— Ой-ё, а у нас, что, и конюха нет? Идти на конюшню совсем не хочется, — вот боюсь я их, хоть убейте. — Почему Прохор никого из деревни не попросил за ней присмотреть? — поёжившись, я вышла за дверь и тут же вернулась. На кухне стояла большая свеча под колпаком с ручкой. — Магический мир, а со свечками ходят. И спички странные. Это точно не сера? — Я посмотрела на спичку, больше похожую на тонкую ручку, чиркнула о короб, подожгла свечу, закрыла маленькую дверцу и, двинулась в темноту, держа перед собой фонарь.
Дверь на конюшню была распахнута. Я сначала робко заглянула, а вдруг Лилит не привязана? Сейчас как огребу повторно по спине.
— Не бойся, я с тобой, — прошептал Фил.
Повесив фонарь на длинный гвоздь возле стойла, я внимательно посмотрела в большие глаза Лилит.
— Чего ржём, чего хотим? — та моргнула и показала большие зубы. — Сено есть. Пить хочешь? — кобыла с силой стукнула по дверце копытом.
— Точно пить хочет, — резюмировал Фил.
Поискав глазами ведро, направилась в дальний угол конюшни к большой бочке с водой.
— Валери, двери кто-то закрыл, — слова Филиппа заставили меня подпрыгнуть на месте.
Я обернулась и посмотрела на широкие двери. И, правда, закрыты. Но как их так бесшумно закрыли?
— Эй, кто там так шутит? А ну, быстро открывайте! — я бросила гнутое ведро и кинулась к выходу.
За дверями натурально зарычали.
— Оборотни, — спокойно произнёс Фил.
Я же, нервничая, застучала кулаками по дверям.
— Откройте, немедленно откройте. Я вам приказываю! Меня зовут госпожа Валери Морозова, и я тут хозяйка.
— Была хозяйка и вся вышла, — кто-то выкрикнул сквозь рык. — Это тебе за всех несчастных, что голодают в деревне.
— За Серафимку и её мамку, — раздался другой голос.
— За все разлученные семьи, — выкрикнул третий.
— Нет, всё не так. Что вам наговорили, жива мама Серафимы, откройте, пожалуйста, — меня начала пробирать истерика.
Двигаясь вдоль двери, я нашла небольшую щель. Посмотрела одним глазом и охнула. Вокруг стояла толпа крестьян, половина из них оборотни с вилами и топорами. Двое поджигали сухую солому.
Взвыв, я огляделась вокруг.
Глава 20. Пожар
Дым проникал сквозь щели, и мне становилось всё страшнее. Что вы там предлагали? Монастырь? Вот именно сейчас я согласна. Берите меня тёпленькой, только спасите!
— Крестьяне, товарищи, друзья! — кричала я в дверь. — Ваша хозяйка была ранена и потеряла память! Простите меня! Я исправлюсь! Завтра же займусь тем, что снижу подать и найду еду! Вытрясу деньги из управляющего! Выпустите, пожалуйста! — надрывалась я. — Отменю полностью оброк, или что на вас навесил мой батюшка! Побойтесь бога, не губите невинную душу! — отбежала подальше от двери, вдохнула воздуха и кинулась обратно, посмотреть в щель, что происходит на улице.
Ничего хорошего не увидела. Оборотни стаскивали ветки, сено и обкладывали конюшню.
Лилит громко ржала и била копытом в дверь стойла.
— Изверги, лошадь хотя бы спасите! — из последних сил крикнула я в щель.
— Есть ли у них бог? — хмыкнул Фил.
— Филипп, миленький, ты чего такой спокойный? Помоги, придумай что-нибудь, — я кинулась искать топор, косу, серп, да что угодно.
Нужно попытаться разрубить дверь. Лучше смерть от зубов, чем от огня, где каждая клеточка тела так и вопит болью о помощи.
— Я думаю, я ищу, — ответил тот.
— Чего ищешь-то? — мои глаза обшаривали пол. — Нашла! Вот оно моё спасение! Да кто же до такой степени доводит инструмент? — топор был ржавый и тупой.
— Сильную магию ищу, — прошептал Фил. — Но, в самом крайнем случае, я тебя сам защищу. Только опять лечение придётся начинать сначала.
— Я согласна на всё, только бы выбраться отсюда, — подбежала к ближайшей стене и провела по ней рукой. — Такое дерево замучаешься рубить. Остаются двери.
— Себя не порань, воительница, — Филипп помялся на плечах.
— Постараюсь, я очень постараюсь выбраться, — с этими словами я резко замахнулась топором. Лезвие удачно приземлилось в проходе между стойлами, а топорище осталось в моих руках.
Я бросила ненужную деревяшку в сено. Отошла в дальний угол, туда, куда не добрался дым, и медленно сползла по стеночке. Подняв голову вверх, чтобы удержать рвущиеся из глаз слёзы, улыбнулась.
— Филипп, милый, мы спасены. Смотри, это же люк в крыше. Но зачем он там? Неважно, — я вновь вскочила и осмотрелась. Лестница нашлась не сразу, она лежала у стенки, засыпанная сеном. — Какая тяжёлая, зараза, — кашляя, поднатужилась и подняла её.
Поставить длинную лестницу удалось не с первого раза. Она перевешивала то вправо, то влево и никак не хотела вставать туда, куда было нужно мне.
— Нашёл, я нашёл одного! Он идёт сюда на помощь! — закричал Филипп в ухо да так громко, что я чуть не выпустила из рук лестницу. — А вот ещё один откликнулся. И ещё один, но этот совсем далеко. Но силён…
— Фил, ты оборотней призываешь на помощь? — снова закашлявшись, спросила я.
Ура, лестница, наконец, встала туда, куда нужно было мне.
— Почти. Я кинул магический клич, и родственная душа должна была откликнуться. Магически родственная, — поправил себя Филипп.
— Значит, твои родственники, — мне удалось зацепить подол за длинный ржавый гвоздь, торчащий из стены, оторвать длинный кусок материи и обвязать лицо. — Всё будет хорошо, всё будет хорошо, — медленно, но верно я поднималась по шатающимся ступенькам.
За дверью послышался шум драки, сильные хлопки, рык, крики крестьян. Неожиданно всё стихло. Но всего лишь на мгновение. Двери конюшни содрогнулись, потом ещё раз, и слетели с петель, падая внутрь. Вот как тут было удержаться на шаткой лестнице?
Громко крича, я начала падать вместе с деревянным инструментом моего спасения. Зажмурившись, мне удалось приземлиться на что-то не совсем мягкое, но пушистое. Инстинктивно я сжала пальцы, всем телом прижалась к твёрдой спине и до кучи обняла эту гору ногами, зафиксировавшись насмерть. Попробуй, оторви. Животное подо мной взвыло и ринулось на улицу.
— Па-ма-ги-те-е-е, — закричала я неизвестно кому.
Гора вдруг остановилась и зарычала. Мои глаза тут же открылись, пальцы сжались ещё сильнее, и я услышала, как зверь заговорил:
— Кто? Кто из вас на барыню покусился? Порву! Совсем страх потеряли?
Вперёд, поигрывая мышцами, вышел высокий оборотень, но не такой огромный, какого оседлала я.
— Она заслужила. Мы порвём тебя, варвар, нас много, — в голосе оборотня слышался страх.
Похоже, его почуяла не только я, но и тот, чью шерсть мои пальцы пытались вырвать.
