Он уже что-то чувствовал ко мне…
- Ты решила меня заколдовать? – спросил он, когда мы оба вдоволь насытились нежной лаской. По крайней мере, на время. На какие-то минуты.
- Да! Получается? – Я невинно похлопала глазками, а он улыбнулся, не прекращая ко мне прикасаться, поглаживать.
- И чего ты хочешь? Я ведь дал тебе слово, что твои родители…
- Я хочу жить в лучшем мире, - оборвала я. – Чтобы у меня был мом – теплый и уютный. Недалеко от гор. На берегу реки, на одном берегу поле, а на другом лес. Две лошади с повозкой, чтобы добираться в город на ярмарки и возить сестер в школу. Лодка, чтобы рыбачить по вечерам. Или просто плыть по течению и смотреть на месяц, звезды и кружащего над тобой дракуса, которому…
- Время от времени нужно расправлять крылья, - закончил Роу, смотря на меня теперь точно, как на тот цветок. Я запомнила этот наполненный неверием и восхищением взгляд. – Как ты проникла в мою голову, ведьма?
- Бери круче! – подразнила я и положила ладонь на его грудь. – Я проникла в твое сердце.
Подмигнув немного оторопелому мужчине, я прошла мимо него и направилась в дом. У входа обернулась. Он стоял все там же, не шевелясь.
- Ты идешь, Роу? Там кровать из цветов!
Его лицо, когда он обернулся, надо было запечатлеть навсегда! Интересно, у Лиция есть подобный артефакт? Очень скоро я узнаю. А пока у меня есть целый день, чтобы насладиться временем с Роу и… продумать своих семь желаний.
Глава 26
Дверь в спальню еще была закрыта, и когда я толкнула ее, Роу издал протяжный свист.
- Кажется, кое что из твоих снов вполне можно трактовать буквально. Думаю, это твой дар – вещие сны.
Я рассмеялась, вспомнив наш спор тогда, а потом мне стало даже интересно.
- Ну, мне снился злой подлый волк!
- О, уже подлый? – удивился Роу.
- Да! А еще дикий, вредный, грубый и наглый!
Я вошла в спальню и послала Рой насмешливый взгляд.
- Хм… - издал он задумчиво и резко выдернул ремень из брюк. Сразу за ним на пол упала рубашка. Тогда его напор меня пугал, а теперь сладкая нега прошлась по телу, возбуждая недавние воспоминания. Хотя, столько всего произошло, что я почти забыла, каким нежным он был.
- Поразительно, насколько феноменально одаренная ведьма мне попалась. Ведь все действительно так, как ты описала. Он подкрался, как кот, и дернул меня на себя.
- Дикий. Вредный! – Бросив меня на кровать, придавил сверху, и теперь мы оба лежали в этом цветочном ковре. – Грубый. И наглый.
Мои руки оказались в его плену. Но кое-кто еще даже не догадывался, что в плен попал он сам!
- И голодный! – добавила я. Роу на секунду расплылся в улыбке и больше времени терять не стал. Поцелуй снес все преграды между нами, уничтожил мои страхи и стер боль потери. Осталась лишь остаточная горечь, как после кошмарного сна. Я пережила это, я обхитрила судьбу! Роу был здесь, со мной. Немного другой, еще не раненный жестокой правдой. Но, главное, что притяжение между нами было таким же сильным, потому что его дракус выбрал меня.
- Ты нужна мне невинной, - пробормотал он в коротком перерыве, ничуть не собираясь прекращать. Хорошо, что он еще помнил это, потому что я совсем забыла. И стон разочарования подавить не смогла.
- Ох! Я надеюсь, я такой и осталась.
- ЧТО?! – его глаза сначала смешно округлились, а после недовольно прищурились. – Что значит, надеешься? Как можно такое не помнить?
Я неопределенно пожала плечами.
- Давай спать, Роу! Тебе нужно отдохнуть. А я, может быть, увижу новый вещий сон с голодным волком.
Он нехотя скатился с меня и, обняв со спины, прижался губами к шее.
- Ты странно себя ведешь, - прошептал он. – И смотришь странно.
- Ты заметил, что тебе ничем не угодишь? Когда злюсь – не нравится, когда не злюсь – тоже!
Он ответил намного позже. Когда я уже начала проваливать в сон, ведь пережитое отняло почти все силы.
- В этом и проблема, Никсин, - проговорил Роу, не отрывая губ от моей шеи. – Ты мне нравишься любая. Слишком…
Я заснула с улыбкой, принимая новый сон с нетерпением. Теперь я знала, как толковать петухов и павлина. Только клетки на этот раз не было, и пшеничное поле с сараем исчезло. Никто даже не кукарекал. Мы с Роу лежали у водопада в этом самом саду. Наши пальцы были крепко переплетены, и он смотрел на меня желтыми глазами.
Цветок все также рос на поляне, но на нем был всего один лепесток. Когда я заметила это, как по волшебству возле водопада появился павлин. Он важно расхаживал, не обращая на нас никакого внимания, но затем встал под струи воды, и все его перья слетели, превратив прекрасную птицу в уродливое и безобразное нечто.
Я села и начала кричать павлину, чтобы уходил от водопада. И в этот самый момент из пещеры выползла кобра. Такая огромная, жирная, с гремучим хвостом и каким-то блестящим перстнем на нем. Она укусила павлина и поползла к нам. Я с визгом подорвалась с места и бросила бежать, а вот Роу даже не дрогнул. Напротив, он беззаботно расхохотался и, повернувшись к кобре спиной, начал звать меня.
«Цветочек, не бойся. Она не укусит тебя. Смотри, какая милая!»
Он протянул кобре руку, а та укусила и его. Роу недоверчиво посмотрел на мерзкое существо, затем на меня, уже залезшую на самый высокий камень, и застыл, как будто завороженный. Кобра уползла. Павлин так и расхаживал, больше напоминая уродливого индюка. Я уже спустилась с камня, а Роу все сидел и не двигался. И по мере того как я приближалась к нему, он становился прозрачным. Растворялся буквально на глазах.
«Нет! Нет! Куда? Постой. РОУ!»
Я подбежала к нему. Но даже дотронуться не успела. Его уже не было. И сколько бы я не вертела головой, на поляне не было никого, кроме меня. Только где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой. Он и вывел меня из сна, заставив резко соскочить с постели. Сердце грохотало от страха и только вид спящего Роуранда немного успокоил.
Я вернулась в прошлое. И этот сон показал то, что я должна предотвратить. Теперь мне ясно, что Лиций много лет отравлял своим ядом не только Роуранда, но и короля. Возможно, он вовсе не такой уж тиран. Он просто человек, потерявший надежду. Человек без любви.
Я села на кровать и склонилась над Роурандом. Он хмурил брови, словно ему тоже снился дурной сон, а потом он рыкнул и резко распахнул глаза. Они были желтыми, дракусьими. Но больше всего меня поразило, что в них был страх.
