В этот раз крепостные мне кланялись, женщины говорили спасибо, за то, что разрешили мужчина выйти на рыбную ловлю. Дети бежали вслед и громко предлагали яблоки.
Перед огромными деревянными воротами я лишь на мгновение стушевалась, но подняла кулак и с силой постучала.
— Кого там опять принесло, — донёсся недовольный мужской голос.
А, правда, кого? Нет, я знаю, кто я, госпожа Морозова Валерия, но кем я являюсь приказчику? Вряд ли он мой крепостной.
— Госпожа Валери Морозова желает видеть управляющего, — помедлила и добавила: — сию минуту.
Ворота бесшумно распахнулись.
— Госпожа, не признал, — мужчина упал на колени в пыль. — Только нет дома господина управляющего, лишь его сестра. Завтра утром приедет, по делам уехал.
— Прокл, кто там ещё? — из окна второго этажа показалась женская голова. — Пусти госпожу, пусть поднимает. Чай попьём.
Раз приглашают, отчего же не зайти.
Глава 32. Но самое главное, что я узнала, где деньги лежат
Льва я попросила остаться во дворе. Вот какая опасность мне может грозить при беседе с женщиной?
Он скривился, но согласился прогуляться и побеседовать со сторожем.
Внутреннее убранство дома управляющего не уступало по красоте моей усадьбе. Скорее всего, даже превосходило. В моём доме точно не было стульев с позолоченной спинкой, высоких зеркал в витых золотых оправах и дорогущих персидских ковров. Возможно, они и не персидские, в тонкостях коврового производства я разбиралась очень плохо.
Служанка, встречавшая меня на первом этаже, низко поклонилась и пригласила пройти в опочивальню барыни Марьяны Ивановны.
— А что, она ходить не умеет? Почему вниз не спустится? — удивлённо спросила у служанки.
— Марьяна Ивановна кушать изволят и вас к столу зовут.
— М-м-м, ну если так, то поднимусь, — не зная до конца чужих обычаев, решила не спорить, да и поговорить хотелось с сестрой управляющего. — А когда прибудет хозяин дома? — задала вопрос и в надежде, что, наконец, узнаю имя управляющего, посмотрела на служанку.
— Филимон Иванович завтра обещали быть. Пришли, — девушка постучала в дверь.
— Войдите, — раздался томный голос.
— Добрый день, хозяюшка, — я прошла в комнату.
Женщина даже не попыталась встать при встрече с той кому служит её брат. Надеюсь, что он находится на зарплате, которую я, как хозяйка, могу и урезать.
— Добрый барыня, добрый. Да вы не стойте, проходите, присаживайтесь, угощайтесь. Как говорится: чем бог послал, — она махнула рукой служанке, та быстро отодвинула стул напротив Марьяны Ивановны и помогла мне сесть.
— Я смотрю, шлёт он вам очень даже богато, Марьяна Ивановна, — вежливо улыбнулась, осматривая комнату.
— Что есть, то есть не жалуемся, — сестра управляющего вытерла жирные от масла пальцы о белую салфетку и подняла бокал. — Наливочку попробуйте, госпожа Валери. Мои служанки её делали, конечно, пришлось управлять этими растяпами и лишь, поэтому она имеет такой насыщенный цвет и вкус, — женщина громко икнула, выпрямила спину и произнесла: — Ох, не в то горло пошло.
— Марьяна Ивановна, я смотрю дом у вас очень красивый. От батюшки достался? А зеркала, какие высокие, даже остановился напротив одного, полюбовалась своим отражением.
— Ох, нет, барыня, какой батюшка. Его домик был в городе, не жаловал он природу, да и не такой большой, как наш. Это братец несколько лет назад отстроил, сказал, что скоро жену в дом приведёт, благородных кровей. А я буду старшей в семье. А зеркала в столице заказывал у мастера стекольных дел. Очень дорого они ему обошлись, но каждое ручной работы.
— А сколько же ваш брат в месяц монет получает, что так быстро добротный дом отстроил.
Женщина моргнула, отпила из бокала, вновь икнула и ответила:
— Это мне не ведомо, да вам наверно лучше знать, раньше за деньгами Филимон Иванович каждый месяц ездил к вашему батюшке, может, у него бумаги какие остались.
— Возможно, только я память потеряла, неудачно с лошади упала.
— О-о-о, как печально, — протянула женщина, отставляя бокал и беря куриную ножку. — А что же вы госпожа Валери совсем ничего не кушаете? Или брезгуете? Не по чину?
— Марьяна Ивановна, я только из дома, сыта.
— Тогда чай с пирогом? — женщина щёлкнула пальцами и служанка, стоящая возле двери, бросилась убирать со стола. Через минуту пришедший слуга водрузил на стол пузатый самовар литров на пять.
Пироги манили своим аппетитным видом и запахом.
— С грибами, — на стол поставили первую тарелку с нарезанным кубиками пирогом. — С рыбой и картошкой, — следующая тарелка. — С мясом. И, наконец, сладкий пирог, с малиновым вареньем.
— Угощайтесь, госпожа Валери, — Марьяна Ивановна самолично налила для меня кружечку чая. — Если бы я знала, что вы придёте ко мне в гости, — ну пусть к ней, хотя шла я точно не к ней. — То я приказала бы накрыть в столовой и приготовить самых лучших блюд. Извините, что к чаю почти ничего нет.
И это нет? Последняя тарелка со сладким пирогом еле уместилась на столе.
Я, чтобы не обижать хозяйку, всё же попробовала два кусочка пирога. Один с грибами, а второй с малиновым вареньем. И не удержалась от похвалы.
— Вы, Марьяна Ивановна просто замечательно управляете слугами. Такие вкусные пироги, выше всяких похвал.
Видно было, что женщине понравился мой комплимент.
— А что же вы замуж не выходите, Марьяна Ивановна? Вы такая… молодая, красивая. Или брат не позволяет?
— Ох, барыня, может, вы повлияете на моего брата? Молодая была, сглупила. В городе с папенькой жила пока не стал за мной ухаживать один видный оборотень из знатного семейства. Молод, красив, а какие комплименты он мне говорил. Ах, приличной барышне такое слушать не позволяется, — она громко хихикнула. — Но беден он был, нуждался сильно. Я как могла помогала Николя… А, брат… — тут она театрально всхлипнула. — Увёз меня сюда, в глушь, в деревню. А мне хочется на балы…
— За что же он вас в деревню-то? — чай на удивление был ароматным и вкусным.
— За помощь любимому пострадала, ну одолжила ему сотню другую золотых. Но на доброе же дело. На развитие производства. Свечной заводик мой Николя хотел открыть, но что-то пошло не так, обманули его, он опять пришёл ко мне за помощью, обещал, что уже практически уговорил своего батюшку дать согласие на наш брак.
