– А то я не понял.
Шутер секунду подумал и пожал плечами:
– В общем, на обратном пути я прочитал еще два рассказа… а потом этот. Мой рассказ.
Он взглянул на облако, ставшее воздушной массой переливчатого золота, и снова на Морта. Его лицо по-прежнему было бесстрастным, но Морт вдруг понял, что сильно ошибался, считая, что в Шутере есть хоть капля спокойствия или безмятежности. Просто Шутер натянул на себя железную смирительную рубашку, чтобы не разорвать Мортона Рейни голыми руками. Лицо оставалось бесстрастным, но глаза горели глубочайшей, дичайшей яростью, какую Морту доводилось когда-либо видеть. Он понял, какую глупость совершил, отправившись по тропинке у озера навстречу, возможно, собственной гибели от рук этого типа. Перед ним стоял человек, обезумевший достаточно, чтобы совершить убийство.
– Я удивлен, что никто раньше не спрашивал у вас об этом рассказе, ведь он не похож на остальные. Нисколько. – Голос Шутера был ровным, но Морт уловил огромное напряжение человека, едва удерживающегося, чтобы не наброситься с кулаками, с палкой, вцепиться в горло; это был голос человека, который знает: чтобы перейти от слов к убийству, ему достаточно услышать собственный голос, закручивающийся восходящей спиралью до регистра воплей обманутого; голос человека, знающего, как фатально легко он может превратиться в одержимого линчевателя.
Морт словно оказался в темной комнате, пересеченной волосяно-тонкими растяжками, идущими к пакетам с бризантной взрывчаткой. Трудно было поверить, что всего несколько секунд назад он чувствовал себя хозяином положения. Его проблемы: Эми, творческий тупик – казались теперь второстепенными деталями не имеющего важности ландшафта. Они вообще перестали иметь значение. У него осталась только одна цель – добраться живым до дома, не говоря уж о том, чтобы увидеть сегодняшний закат.
Он открыл рот и снова закрыл, не отважившись ничего сказать. Не сейчас. Комната полна растяжек.
– Я был крайне удивлен, – с тяжелым нажимом повторил Шутер. Его голос казался чудовищной пародией на спокойствие.
Морт услышал свой голос:
– Моей жене он не понравился. Она сказала, этот рассказ не похож на все, что я писал раньше.
– Как вы его достали? – медленно, сдерживая бешенство, произнес Шутер. – Вот что я на самом деле хочу знать. Как, черт возьми, набитый деньгами паршивый писака вроде вас унизился до приезда в засранный миссисипский городишко и украл мой чертов рассказ? Еще я хочу знать – зачем. Разве что и остальные у вас краденые, но пока меня устроит и «как».
От чудовищной несправедливости происходящего ярость Морта вернулась неутоленной жаждой. На миг он забыл, что стоит на Лейк-драйв один на один с сумасшедшим из Миссисипи.
– Прекратите! – хрипло сказал он.
– Прекратить? – изумился Шутер, глядя на Морта. – Прекратить? Что вы, черт возьми, хотите сказать? Как прекратить?
– Вы сказали, что написали свой рассказ в 1982 году, – напомнил Морт. – Свой я, кажется, закончил в конце 1979-го, точной даты не помню, но знаю, что впервые он был опубликован в июне 1980-го. В журнале. Я опередил вас на два года, мистер Шутер, или как бишь вас там. Если кому-то и надо жаловаться насчет плагиата, так это мне.
Морт не уловил движения. Только что они стояли у машины, глядя друг на друга, а в следующую секунду Морт оказался прижатым к дверце водителя, пальцы Шутера впились ему выше локтей, а лицо ненормального приблизилось вплотную, почти коснувшись его лба. Между этими мгновениями мелькнуло только смутное ощущение железной хватки и резкого поворота.
– Ты лжешь, – сказал Шутер. Его дыхание слабо отдавало корицей.
– Хрена с два я лгу. – Морт рванулся вперед на навалившегося всем весом Шутера.
Шутер был силен, наверняка сильнее Рейни, но Рейни был моложе, тяжелее и имел возможность оттолкнуться от старого синего универсала. Ему удалось вырваться – Шутер по инерции отступил на несколько шагов.
Сейчас он на меня бросится, подумал Морт. Он не дрался с четвертого класса, после потасовки типа потягушки-пихалочки, и сейчас изумился, насколько ясно стало в голове. Мы будем лупить друг друга из-за идиотского дрянного рассказа. Ну и ладно: сегодня у меня все равно нет других дел.
Однако ничего такого не произошло. Шутер посмотрел на свои руки, увидел, что они сжаты в кулаки… и с усилием разжал пальцы. Морт понял, каких сил стоило Шутеру снова облачиться в невидимую смирительную рубашку, и невольно восхитился. Шутер поднес ладонь ко рту и вытер губы, очень медленно и очень нарочито.
– Докажите, – сказал он.
– Пожалуйста. Пойдемте ко мне, я покажу вам ссылку на источник в сборнике…
– Нет, – сказал Шутер. – Меня не интересует сборник. На сборник мне плевать. Покажите мне рассказ. Покажите журнал с рассказом, чтобы я сам мог прочитать.
– Здесь у меня нет этого журнала.
Он хотел что-то добавить, но Шутер поднял лицо к небу и хрипло, лающе, коротко рассмеялся. Сухой звук напоминал ломающуюся щепу, которую топором отделяют от полена на растопку.
– Ну еще бы, – сказал он. Ярость по-прежнему горела и плясала в глазах Шутера, но он, казалось, снова овладел собой. – Готов спорить, у вас его нет.
– Слушайте, – не выдержал Морт, – обычно мы с женой приезжаем сюда на лето. У меня здесь авторские экземпляры моих книг, в том числе переведенных и изданных за рубежом. Но я же печатался и во многих журналах – статьи, эссе, рассказы. Эти журналы хранятся у меня дома, в Дерри.
– Тогда почему вы не в Дерри? – спросил Шутер. В его глазах читалось недоверие и болезненное удовлетворение: он ожидал, что Морт будет изворачиваться, и, по его мнению, сейчас это и происходило.
– Я не в Дерри, потому что… – Морт замолчал. – А как вы узнали, что я здесь?
– По обложке купленной книги, – сказал Шутер, и Морт готов был треснуть себя по лбу от досады и внезапного озарения. Конечно, там его фотография – и на суперобложке дорогого, и на мягкой обложке дешевого издания «Все стучат». Эми сама его фотографировала, и снимок получился прекрасный. На первом плане стоял Морт, за ним виднелся дом, а на заднем плане расстилалось озеро Тэшмор. В пояснении говорилось: «Мортон Рейни в своем доме в западной части Мэна». Стало быть, когда Шутер приехал на запад Мэна, ему не пришлось долго ходить по барам и/или аптечным магазинам сельских городишек, прежде чем он услышал: «Морт Рейни? Черт, конечно, знаю! У него дом у самого Тэшмора. Он мой близкий друг!»
Ну хоть одна загадка разрешилась.
– Я здесь, потому что мы с женой развелись, – сказал он. – Только что вышло окончательное постановление. Она осталась в Дерри. Если бы не это, здешний дом сейчас стоял бы пустым.
– У-гу, – кивнул Шутер. Его тон вновь взбесил Морта. Ты лжешь, говорила эта интонация, хотя в данном случае это маловажно. Я знал, что ты будешь лгать. В конце концов, у тебя профессия такая – лгать. – Я все равно нашел бы вас, здесь или еще где-нибудь. – Он не сводил с Морта решительного взгляда. – Я отыскал бы вас даже в Бразилии.
