Проблемы начались, когда пришло понимание: с какого-то момента, который она пропустила, душегубы вытеснили ее из головы Кобзаря.
Вот так пошел необратимый процесс.
Пока Олег искал решение квартирного вопроса, на бытовые неудобства не обращал внимания. Но однажды почувствовал: он портит жизнь другим. Уже из милицейского главка интересовались у Пасечника, почему это в Святошинской управе офицер спит в камере предварительного заключения. Найдя визитку одного из бывших брокеров, который жаловался на проблемы с законом и бандитами одновременно, Олег позвонил, встретился и поговорил с человеком по душам. У того осталась небольшая клиентская база, которая не потеряла актуальности из-за того, что потенциальные покупатели все равно не могли дать настоящую цену. Ведь посредники включали в нее свой процент, это увеличивало стоимость. Кроме того, на бывшего брокера давил долг — надумал в начале кризиса занять, чтобы удержать контору и сотрудников, и теперь приходилось сосать лапу. Капитан милиции, тем более из «убойного» отдела, имел возможности все это решить. А за это получил несколько контактов людей, готовых платить напрямую. Поторговался, немного скинул, знакомый юрист оформил сделку почти даром.
А потом Кобзарю повезло. Нашлась крыша над головой — однокомнатный скворечник в родном районе, недалеко от прошлой квартиры. На нее впритык хватило половины денег, полученных от бывшей. Там жил алкоголик, который продал все из дома и наконец, к тихой радости родни, умер на грязном матрасе. Избавиться от наследства в виде недвижимости, которая внезапно свалилась на голову, все хотели очень быстро. Олегу оставалось лишь опередить других желающих.
Конечно, теперь тут была старая, купленная по объявлениям мебель. Новый собственник обставил жилище в минималистическом стиле. Зато ничего лишнего. Широкий, достаточно удобный и тяжелый, из натурального дерева диван. Кобзарь его разложил один раз и спал, временами даже не застилая. Глубокое кресло, тоже из дерева, единственным недостатком которого бывший владелец считал потертую обивку. Комод, телевизор на нем — Олег время от времени любил валяться и переключать каналы, без всяких мыслей следя за тем, как мигает и меняется картинка. Единственная новая вещь — ноутбук, у которого не было отдельного места. Больше свою обитель отшельника он ничем не обременил. Грязную одежду носил в прачечную. Пока не запачкал — бросал на кресло, кухонную лавку или на пол.
Именно так Олег Кобзарь представлял себе уютное жилище.
Вернулся он ближе к трем часам ночи, после Бабьего Яра взяв еще три заказа. По дороге назад привычно завернул в круглосуточный маркет, прихватил бутылку виски. Дешевого, даже, как он подозревал, поддельного. Однако от водки у него была изжога, а коньяк подделывали чаще и хуже.
Куртку — на вешалку в маленьком коридоре.
Джинсы и свитер — на кресло, в общую гору шмоток.
Включил телевизор. Устроился на диване как был, в одних трусах.
Пил он не из-за того, что тянуло, не считал себя алкоголиком. Тем более не из желания помянуть Свистуна, не заслуживающего доброго слова и после смерти. Тот еще до сегодняшнего дня успел нажить себе адский котел.
До войны Олег мог спать по ночам. Не всегда высыпался, спокойный и здоровый сон вообще был редкостью. К такому режиму привыкает всякий сыщик.
А вернувшись с Донбасса, просто перестал спать.
Потому и подписывался на ночную работу чаще, чем кто-либо другой.
Алкоголь усыплял, только когда в бутылке оставалась треть. И все равно сон был коротким. Зато — был, и это уже хорошо. Остатки Кобзарь находил в себе силы не допивать утром, а выливать в унитаз.
С экрана подмигнула какая-то певица, послала воздушный поцелуй.
А потом он услышал взрывы — они всегда начинались в голове, когда он засыпал. Понимал: это похоже на начальную стадию шизофрении. Но иначе, чем под канонаду, заснуть не мог.
Даже после выпитого.
7
— Тянет тебя к таким местам.
— Нормальное место. А тебе не надоело всякий раз на это жаловаться?
— Нужно расти, Лилик. Такие гадюшники карму портят.
— Ага. Зато кабаки, в которых привык сидеть ты, карму чистят.
Игорь Пасечник сейчас не выглядел на миллион долларов, как надлежит руководителю службы безопасности большой корпорации. На встречу он пришел в скромных, даже немного запачканных джинсах, дешевых ботинках, сером свитере под горло и синем пальтишке, явно родом из секонд-хенда. Образ вечного бюджетника завершала неизвестно на каком чердаке откопанная войлочная кепка.
Как только мужчины устроились за дальним столиком, Пасечник снял ее, обнажив овальную проплешину.
Она уже намечалась, когда Кобзарь пришел работать в отдел по раскрытию особо тяжких преступлений. Переход совпал по времени с назначением Пасечника начальником отдела. Он уже тогда напоминал не грозного охотника на убийц, а простоватого дядьку, косолапого медвежонка. Так опера называли Пасечника за глаза, когда его еще не поставили старшим над ними. Позже, уходя на повышение в главное управление, кличку он забрал с собой. Бывая там время от времени, Кобзарь собственными ушами слышал в коридорах, как Медвежонка поминают незлым тихим словом.
В свои сорок восемь отставной подполковник Игорь Пасечник выглядел лет на десять старше. Уже наметились мешки под глазами. Нос-картошка делал его похожим сразу на нескольких актеров-комиков. Регулярные — Кобзарь это знал — походы в спортзал и бассейн не уменьшали кругленького пузика, которое тот старался скрыть, туже затягивая ремень. Однако внешность его была, как во многих случаях, обманчива. Того, кто успел узнать Медвежонка ближе и лучше, точно не собьет с толку этот мирный образ типичного селянина. Пасечник отличался острым умом, умением разрабатывать стратегии, рисковать и принимать не всегда обычные решения. Начинал он службу снизу, с патруля. Уже потом, став оперативником, изучил все нюансы своей работы. Возглавив отдел, всегда принимал их во внимание, делал поправки на то, что идеала не бывает и стандарты всегда можно нарушить в пользу конечного результата. Из-за этого хватку имел железную, как всякий, кто мыслит нестандартно.
Неудивительно, что однажды Пасечнику стало тесно на должности вроде бы руководящей, достаточно высокой, но вместе с тем такой, которая не давала возможности решать что-то самостоятельно. Одновременно он переставал быть удобным для милицейского руководства. Опережая неприятные события, Пасечник тихо ушел в отставку по состоянию здоровья, хотя тут мог дать фору многим. А через короткий промежуток времени занял незаметную должность в финансово-промышленной группе «Капитал-Украина», которая имела интересы в разных сферах — от банковской до производственной.
Конечно, подполковник договорился о таком ходе заранее. И не только из-за усталости от кабинетной, преимущественно неэффективной работы. Это случилось сразу после скандала на Николаевщине, в маленькой провинциальной Врадиевке.
