Фелипе сначала немного запнулся, прежде чем ответить...
– Это... да... нет... это... не совсем вопрос удачи, – сказал он наконец.
– О, нет?
– Вы знаете, что такое удача? – спросил Фелипе.
Ведущий покачал головой.
– Что ж, удача, – очень серьёзно начал Фелипе, – это когда хорошая подготовка и счастливая возможность объединяются. Мы были готовы к игре. И в этом турнире нам представилась возможность выиграть. Мы используем шанс, который заслужили. Это и есть удача.
Не могу сказать, что я до конца понял, что имел в виду Фелипе, но мне нравилось слушать, как он говорит о нас в интервью. Я уже сказал, что Алисия и Фелипе в последнее время вели себя немного странно.
Затем ведущая спросила их, нормально ли, что жених и невеста тренируют футбольную команду.
Тут они немного покраснели и сказали, что это личный вопрос и что они пришли поговорить о футболе.
Когда им задавали этот вопрос, мы все захихикали. И тут интервью закончилось.
– Пойдёмте ужинать, – сказала мама и убавила громкость.
После ужина мы вышли поиграть в сад. А я на минутку поднялся в номер за фотоаппаратом, который забыл взять. Не успел я пересечь порог комнаты и закрыть за собой дверь, как кто-то постучал.
– И-и-иду-у-у.
Не успеешь зайти, и на тебе: стучат.
Кто это мог быть? За секунду в моей голове промелькнуло множество вариантов. Возможно, это был Камуньяс, который всегда появлялся, когда его меньше всего ожидали. Или Томео. Или Грустный. Или даже Тони, который мог прийти, чтобы в очередной раз докопаться до меня.
На мгновение мне представилось, что это могла быть Алёна, которая пришла, чтобы, наконец, поговорить наедине. Впрочем, с таким же успехом это могла быть и моя мать, которая явилась сказать, что я опять что-нибудь забыл.
Но я не угадал. За дверью стоял человек, которого я меньше всего мог представить на пороге своего номера. Я упёрся в него взглядом и не знал, что думать. Это был он. В спортивном костюме «Кронос», со светлыми волосами. Люсьен.
– Разве это не комната для девочек? – спросил он с очень сильным французским акцентом.
Минуточку. Что тут делал Люсьен? Он что, говорил по-испански?
– Ты говоришь по-испански? – спросил я.
– Немного, – ответил он.
– Тем лучше.
– Я искал Алёну. Её здесь нет?
– Нет-нет, это комната мальчиков, – сказал я. – Она внизу в бассейне, вместе с остальными.
– А-а-а, – протянул он разочарованно, как будто ему было лень идти к бассейну.
И некоторое время продолжил стоять на пороге, ничего не говоря. Я тоже не знал, что сказать.
– Да... – проговорил я, просто чтобы не молчать. – В воскресенье сыграем в финале. Круто.
– Да, да, очень круто, – сказал он.
– Посмотрим, сколько голов вы нам забьёте, – пошутил я, пытаясь казаться милым. Люсьен выглядел обеспокоенным.
Он вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.
– Пакете, я должен кое-что тебе сказать.
– Пакет.
Люсьен странно огляделся.
– На самом деле, меня зовут Франциско, – добавил я. – Хотя все и называют меня Пакетом. Ну, не все, многие. Сначала они звали меня так, чтобы просто посмеяться, но потом это превратилось в кличку, такую же обыкновенную, как Рыжий или Каланча, или как одно из тех прозвищ, которые дают футболистам и которые поначалу кажутся смешными, но потом их повторяют все и оказывается, что звучат они совсем неплохо... Ты, кажется, хотел мне кое-что сказать, да?
– Я должен тебе кое-что сказать, – повторил он.
– Что-то насчёт Алёны?
– Нет, нет.
– А, нет?
– V нас нет времени, – сказал он, покосившись на дверь номера, как будто она могла открыться в любой момент. Потом мы услышали, как подъехал лифт и чьи-то сандалии зашлёпали по ковру.
– Люсьен? – позвал голос, и Люсьен очень испугался.
Это был голос Хабермаса, его тренера. Люсьен взял меня за плечи, он выглядел очень серьёзным.
– Послушай, – сказал он. – Вы выиграете финал.
– Ага, что ж, мы попробуем, – забормотал я. – Наш тренер сказал, что у нас есть возможность, и, не знаю, что-то ещё вроде бы.
Шаги всё приближались.
– Люсьен? – снова позвал Хабермас.
– Без шутка. «Сото Альто» выиграть турнир. Кто-то хочет... Вы должны победить.
– В каком смысле должны победить?
– Мы проиграть, вы выиграть. Всё уже решено, – сказал он.
И пошёл к двери.
– Но эй... кем решено? Не уходи так...
Но француз открыл дверь и убежал, не сказав больше ни слова. В коридоре раздавались голоса. Кажется, один из них принадлежал Хабермасу, но я не уверен. Я аккуратно высунул голову из дверей номера. Посмотрел в одну сторону, потом в другую. Люсьена нигде не было.
– Люсьен? – негромко крикнул я.
Но ответа не было. Я почувствовал, как по коже начинают бежать мурашки. Коридор был пуст и тих.
– Люсьен? – снова позвал я.
Ничего. Как он мог так быстро исчезнуть? И почему он сказал мне, что мы выиграем? Что вообще происходило? Я постоял на пороге несколько секунд, ожидая, что что-то произойдёт. И тут кто-то набросился на меня сзади.
– У-у-у-у-у-у-у-у-у!
Я чуть не заорал от ужаса.
Это был Камуньяс.
– Поосторожнее, приятель, так пугать людей вредно для здоровья, – охнул я.
Камуньяс засмеялся.
– У тебя такое лицо... Что ты там делал? – спросил он. Я посмотрел на него.
– Произошло кое-что невероятное!
– Приехали, – ухмыльнулся он.
– Нет-нет, на этот раз всё серьёзно.
– Ну, ты расскажешь мне или нет?
Я подумал секунду. И сказал:
– Нет.
27
Срочное собрание Футбольнейших. Я всем отправил сообщение с таким текстом:
«В 12 часов ночи на пляже, напротив отеля».
Первыми пришли мы с Камуньясом. Он весь вечер приставал ко мне, чтобы я выложил ему, что случилось. Но я сказал, что расскажу всё Футбольнейшим. Всем сразу.
Вскоре подошли и остальные.
– Фелипе чуть не застукал меня, когда я выходил из комнаты, – сказал Грустный.
– Так застукал или нет? – заволновался я.
– Нет, но почти. Это было ужасно. А потом, на ресепшене, я наткнулся на двух мужчин в костюмах, ну такие, знаете, которые шастают тут повсюду и всё что-то высматривают.
