Она боится, что я буду ее ругать за то, что она делает что-то не так.
Справедливо? Вероятно, ваша дочь опасается быть собой. Вот она легла на парту (я полагаю, она не постоянно так делает) и проявила таким образом свою самость, собственный характер, собственную сущность. Ба-бах! — получила по голове за это. Она как человек, который быстро учится, очевидно, усвоила этот материал. В чем он состоял? «На всякий случай не высовывайся, не показывай, какая ты». Ну все. Значит, как она будет выбирать, какой следующий шаг сделать? Давайте подумаем. Внутренний голос, например, подсказывает ей: ляг на парту. Я специально беру сложный для вас пример. «Ляг на парту». Но ее за это ругают. Как ей надо поступить? Не ложиться на парту, а что сделать, когда она устала?
Что-то другое сделать.
Простите, в восемь лет? Ну какое «что-нибудь другое»? Я слышал, что бывают такие учителя (на Марсе, конечно, не у нас с вами), которые требуют, чтобы ребенок поднимал руку, если хочет выйти в туалет. Остановитесь на секунду и подумайте, как это унизительно, когда человек должен просить разрешения пописать. Вот представьте, если мы с вами окажемся в такой ситуации. Тем не менее я слышал, что такие учителя есть. История с туалетом неслучайна. С одной стороны, ребенку восемь лет, он знает, что хочет в туалет. С другой стороны, он человек гордый и не хочет сообщать, куда ему надо выйти, потому что он слышал, что есть учителя, которым мало вопроса «можно выйти?», они требуют, как тюрьме или в армии, объявлять причину. При этом писать он хочет, ему восемь лет. Как ему поступать?
Ну, ребенок, который стесняется, будет сидеть, терпеть.
Теперь вдумайтесь в это на одну секунду. Ну какого черта?
Это неправильно, конечно.
Это базисное право человека — пописать! Извините за эту тему, но речь идет о детях, и мы, как у доктора, говорим правду. Базисное право человека — не есть, когда он не хочет. Базисное право человека — одеться тепло, когда ему холодно, и снять с себя что-то, когда ему жарко. Базисное право человека — выбирать то, чем он хочет заниматься, перед этим научившись, конечно, делать выбор. И уж, естественно, право человека — идти в туалет. Поэтому как мама будьте на стороне своей дочери. Вы бережете ее, возможно, от каких-то поступков; за вами опыт, вы опасаетесь, вы боитесь и т. д. Но я скажу сокрушительную вещь: базисное право человека восьми лет — лечь на парту. Уже со временем мы выбираем, где ложиться, а где не ложиться. Конечно, это может помешать другому человеку, поэтому мы учимся с годами, как другим людям не мешать, как быть свободным, не нарушая свободу другого человека. Что значит быть свободным? Быть свободным — это осознавать собственную свободу, не лишая другого человека свободы. Чему я учусь у человека, который мне говорит: «Хочешь лежать на парте? Нет, ты не будешь на ней лежать! Хочешь играть? Нет, ты не будешь играть! Хочешь читать эту книжку? Нет, ты не будешь ее читать, ты будешь читать другую!»? Я учусь, с одной стороны, быть винтиком, который сам не способен ничего решать, с другой — человеком, который с другими будет взаимодействовать точно так же. Так что, Лен, ладно?
Да, я вас поняла. Спасибо большое!
У нас на связи Ольга из Магнитогорска. Здравствуйте, Ольга!
Здравствуйте, Дима. У меня сын во втором классе учится, ему девять лет. Он получает очень много замечаний по поведению от классного руководителя и от других учителей. У него весь дневник в красной ручке, учитель мне постоянно повторяет: «Поговорите с сыном». На самом деле дома я с ним разговариваю. Я его не ругаю, сажусь рядом, спокойно пытаюсь узнать, почему он так себя ведет. Я понимаю, что он очень эмоциональный, и я верю, что сын вполне может себя вести так, как рассказывает преподаватель. Но у нас еще и учительница очень строгая: все должно быть по правилам, все должны ходить строем… И очень трудно получается. Хочу такой вопрос задать: как я могу помочь своему сыну, чтобы он не конфликтовал с учителем, успокоился, не вел себя так плохо?
Ольга, мы с вами разговариваем эвфемизмами. Давайте скажем конкретно, как он себя ведет. «Так плохо», «плохо», «ужасно» — это как?
«Плохо» — это он кричит, бегает, выскакивает на уроке, выкрикивает что-то, вертится, разговаривает во время урока, а на переменах толкается и даже пинается. Я спрашиваю: неужели правда пинаешь? Объясняю, что нехорошо драться, а ответы у него все время такие: «Они сами виноваты, это не я, меня подставили…»
Я понимаю-понимаю. А скажите, пожалуйста, когда вы говорите «кричит и бегает» — это вот прямо на уроке кричит и бегает или на перемене?
Ну, я так понимаю, что все-таки на перемене. Но на уроке он, бывает, разговаривает с другими детьми на отвлеченные темы.
Просто смотрите, Оль, ответ на вопрос — это происходит на уроке или на перемене — довольно важен. Почему? Потому что после семи лет активно начинает развиваться произвольное внимание. Что это такое? Это то, чем обладают взрослые, мы с вами. Произвольное внимание — это когда я могу специально, волевым усилием остановиться, сосредоточиться на чем-то, что две минуты назад меня даже не интересовало. Поэтому если бы вы сказали, что это происходит на уроке, то это был бы другой разговор. Если он резвится на перемене, то есть тогда, когда он всецело принадлежит себе, это совсем иная история. Я начну с простого — со второго.
Если речь идет о том, что он бегает, прыгает, кричит на перемене, не нанося ущерба себе и другим, тогда нужно разговаривать со строгой учительницей о том, что это время принадлежит ему, да? И вы вместе можете подумать, как сделать так, чтобы дети могли активно проводить время на перемене.
Если же все-таки это происходит на уроке, для начала я бы посоветовал вам сходить к хорошему неврологу. Не потому что я думаю, что он чем-то болен, а потому что бывает такое, что внутри нас происходят какие-то процессы, про которые нам может сказать вот тот самый невролог. Вообще невролог — хороший врач, и к нему в таких случаях наведываться можно. Хороший невролог никогда не скажет вам: «Ну что у вас за распущенный мальчик!» Возможно, выяснится, что вашему сыну действительно очень трудно сосредоточиться, что у него такая особенность, которая называется синдромом дефицита внимания и гиперактивности. И вам дадут какой-то дельный совет. Такое бывает. У меня такая особенность есть, я совершенно точно про себя это знаю. И со многими такими детьми и взрослыми знаком лично. В общем, это нужно для того, чтобы вы понимали и были уверены в том, что нет чего-то, что мешает ему изнутри.
Если же он время от времени разговаривает на уроке или поворачивается к кому-то, пихает кого-то локтем и говорит: «Что у тебя получилось в задачке?» — это совсем другая история. Тогда нужно и с ним, и с учительницей разговаривать о том, как облегчить ему занятия. С кем ему стоит сидеть вместе? Каким образом ему решать эти задачки? Есть много разных способов взаимодействия с людьми с особенностями. Знаете, в современном мире педагоги понимают, что сегодня все дети с особенностями так или иначе. А может, у этой учительницы много учеников и она не задумывалась о нем ни разу, просто механически говорила вам: «Утихомирьте вашего мальчика». Возможно, после вашего разговора она решит, что раз ему письменно тяжело что-то формулировать, она будет тратить на него пять минут в день и разговаривать с ним. Понимаете?
