Люсьен всё ещё плакал, а две женщины продолжали говорить что-то с серьёзными лицами.
И тут... Кто-то положил руку мне на плечо. Я вздрогнул и обернулся.
– Ты уже выбрал футболку?
Это была мама.
– А?
– Футболку выбрал? – повторила мама.
– Эта, – сказал я.
И не глядя, схватил первую попавшуюся.
– Уверен?
Я посмотрел на футболку. Она была ярко-оранжевая, с пальмочками. Я пожал плечами.
21
В тот же день «Кронос» сыграл в полуфинале против «Риаш Боаш».
Люсьен забил восемь голов. Я повторю, если вдруг кто-то не понял. Люсьен забил восемь голов в матче. Четыре в первом тайме и четыре во втором. Восемь голов за одну игру! Наверное, это был рекорд для детского турнира. И, возможно, для любого международного.
«Кронос» обыграл португальцев со счётом 13:0. Это было настоящее футбольное шоу. Может, это и покажется кому-то смешным, но лучшим из «Риаш Боаш» был голкипер Тейшейра. Если бы не он, игра могла закончиться со счётом 25:0.
Он сделал несколько потрясающих сейвов. Нихал забила два мяча.
Все игроки «Кроноса» были великолепны. Они играли идеально слаженно. Хабермасу удалось создать несокрушимую команду. В конце игры «Кронос» приняли участие в нескольких фотосессиях и дали много интервью.
Гризельда организовывала всё и контролировала. Зачем-то же нужна была команде пиар-служба.
А ещё там были двое мужчин в костюмах, которых я заметил во время первого матча, и которые смотрели на происходящее, как два филина.
Алёна спустилась на поле и поздравила Люсьена. Они начали смеяться. И опять стали хлопать друг друга по рукам и плечам, как тогда на пляже.
Но на этот раз вместо того, чтобы рассердиться и уйти, я решил подойти поближе. Я встал рядом с Алёной, посмотрел на Люсьена и сказал:
– Congratulations.
Что, как всем известно, по-английски значит «поздравляю». Люсьен взглянул на меня, улыбнулся и сказал:
– Thanks.
А я, почувствовав, как мой английский крепнет с каждой секундой, продолжил:
– Where are you from?
То есть, я спросил его, откуда он.
Он снова посмотрел на меня и сказал:
– From Paris.
– Ah, Paris, very nice.
Я ни разу в жизни не был в Париже, но то, что Париж очень большой и очень красивый город, знают все. Затем я улыбнулся. Задержал дыхание. И сказал:
– Have you a girlfriend in Paris?
Глаза Алёны расширились, как будто я спросил какую-то дикость.
Люсьен рассмеялся.
На самом деле я спросил, есть ли у него девушка в Париже. Ну, что-то в этом роде. Потому что, откровенно говоря, мой английский не очень хорош.
Но я думаю, Люсьен прекрасно меня понял.
– О, ла, ла, – сказал он.
Я уставился на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.
«О, ла, ла»: понятия не имею, что это значит.
Это может означать: «Я не буду тебе отвечать».
Или может: «У меня есть все девушки, которые мне нравятся».
Или даже: «Это не твоё дело».
А может, это вообще ничего не значит. Дело в том, что он больше ничего не сказал и ушёл.
Алёна посмотрела на меня.
– Что это было? – спросила она.
– А что, тебе одной можно разговаривать с Люсьеном? – спросила я.
Взгляд у Алёны был какой-то странный.
– Он отлично играл, я хотел его поздравить и немного поболтать, – добавил я. – Тебя это беспокоит?
– А чего мне беспокоиться?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю.
– Ну и ладно.
– Ты очень странный, Пакет.
– Я? Это я странный? – спросил я, открыв рот.
Алёна почти не обращала на меня внимания.
Она провела день, разговаривая с Люсьеном, Тони, со всеми, кроме меня. И тут выясняется, что я странный.
– Странный? Я странный? – спросил я ещё раз.
Алёна покачала головой и тоже ушла. Я смотрел ей вслед. И думал, что мне не нравится, что она так хорошо ладит с французом.
Но теперь мне нужно было забыть о Люсьене и сыграть матч.
Полуфинал турнира.
22
Ещё несколько дней назад мы были в Севилье-ла-Чике, нашем городе и, как всегда в это время года, спокойно готовились к отпуску.
И вот внезапно у нас появилась возможность выйти в финал одного из самых важных детских турниров в мире. В финал!
Нам оставалось только обыграть хозяина турнира – «Колчи». Правда, если положить руку на сердце, это было практически невозможно, совершенно невозможно.
Потому что у «Колчи» было объективно больше шансов. Они играли дома. К тому же у них была мощная поддержка в лице сковородочников.
Кажется, на этот раз любителей паэльи стало ещё больше. Они устроили нам оглушительное приветствие, начав неистово звенеть своей посудой. Создавалось впечатление, что сейчас здесь начнётся самое масштабное кулинарное шоу в мире.
«Бенидорм Арена» преобразилась к матчу. Тут были не только все зрители нашей первой игры, но и многие другие, которые пришли, потому что хотели увидеть местную команду в финале. На трибунах сидели тысячи людей. Больше, чем всё население Севильи-ла-Чики, вместе взятое. Я думал, что оглохну от этих бесконечных бом, бом, бом сковородочников. Кроме них, на стадионе было ещё много людей с рожками, трещётками, стучалками...
Когда обе команды вышли на поле, они выбросили с трибун тысячи листовок.
– Это финал чемпионата мира, что ли? – пошутил Фелипе, который был весь на нервах, хотя и пытался это скрыть.
Атмосфера была потрясающая. Даже мурашки бежали.
Мы ведь были просто детьми, которые собираются сыграть в футбол, и конечно, сильно волновались.
– Видали мы поля и похуже, ребят, да? – попыталась пошутить Алисия.
– Да уж, – выдохнули мы хором.
– Я никогда не видел ничего подобного, – искренне сказал Грустный.
– Для многих тысяч болельщиков на трибунах мы всего лишь семеро против семерых. Такие же, как и все остальные. Не забывайте об этом, – сказал Фелипе.
Тренер был прав. Если мы смогли обыграть миланский «Интер», то почему мы не сможем сделать то же самое с «Колчи»?
– Давай, «Сото Альто»! – крикнула моя мама с трибун, сидя рядом с отцом Камуньяса.
