— Опасно?
— Ночь. Мы наедине. Откровенный разговор. Отсутствие других женщин на корабле. Да и ты вдруг стал симпатичней…
Он засмеялся, а мне было не до смеха. Следовало бы оттолкнуть его, но, положив ладонь на его крепкую грудь, я на мгновенье задержалась. Наши взгляды встретились. Кайд накрыл мои пальцы своей ладонью, и они, словно под панцирем, сжали в кулак ткань его рубашки.
Дьявол! Самый настоящий! Ядовито-изумрудные глаза сверкали страстью, щетина придавала ему мужественности и шарма, смуглая кожа напоминала о том, как его любит и ласкает солнце.
Устоять перед ним выше моих сил. Выбросив из головы Шанарда, отношения с которым уже давно начали остывать, и Ксандра, который сам себе на уме, я притянула Кайда к себе, подтянулась на носках, и впилась в его губы поцелуем.
Не теряясь ни на миг, он обнял меня, прижал к себе и ответил на поцелуй — жарко, самозабвенно и порочно. В моей голове не сработало ни единого щелчка, призывающего остановиться.
Кайд подхватил меня под бедра, усадил на стол и, не прерывая нашего поцелуя, начал сдергивать с себя рубашку. Я сняла свой жакет, скинула сапоги и обвила его шею руками. Он задыхался от возбуждения, но я чувствовала, что если попрошу его прекратить, он отступит. На его счастье, я не хотела прекращать.
Срывая друг с друга одежду и раскидывая ее по полу, мы взглядом, руками и губами изучали наши тела. Мои пальцы исследовали каждую мышцу на плечах, груди и спине Кайда. Его ладони скользили по всем моим плавным изгибам, а поцелуи горячими дорожками ложились на щеки, шею и ключицу.
Вновь подняв меня на руки, Кайд перенес меня на матрас и, уложив, навис сверху. Я вцепилась в него клещом, боясь отпустить, боясь, что он отпустит. Захватила его в свой плен ногами и тихо вскрикнула ему в губы, когда его член резко вторгся в меня.
— Все хорошо… Хорошо… — зашептала я замершему от неожиданности Кайду.
Он вернулся поцелуем к моим губам, медленными движениями скользя во мне и заставляя меня подстраиваться под музыку его любви.
Я спала с Шанардом — непобедимым капитаном пиратского судна. Я спала с Ксандром — сильнейшим мужчиной, выжившим в жутких условиях. Но в объятиях настоящего пирата я почувствовала себя именно сейчас. Тот, у кого нет власти, нет корабля, нет цели воевать за трон, нет желания отбивать любимую у другого, чтобы не навредить ей. Однако именно он был пиратом — не только морским разбойником, но и человеком, для которого честь и долг не пустой звук. Ведь ни один пират не выживет в одиночку. Ему нужна стая. А стая должна его уважать. Кайд — вот тот, кто пропитан пиратством. Он не говорит, но делает. Он не обещает, но выполняет. Он не кричит, но любит.
И почему я игнорировала его? Это тот мужчина, за которого мне нужно держаться. Он выживет, потому что не глуп. И я выживу вместе с ним.
Вторгаясь в меня плавно, осторожно, но глубоко, он не переставал целовать меня, ладонью сжимать мою грудь, чуть пальцами сдавливая соски, и уверенно подчинять себе. Я будто пробудилась ото сна, вдруг поняв, что настоящие чувства заявляют о себе делами. И тот, кого я считала просто симпатичным парнем, тенью Шанарда, оказался надежнее и отважнее остальных.
А когда наши тела содрогнулись в сладостном спазме — одном на двоих, из моих глаз хлынули слезы.
Сбивчиво дыша и мелко дрожа, Кайд вытер одну слезинку подушечкой большого пальца и прошептал:
— Я не брошу тебя, Аврора. Другом буду, братом, любовником, верным псом… Кем захочешь… Но не брошу…
Я улыбнулась сквозь горечь и сладость, поцеловала его и прижалась к его влажной груди, когда он перевернулся на бок и подложил руку мне под голову.
Теперь я изменила Шанарду с двумя. Вот только в этот раз побоялась бросаться громкими словами. Хотя, может, Кайд и сам все понял?
— Это неправильно, — произнесла я, едва мы перевели дух.
— Что?
— То, как я поступаю со всеми вами. Это подло. Я должна принять решение и перестать плести интриги. Я сама запуталась в тех сетях, что неосознанно натянула для вас.
Сев, я подтащила к себе одежду и принялась одеваться.
— Аврора…
— Нет, Кайд! — я обернулась. На его лице будто застыла маска из недопонимания и опаски. — Хватит игр. Если нас не погубит Огненное море, значит, погублю я. И пока это не случилось, я должна положить этому конец.
Он не стал останавливать меня. Больше не стал. Я поднялась, оделась и, убирая кортик в сапог, в последний раз взглянула на Кайда.
— Надеюсь, я останусь твоим светлым воспоминанием, — вымолвила я и зашагала вон из трюма.
Приближаясь к выходу, все глубже вдыхала заползающий сюда ночной воздух, пропитанный морской свежестью, успокаивала свое сердце, мысленно уговаривала саму себя больше не поступать так с людьми, особенно с теми, кому я не безразлична.
Поднявшись на палубу, я схватилась за толстый канат и буквально повисла на нем. Сколько ни размышляй, а решение никто не примет за меня. И кажется, я уже приняла его. Пришла пора поговорить с Шанардом и поставить точку. Хватит лжи! Я не имею права требовать от него искренности, когда сама погрязла в обмане. Чем я лучше Аври? Может, даже хуже!
Смахнув снова навернувшиеся слезы, я огляделась и только сейчас заметила что-то странное. Те, кто в эту ночь дежурил на палубе, застыли на своих местах. Они обездвижено смотрели куда-то прямо по курсу.
Я двинулась вперед, боязливо озираясь по сторонам. В нос ударил приторный запах рыбы. Поморщившись, я вытянула шею, вглядываясь в полумрак, развеянный разве что слабым светом одиночных масляных фонарей. Увидев предмет всеобщего внимания, я пришла в ужас.
На борту хозяйничали сирены.
Глава 26
У любого мужчины перед этими тварями начисто пропадает инстинкт самосохранения. Об этом известно всем. Древние предания гласят только о темной стороне русалок — утопленниц, чьи души не упокоены.
После гигантских осьминогов я даже не стала щипать себя, сразу поверила в увиденное. Тихонько пробралась к рулевому колесу и затаилась за ним, беспомощно наблюдая, как чарующие девицы с длинными волосами и рыбьими хвостами ползают по палубе, завораживая моряков. А те с открытыми ртами и рады таким гостьям. Только на меня их чары не действовали, но что-то подсказывало мне держаться от них подальше.
Они никого не трогали, лишь заглядывали в глаза мужчинам, с улыбкой нашептывали им сладкие речи и сверкали роскошными волосами, оголяя бугорки упругих грудей. Но длилось это недолго.
Когда на борт вскарабкалась та, что по своему величию превосходила остальных — более крупная, более красивая, более дерзкая, они начали свое пиршество. Вытягивая губы трубочкой, высасывали жизнь из открытых ртов загипнотизированных моряков. На моих глазах происходило нечто страшное. Один за другим они чернели, усыхали и падали замертво, неспособные пошевелиться.
