– Боже мой, – выдавил наконец Морт. Он говорил очень тихо. У него отчего-то перехватило дыхание.
– Я тут думаю, – несмело вступил Грег, – может, это Том перепутал дни? Сам понимаешь, его нельзя назвать…
– …желторотым птенцом, – закончил Морт. – Это понятно. Но если в Тэшморе кто-нибудь лучше его замечает приезжих, то я не знаю кто. Том Гринлиф помнит чужих всю свою жизнь, Грег. Это одна из обязанностей местных сторожей-смотрителей. – Он несколько секунд колебался, но внезапно его прорвало: – Он же смотрел прямо на нас! Он смотрел на нас обоих!
Осторожно, словно пытаясь пошутить, Грег сказал:
– А ты точно не придумал этого типа, Морт?
– Такую возможность я даже не рассматривал, – медленно произнес Морт. – До этой минуты. Если ничего подобного не было, а я бегаю и всем рассказываю, что было, получается, я сумасшедший.
– Я так не думаю, – поспешно возразил Грег.
– Зато я думаю, – сказал Морт, соображая: Может, этого он и добивается – заставить всех считать меня сумасшедшим. А в конце концов сделать правдой то, во что все поверили.
Точно. И провернуть это дельце он договорился со старым Томом Гринлифом. Хуже того, Том, наверное, съездил в Дерри и поджег дом, пока этот мерзавец Шутер оставался тут и расправлялся с котом, правильно?
А теперь подумай об этом. Хорошенько подумай. Был он здесь? Был он здесь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО?
Морт размышлял напряженнее, чем когда-нибудь о чем-нибудь размышлял в жизни; упорнее, чем о Эми и Теде и о том, что делать с ними после того, как он застал их в постели в тот майский день. Неужели Джон Шутер – его галлюцинация?
Он снова подумал о нечеловеческом проворстве, с которым Шутер схватил его и швырнул о бок машины.
– Грег!
– Я слушаю, Морт.
– Том и машины не видел? Старого универсала с номерами штата Миссисипи?
– Он сказал, что вообще не видел вчера машин на Лейк-драйв. Ты стоял в начале тропки, спускающейся к озеру. Том решил, ты любуешься видом.
Это жизнь или «Меморекс»?
Морт все возвращался мыслями к сильной хватке Шутера на своих руках повыше локтей, к скорости, с которой он, Морт, отброшенный Шутером, отлетел к машине. «Ты лжешь», – сказал Шутер. Морт видел сдерживаемую ярость в его глазах, улавливал сухой коричный запах его дыхания.
Его руки.
Давление его пальцев.
– Грег, подожди секунду, не вешай трубку.
– Конечно.
Морт попытался закатать рукава. Ему это не удалось – руки сильно тряслись. Тогда он расстегнул рубашку, стянул ее и взглянул на свои руки. Сначала он ничего не увидел, но до отказа вывернул руки наружу, и – вот, два желтеющих синяка, по одному на каждой руке, с внутренней стороны над локтями.
Следы, оставленные большими пальцами Джона Шутера, когда тот схватил Морта и швырнул о машину.
Морт вдруг подумал, что начинает все понимать, и испугался. Не за себя.
Он испугался за старого Тома Гринлифа.
28
Морт снова взял трубку:
– Грег!
– Слушаю.
– Том нормально выглядел, когда ты с ним говорил?
– Он был очень уставшим, – тут же ответил Грег. – Придурковатому старику нечего лазать по лесам и красить целый день на холодном ветру. Не по возрасту. Он, по-моему, готов был упасть на ближайшую охапку листьев, если быстро не дойдет до кровати. Я понимаю, к чему ты клонишь, Морт, и готов согласиться: от усталости у Тома могло что-то выпасть из памяти, но…
– О, я совсем не об этом. Ты уверен, что это была усталость? Испуганным он тебе не показался?
На этот раз на другом конце линии повисла долгая пауза. Несмотря на нетерпение, Морт ее не нарушал. Он был готов дать Грегу все время мира для раздумий.
– Он казался не таким, как всегда, – произнес наконец Грег. – Он был рассеянным… будто думал о чем-то своем. Я списал это на обычную старческую усталость, но, может, это действительно была не усталость. Или не только усталость.
– Мог он что-то от тебя скрывать?
На этот раз пауза была недолгой.
– Не знаю, вероятно, мог. Этого я наверняка не скажу, Морт. Я уже и так сожалею, что не поговорил с ним дольше. Надо было прижать Гринлифа сильнее.
– Нам бы с тобой вместе к нему съездить, – сказал Морт. – Все было так, как я тебе рассказал, Грег. Если Том говорит иное, значит, мой приятель напугал его до икоты. Давай к нему подъедем. Я тебя там подожду.
– Хорошо. – В голосе Грега снова появилось волнение. – Но знаешь, Том не из тех, кого легко напугать.
– Раньше – да, но ему стукнуло семьдесят пять. Может, чем старше становишься, тем легче тебя напугать?
– Слушай, поеду-ка я к нему прямо сейчас.
– Хорошо. – Морт повесил трубку, вылил остаток бурбона в раковину и отправился к Тому Гринлифу.
29
Грег парковался на подъездной дорожке, когда подъехал Морт. «Скаут» Тома стоял у черного входа. Грег был во фланелевой куртке с поднятым воротником: ветер с озера дул резкий и довольно неприятный.
– Живой, – сразу сказал он Морту.
– Откуда ты знаешь?
Они говорили, понизив голоса.
– Я увидел «скаут» и пошел к задней двери. На ней приколота записка, что у Тома был трудный день и он пораньше лег спать. – Грег улыбнулся и отбросил с лица длинные волосы: – Еще там сказано, если он понадобится кому-то из простых смертных, пусть звонят мне.
– Записка написана рукой Тома?
– Да, крупными стариковскими каракулями. Я их сразу узнаю. Я обошел дом и заглянул в окно спальни. Гринлиф там. Окно закрыто, но непонятно, как выдерживают стекла – он так храпит! Хочешь сам посмотреть?
Морт вздохнул и покачал головой:
– Тут что-то не так, Грег. Том видел нас обоих. Через пару минут после того, как Том проехал, этот тип взбеленился и схватил меня за локти. Остались синяки, могу показать, если хочешь.
Грег пожал плечами.
– Я тебе верю. Чем дольше я об этом думаю, тем меньше мне нравится, как Том сказал, что ты был один. Он держался как-то… отстраненно. Утром поговорю с ним еще раз. Или давай вместе поговорим.
– Было бы неплохо. Когда?
– А подъезжай к методистской церкви в полдесятого. К тому времени Том напьется кофе – от него слова не добьешься, пока он кофе не выпьет, – и мы стащим его вниз с этих чертовых лесов. Может, жизнь ему спасем. Годится?
– Да. – Морт протянул руку. – Прости, что выдернул тебя на охоту за призраками.
