлебнул напиток.
Ждать долго не пришлось.
Он еще не допил, когда во двор ворвалась полицейская машина. За ней — еще одна, без разметок, оперативная. Когда копы и опера уже вышли, с противоположной стороны, ревя сиреной, подоспела скорая.
Ни патрульные в форме, ни менты в гражданском по сторонам не оглядывались. Хотя Олег немного зашифровался, все равно был шанс попасть в поле их зрения. Он же увидел со своего пункта наблюдения Головко — тот точно так же мог узреть старого друга.
Как только полицейские исчезли в парадном, Олег попятился, тоже отступая.
Допитый стаканчик и почти докуренную сигарету швырнул в картонную коробку, приспособленную под урну. Не попал, пожал плечами, направился назад к машине. Уже когда садился за руль, услышал сигнал мобильника. Взглянул — высветился телефон Головко. Ну правильно: найдя в квартире труп, нужно искать хозяина. Позвонить проще всего. Еще лучше, чтобы Кобзарь сейчас ответил, спокойно поговорив с Артемом, и даже одумался, вернулся домой, сдался ему лично.
После третьего звонка Олег нажал отбой.
Не ожидая повтора, выключил телефон. Потом открыл корпус, отсоединил батарею, вынул карточку. Бросил этот хлам рядом с ноутбуком.
Наконец тронулся, теперь уже газанув с места.
Какое-то время он кружил без всякой цели, не имея плана действий и стараясь найти причину головокружения. Вспомнил: впервые за долгое время полноценно уснул без солидной дозы спиртного; заставил мозг немного поскрипеть, покрутив нужные колесики. Дальше поехал уже увереннее, вспомнив, где в округе ближайшая аптека. Там купил одноразовый шприц и упаковку активированного угля. Увидев в зале кулер с водой, хотел проглотить таблетки прямо здесь, на месте. Взглянув на шприц, сдержался, вернулся в машину.
Надеясь, что до него никому нет дела, Олег снял куртку. Поддернул рукав свитера выше локтя. Вооружился шприцом, старательно и не очень ловко ввел иглу, целясь в вену. Почувствовал боль, но только фыркнул, не обращая внимания. Набрал полный шприц крови, вытащил, плотно закрыл иглу пластмассовым колпачком. Затем завернул шприц в пакетик, выданный в аптеке.
Теперь можно было атаковать токсины.
Он высыпал в горсть все десять черных таблеток, глотнул, не имея чем запить. Насилу протолкнул, закашлялся, все же снова вышел, чтобы купить маленькую бутылочку воды и жадно, тремя глотками, вылакать ее.
Перевел дух.
Часы он давно не носил, вполне хватало таймера на телефоне. Но ведь не собирать же снова трубку, чтобы узнать время. Для этого есть вот хотя бы продавщица в киоске. Только девять пятьдесят. Спасибо.
Машину наверняка успели дать в розыск. Но по собственному опыту Кобзарь знал, что имеет самое малое полдня в запасе. Дальше вырастут риски, что номера где-то зафиксируют. Однако, если избегать мест, где потенциально могут стоять камеры, есть шанс протянуть на своих колесах дольше. А если прямо сейчас вырваться из Киева…
