— Господин Марк Теодорович, изволили звать? — в дверях появился один из тех мужчин, что совсем недавно проходили мимо меня.
— Кого ты отправил к помещице Куприяновой с просьбой от Дурнова срочно прибыть в гости? — спросил вошедшего советник.
— Сидор Вольный был отправлен, переодетый крестьянином. Но я ему приказал дождаться, пока госпожа изволит сесть в карету и прибыть вместе с ней.
— И как? Прибыл? — тот, кого назвали Марком, перевёл на меня торжествующий взгляд.
— Никак нет. По нашим подсчётам скоро должен быть. Как только госпожа въедет в ворота, мы тут же их и закроем, — улыбнулся подчинённый.
— А чья же карета сейчас стоит у ворот? — господин Марк становился всё мрачнее.
— Так госпожи Валерии Алексеевны Морозовой, — сбитый с толку мужчина смотрел то на меня, то на советника.
— Ты знаешь госпожу Морозову, Архип? — господин Марк сжал ладони в кулаки еле сдерживая недовольство.
— Нет, откуда? Я первый раз в этих краях.
— Тогда вопрос: почему ты решил, что эта карета принадлежит Морозовой, а не Куприяновой?
Я мысленно улыбнулась, ещё немного и зарычит. Ошибку-то ой как не хочется признавать. Да? Господин главный советник тайной канцелярии Марк Теодорович!
— Вензеля рода Морозовых в трёх местах по борту. Защитная родовая магия в латунной табличке с именем Морозовой Валерии Алексеевны. Последний глава рода настраивал. Личная карета молодой госпожи. Слуга уже пять минут на облучке сидит и рассказывает, что его барыня у Дурнова помощи пошла просить, а сама больна. Вчера с лошади упала, спину сломала, а магии в ней нет совсем, без врача помрёт к вечеру. А она, сердобольная, крестьянку крепостную пожалела и на лечение к бабке, живущей в деревеньке привезла. Представляете? В своей карете, как благородную.
Ну, Прохор, ну, болтун, всё же стоит выпороть разок! А, может, ещё монетку прибавить?
Как приятно было посмотреть на лицо господина Марка.
Он только открыл рот, но я не узнала зачем. В комнату, распихав мужчин, влетел огромный пёс.
Я моргнула, потом ещё раз и, пронзительно завизжав, с ногами забралась на стул.
— Демоны… а-а-а…
— Какая сладкая девчушка, так бы съел, — щёлкнул чёрным зубами возле моего подола ужасный, полупрозрачный, дымный пёс.
— Пусть только дёрнется, я ему хвост оборву, — Филипп впился коготками в шею, заставив меня замолчать.
— Арчи, не смей пугать! — осадил странное существо советник. — Госпожа, вы зачем на стул забрались? Неужели забыли, что зверь никогда не нападёт без приказа хозяина?
— Забыл-а-а, — мои зубы клацнули.
— Ты где был? Я пытался тебя дозваться, — поморщился господин Марк, смотря на дымную собаку.
— Ну, ты даёшь, — ответил тот фамильярно. — Сам же приказал привезти помещицу Куприянову. Ох, какие женщины все медлительные. То шляпку не ту надела, то зонтик забыла. Ты бы видел, как она глазки строила Сидору, думая, что я его зверь. Ты только представь, у крестьянина зверь ранга…
— Арчи, я приказал привезти помещицу, но не тебе. Где она? — мужчина вплотную приблизился к болтуну.
— Мне или не мне, какая разница? Не ворчи, слушать, как плачется Дурнов было скучно, поэтому решил прогуляться с Сидором. А на твой вопрос: «Где она?» отвечу: из кареты выходит. Я не стал дожидаться, пока она в ворота заедет, к тебе бросился, — пёс снова щелкнул зубами и посмотрел на меня. Из тумана, а глаза живые, зелёные, умные. — Слезай с табуретки, раз есть тебя не разрешили, то за ушком почеши.
Я протянула руку вперёд, но тут же одёрнула. Пёс улыбнулся, показав острые ряды зубов.
— Госпожа Валери, более не смею вас задерживать. Извините за ошибку. Надеюсь, что в следующий раз между нами состоится более тёплое общение.
Я слезла со стула, нащупала зонтик и бочком направилась к двери. Спиной поворачиваться к чёрной дымной собаке, ой, как не хотелось.
— Хотя, госпожа Морозова, — я замерла у выхода. — Попрошу вас всё же задержаться, — на меня смотрели всё те же холодные карие глаза.
— Зачем? — душа вновь ушла в пятки.
Глава 14. Я вас услышал
— Для опознания, госпожа Морозова. А то, может, вы и не Морозова вовсе, а ещё одна подельница господина Дурнова. Я вас сейчас отпущу, а потом придётся искать по всей империи, — усмехнулся тайный советник, а его пёс, сев возле моих туфлей, уткнулся чёрным носом в мою коленку, чем отвлёк меня от страшных мыслей.
Отдёрнув ногу, я громко скомандовала:
— Фу!
Пёс вскочил на четыре лапы и с силой тряхнул головой. На мгновение замерли все. Арчи натурально закашлялся, странно посмотрел на меня и выскочил за дверь. Остальные подчинённые Марка Теодоровича вжали головы в плечи. Я испуганно посмотрела на грозного мужчину и прошептала:
— С детства боюсь собак и лошадей. Извините, не хотела никого напугать.
— Вон! Все вон! — неожиданно крикнул тот подчинённым.
И стоило тем удалиться, как он схватил меня за плечо:
— Ты кто такая? — его карие глаза затягивали, словно омуты.
Я, не смотря на страх, готова была утонуть в этом нежном, страстном водовороте. Ой, что это со мной? Теперь уже я трясла головой, повторяя за Арчи.
— Магическому зверю может приказывать лишь хозяин. В исключительных случаях магик высшей ступени, всю жизнь изучавший магических животных. Или… — неожиданно молодой человек наклонил свою голову и поцеловал меня в губы.
Именно в тот момент, когда я собиралась что-то сказать в своё оправдание. Поцелуй не был страстным. Он был неожиданно нежным. Умом я понимала, что должна оттолкнуть мужчину от себя, но душой хотела, чтобы ласковые прикосновения продолжались.
— Точно не третий вариант, — советник также резко отстранился от меня, и я пошатнулась.
— Что вы себе позволяете?! — зачем-то замахнулась зонтиком на нахала.
Но тот быстрым движением руки перехватил ажурное произведение зонтичного искусства.
О чём я только думала? Он же сейчас сломает такую красоту. Но и по-другому поступить не могла. Если в моём мире меня неожиданно поцелует первый встречный, то я тоже буду возмущаться. А в этом мире как быть? В обморок падать? В истерику и слёзы кидаться? Мой взгляд вернулся к его губам. Сейчас бы повторить…
Я вновь себя одёрнула. Что повторить? Тайный советник за свою собаку пытается претензию выкатить, а я о его губах думаю. Подумаешь, «фу» сказала, не палкой же ударила.
— Не нужно дамской зубочисткой размахивать перед моим лицом, — он отвёл зонт вниз и отпустил его. — Это был просто эксперимент, за который я приношу свои извинения. Жалоб писать не советую, только на смех себя поднимите. Да и некому их писать, ибо все жалобы от вас попадут ко мне, госпожа Морозова.
