Автомобиль заезжает на площадь, останавливается в тени деревьев у кафе. Иван глушит мотор, выходит из машины, раскрывает синий зонт, идёт к багажнику. Открывает его, достаёт массивную дорожную сумку на колёсиках, ставит на асфальт. Закрывает багажник, подкатывает сумку к моему окну, открывает дверь и я выхожу.
— Соберись, Милана, — напоследок говорит Ковалевский, глядя на меня снизу вверх из салона. — И ничего не бойся. Ты под наблюдением. Всё будет хорошо.
Снова киваю. Нервно сглатываю. Стараюсь не грохнуться в обморок. Иван закрывает дверь, отдаёт мне сумку и зонт. Затем возвращается на водительское сиденье и спустя несколько секунд машины заводится и уезжает прочь.
Я остаюсь у кафе совершенно одна.
Глава 23
Всё то время, в которое я выполняю указания Ковалевского, вплоть до возвращения к кафе, где меня ждёт такси, я думаю только о том, что этот хитроумный капиталист сделал из меня самую натуральную приманку. Наживку, если точнее. Воспользовавшись моей от него зависимостью. За всю эту "прекрасную" прогулку, во время которой я очень старалась оставаться спокойной хотя бы внешне, я успела раз двадцать, наверное, пожалеть о том разговоре с Данилой, когда согласилась приехать к нему, чтобы заняться с ним сексом. Дура, дура, дура! Форменная идиотка! Надо же было так вляпаться!
И Ковалевский этот, сука такая — гад, паршивец, сволочь, скотина, просто мерзавец! Я для него инструмент для возвращения колье, которое он добыл, понимаешь, для своей любви! И всё. Дура, расценила наш секс, как проявление чувств и с его стороны. С его стороны никаких чувств не было! Исключительно холодный план! Специально заставил меня влюбляться в него, специально очаровал, обаял, чтобы я лучше сыграла свою роль! Ещё и удовольствие получил от секса, гад, сволочь, скотина, подлец!
Да что бы я с ним ещё раз переспала! Щаззз! Бегу и падаю! Красавчик-миллиардер, блин! Сделаю всё, как надо, потом свалю в Москву и пусть он решает проблему, которую создал мне этим своим колье! И пусть катится на все четыре стороны потом! Пусть скучает по своей давно умершей невесте! Боксёр, блин, бизнесмен! Да пошёл ты в жопу, Ковалевский! Дрянь такая! Киллера ко мне подослал, чтобы поймать какого-то гада, которого я может даже знать не знаю! Ради колье своего! Для него люди — пыль! Думает только о себе! И ведь не убежишь никуда! Убегу, так точно меня найдёт этот киллер и застрелит прямо на улице! Или полиция поймает и засадит в тюрьму! Сволочь ты, Ковалевский! Ну, что я тебе сделала?! Что я тебе сделала-то?! Что ты из меня приманку сделал?! "Провокация"… Да пошёл ты! Сволочь бездушная! А если меня убьют?! Хрен ты тогда колье своё получишь! Только это и обнадёживает, что ты ради этого колье удавишься, но всё сделаешь, чтобы его вернуть, а значит, действительно, обеспечишь мне максимальную безопасность!
А вот потом я тебя, мерзавца хладнокровного, пошлю далеко и надолго! "Только я". Да пошёл ты! Мог бы взять любую бабу на эту роль! У тебя сотрудниц дофига, чего ты ко мне-то пристал?! Они с радостью, наверное, поживут в "Хилтоне" за твой счёт! Причём тут я-то?! Где я тебе говорила, что хочу на тебя работать?! Переодел бы Иваныча своего или Сергея этого в женскую одежду и пускай ходят под прицелом киллера, если вы все крутые такие! А ты девушку, художницу, заставил играть в Джеймса Бонда с риском быть убитой! Псих ненормальный! Колье для него — память, понимаешь! Да пошёл ты со своей памятью! Тебе только амнезия поможет, придурок миллиардерный!
Надо же было так вляпаться! А я-то думала, самое страшное позади! Ан нет! Вот сейчас как раз начинается самая жопа! Даже не так! ЖОПА! ЖО-ПА!
Мамочки родные, как же мне страшно…
Сжимаю добела ручку сумки и ручку зонта, раскрытого над головой, подхожу к жёлтой машине. Усилившийся дождь шумно барабанит каплями по растянутой синей ткани. Стекло рядом с водителем опускается и я вижу гладковыбритого мужика с светло-серыми глазами в какой-то толстовке с капюшоном, надвинутым на лоб до самых бровей. Он молча выходит, после того, как я вынимаю из кармана телефон, без церемоний забирает у меня сумку, закидывает её в багажник. Открываю заднюю дверь, складываю зонт, забираюсь внутрь. Мужик в толстовке садится передо мной, молча заводит машину и, ни слова не говоря, везёт меня по дороге между прижатых друг к другу домов.
В машине мне немножко спокойнее, но этот в капюшоне — пугает. Прежде всего тем, что молчит. Впрочем, практически все люди Ковалевского, контактируя со мной, как правило, молчат. У них, похоже, указания такие — со мной не разговаривать или разговаривать по минимуму. А может у них тут просто так заведено. В Москве эти трое, включая Иваныча, трепались, сколько хотели. Инструкция в сумке, вещи в сумке, деньги в сумке, всё в сумке. Кроме зонта и телефона.
У меня мелькает шальная мысль позвонить с него родственникам в Москву. Но я тут же осекаю себя — телефон явно непростой. И судя по тому, что в указаниях Ковалевского было включить его на вокзале, его засветили, чтобы тот, кому это нужно, смог меня отслеживать. И это значит, что… Что я просто сама сообщаю киллеру, куда еду! Кошмар какой…
Обхватив голову руками, склоняюсь вперёд, утыкаюсь ею в спинку пустого сиденья передо мной. Выпрямляюсь и вижу, что водитель бросает на меня настороженные взгляды из-под широких, пшеничного цвета, бровей. Отворачиваюсь к окну. В коленях неприятная дрожь, ягодицы непроизвольно сжимаются от страха, по телу носятся неприятные мурашки.
Включаю телефон, набираю смску, отправляю Ковалевскому. Думаю о том, что предпочла бы отправить ему "Пошёл ты в жопу, Ковалевский!", вздыхаю и слышу писк ответной смс. "Ок. Созвонимся, как договаривались". Закатываю глаза и выключаю экран.
Автомобиль сворачивает за угол и выезжает на площадку, где ровными рядами стоят другие машины. Встаёт на свободное место и водитель в капюшоне, глушит мотор. Молча выходит, будто меня тут и нет, открывает багажник. Видя, что я по-прежнему остаюсь в машине, проходит к моей двери и открывает её. Хочется вцепить руками в ручку и закрыть снова. Но я этого, разумеется, не делаю. Подумает ещё, что я вообще на всю голову ненормальная. Знал бы ты, как мне страшно, ты бы на меня так не смотрел сейчас.
Нехотя вылезаю из машины, и он тут же захлопывает дверь и, всё так же молча, обходит машину, садится за руль, закрывает дверь и спустя несколько секунд уезжает с площадки, оставив меня под дождём со сложенным зонтом в руках и стоящей сумкой на колёсиках рядом.
Вздыхаю и поворачиваюсь к фасаду здания. Пафосная вывеска "HILTON ZURICH AIRPORT" органично сочетается с рокотом самолёта, пролетающего над головой. Так тут рядом аэропорт?! А зачем я тогда еду с железнодорожного вокзала? Хоть бы объяснил…
Вспоминаю, что в телефоне инструкция. Снова запихиваю его в боковой карман сумки. Усилием воли заставляю себя успокоиться и иду к крутящейся стеклянной двери невысокого серого здания. Над входом массивный полукруглый навес из стекла и металла. Захожу внутрь и подхожу к стойке регистрации. Девушка в опрятной, отутюженной форме, улыбается мне и приветствует по-немецки:
