Алберт покачал головой, улыбнулся.
– Если мы не сможем найти эту дыру во времени, я надеюсь, капитан Энгл больше не будет пытаться сажать самолет. Я надеюсь, он выберет красивую высокую гору и врежется в вершину. Ты видел, что случилось с этим безумцем? Я не хочу, чтобы такое же случилось и со мной.
По ее телу пробежала дрожь, и Алберт тут же обнял ее. Она вскинула голову.
– Хочешь меня поцеловать?
– Да, – мгновенно ответил Алберт.
– Так целуй. Со временем у нас, возможно, негусто.
Алберт не заставил просить себя дважды. Самый быстрый к западу от Миссисипи стрелок-еврей целовался третий раз в жизни и млел от счастья. Он мог бы весь полет не отрываться от этой девушки и больше ни о чем не думать.
– Спасибо, – прошептала Бетани, положив голову ему на плечо. – Мне этого так не хватало!
– Если захочешь еще, только скажи.
Она подняла голову, бросила на него удивленный взгляд.
– А разве об этом надо говорить, Алберт?
– Полагаю, что нет, – согласился Аризонский Еврей и приступил к делу.
7
По пути к кабине пилотов Ник остановился рядом с креслом Боба Дженкинса: ему пришла очень уж жуткая идея, и Ник хотел обсудить ее с писателем.
– Как по-вашему, могут эти твари быть и на такой высоте?
Боб на мгновение задумался.
– Исходя из того, что мы видели в Бангоре, нет. Но утверждать ничего нельзя. Этот мир живет по своим правилам.
– Да, – вздохнул Ник. – Это точно. Правила тут свои. – Он помолчал. – А как насчет вашей дыры во времени? Каковы наши шансы обнаружить ее?
Боб Дженкинс медленно покачал головой:
– Не берусь загадывать.
Тут со следующего ряда заговорил Руди Уэрвик:
– Меня вы не спрашиваете, но я все равно выскажу свое мнение. Я бы оценил их как один к тысяче.
Ник обдумал его слова, а потом его лицо осветилось счастливой улыбкой.
– Неплохие шансы. Очень неплохие, учитывая, что есть альтернатива.
8
Не прошло и сорока минут, как синее небо, которое пронизывал «767», в стародавние времена вылетевший рейсом 29 из Лос-Анджелеса в Бостон, начало темнеть. Голубизна сменилась индиго, потом пришел черед фиолетовым оттенкам. Брайан не отрывал глаз от приборов, мечтая о чашечке кофе. Ему вспомнились слова то ли песни, то ли стихотворения: «…темно-фиолетовая ночь, вставшая над спящими садами…»
Сады, понятное дело, отсутствовали, но зато появились первые сверкающие ледяным блеском звезды. Знакомые созвездия, появившиеся на привычных местах, успокаивали. Брайан не ожидал, что увидит их неизменными в мире, где изменилось чуть ли не все, поэтому встретил их как добрых друзей.
– Сутки тут очень уж короткие, не так ли? – раздался за его спиной голос Ника.
– Да уж. Дни и ночи так и летят.
– А впереди у нас, похоже, самое сложное. – Ник вздохнул. – Будем ждать того, что должно случиться. Наверное, стоит и помолиться.
– Полагаю, это не повредит. – Брайан Энгл пристально посмотрел на Ника Хопуэлла. – Я летел в Бостон, потому что моя бывшая жена погибла при пожаре в своей квартире. Дайна – потому что врачи обещали вернуть ей зрение. Боб – на конгресс. Алберт – в музыкальную школу. Лорел – в отпуск. А почему полетел в Бостон ты, Ник? Признавайся. Время поджимает.
Ник долго молчал, потом рассмеялся:
– Почему нет? Что значит классификация Особой важности после того, как ты повидал этих шаровидных тварей, сжирающих мир, словно старый ковер? – Он снова рассмеялся и продолжил: – Соединенные Штаты отнюдь не монополисты по части темных дел и секретных операций. Мы, лайми, забыли больше трюков, чем вы, янки, вообще знали. Мы славно поработали в Индии, Южной Африке, Китае и той части Палестины, которая теперь зовется Израилем. Естественно, в последнем случае мы схватились не с теми. Тем не менее мы, британцы, свято верим в могущество плаща и кинжала, и знаменитая MI‐5 не даром ест свой хлеб. Я в армии уже восемнадцать лет, Брайан, последние пять участвую в специальных операциях. Иногда задания мне поручали самые невинные, иногда лилась кровь.
Самолет окутала ночь, звезды сверкали, как блестки на вечернем платье светской дамы.
– В Лос-Анджелесе я проводил краткосрочный отпуск, когда со мной связались и приказали прибыть в Бостон. Немедленно. На подготовку дали всего четыре дня, так что я еле стоял на ногах от усталости, потому и проспал знаменательное Событие мистера Дженкинса.
Видишь ли, в Бостоне живет один человек… или жил… или будет… с этими путешествиями во времени не знаешь, как и сказать. Политик. Из тех, кто предпочитает держаться в тени, но имеет реальные рычаги власти. Этот человек, назовем его О’Баньон, во‐первых, очень богат, а во‐вторых, активный сторонник Ирландской республиканской армии. Он переправил миллионы долларов на счета ИРА, и на его руках много крови. Не только британских солдат, но и детей со школьных дворов, женщин из прачечных, младенцев, взорванных прямо в колясках. Он из идеалистов самого опасного толка: тех, кто не видит конечного результата, тех, кому не приходится лицезреть в канаве оторванную ногу. Потому у него и нет повода задуматься и переосмыслить свои действия.
– Тебе поручили убить этого О’Баньона?
– Только в случае крайней необходимости, – ответил Ник. – Он очень богат, но этим дело не ограничивается. Он действительно крупный политик, и в Ирландии редко что происходит без его ведома. У него много влиятельных американских друзей… некоторые из них и наши друзья… такова уж сущность политики. Все переплелось… Убийство О’Баньона – большой политический риск. Но у него есть любовница. Вот ее-то мне и поручили убить.
– Последнее предупреждение.
– Да, – кивнул Ник. – Если не последнее, то одно из.
С минуту мужчины смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь сонное гудение двигателей. В глазах Брайана застыл шок. На лице Ника – усталость.
– Если мы выберемся из этой передряги, – нарушил молчание Брайан, – если вернемся, ты выполнишь это задание?
Ник покачал головой. Медленно, но с решимостью человека, который уже все знает наперед.
– Боюсь, для меня это все в прошлом, дружище. Больше никаких ночных прогулок для сына миссис Хопуэлл. Если мы вернемся, что еще очень сомнительно, я подам в отставку.
– И что потом?
Ник задумчиво посмотрел на капитана, прежде чем ответить.
– Ну… наверное, пойду переучиваться на пилота.
Брайан рассмеялся. Через мгновение ему составил компанию и Николас, сын миссис Хопуэлл.
9
Тридцать пять минут спустя в кабине пилотов начало светать. Через три минуты уже было позднее утро. Через пятнадцать минут наступил полдень.
