Меня ждал храм Немеса.
* * *
Хали-бад, храм Нимы
Коробочка на столе светилась антрацитово-черным в полумраке. Кисточка на столе загнулась, как хвост ядовитой змеи.
Я поднесла руку и одернула пальцы. Трогать эту вещь не хотелось. Слишком мало информации. Активация импульсом чистой силы — да, если судить о том, как использовал артефакт Феникс.
Но… не ясно, могут ли носители других таких-же артефактов определить его местонахождение при активации? Сколько их в южном пределе? Если приказы будут противоречить друг другу, какой будет исполнен? Может ли тот, у кого печать причинить вред носителю артефакта? Одни вопросы, без ответов.
Как работает эта штука, я не знала, но это всё, что у меня есть.
У меня нет возможности использовать плетения.
У меня нет исполнителей.
У меня нет силы.
И у меня нет времени.
Точнее ровно столько мгновений, сколько потребуется, чтобы Феникс убедился, что я не осталась в песках. В живых не оставят никого, и речь сейчас идет уже не обо мне.
Фейу утром показал мне кавалькаду, которая двигалась по окружной от дома Тиров. Кавалькаду, во главе которой восседала я — сира Вайю Юстиния Блау, верхом на лошади приметной масти — белоснежной. В полном кади, с ровной спиной, и сияющими на свету украшениями. В сопровождении дуэний, охраны и… подруг.
«О вашей репутации позаботились» — сказал Фейу угрюмо. «Вы не отлучались из дома, выехали на утреннюю прогулку, как обычно, и затем прибудете в дом. Поэтому, придется подождать окончания прогулки, заказ из лавки и кади доставят в гостиницу, и вы пока можете привести себя… в достойный вид, и подумать над объяснениями причин своего отсутствия. Вескими объяснениями».
Фей-Фей на Фифе смотрелась прекрасно. Гордо держала спину, и точно так же, как я, отбрасывала назад левой рукой полотно кади — вечно мешается. Круп-в-круп рядом с ней ехала леди Тир.
Если Феникс решит, что это я — что успела пообщаться хоть с кем-то, вся резиденция Тиров взлетит на воздух. Но перед тем, как действовать, он должен проверить — и убедиться, что меня в доме нет.
Возвращаться нельзя.
Поэтому я сидела в маленькой комнате — такой же, как добрый десяток других, в приюте при храме Нимы для «падших» женщин. Точнее женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию. Нима милосердна и всегда готова предоставить крышу над головой, воду и миску риса. Многие из тех, кто приходили — оставались служить при Храме, им просто некуда было бежать.
Так же, как и мне.
Статуэтка с крыльями на столе не внушала доверия — но это было всё, что есть — и я активировала артефакт тишины и поставила ширму, загородив вход.
Раз плетения мне не доступны — мне нужен тот, кто может плести. И тот, кто ответит на мои вопросы.
В первый раз вышла осечка — я осторожничала и приложила слишком мало силы, второй раз вышло удачнее — артефакт вспыхнул по граням лилово-синим, и …заработал… я чувствовала в зоне действия… один объект… два… десять…
«Ко мне. Тихо. Незаметно. Найти предлог» — выдохнула я ближайшему из объектов, и оборвала связь.
Ждать пришлось недолго — в дверь постучали, и в комнатку вошла скромно одетая леди — кади неярких тонов, породистое лицо с тонкими чертами, смешливые губы, красная точка у глаза — «вольная жрица Нимы».
Девушка моргнула недоуменно, увидев меня, но я снова подала импульс силы на коробочку.
«Запереть дверь плетениями» — кольца щелкнули и девушка выполнила приказ.
«Поставить двойной купол тишины»— кольца щелкнули ещё раз.
«Как тебя зовут?» — спросила я окаменевшую фигуру с бессмысленно застывшими в одной точке глазами.
«Лу».
«Ты уже видела подобный артефакт?» — я кивнула на коробочку в ладони.
Лу кивнула.
«Отвечай на вопросы вслух прямо и четко».
«Да».
Артефакт работал.
Я выдохнула и начала быстро задавать вопросы один за другим.
Лу работала в борделе, одном из элитных в Хали-баде. Бывшая послушница Нимы, а затем жрица, которая выбрала другой путь. В храм так рано Лу пришла поставить десять свечей за вчерашнего клиента и вознести молитву, а на обратном пути, когда откроются лавки — зайти в книжную, потратить честно заработанные империалы. Лу любила читать.
Те, кто носит печати, могут чувствовать носителя, только в случае прямого призыва, но на определенном расстоянии — Лу не смогла ответить на каком. В южном пределе призыв ощущался трижды — но призвали лично ее лишь единожды — сейчас. На вопрос — сколько артефактов, Лу ответила — два, в пределах города.
И я выдохнула.
Значит только у Феникса и у меня.
Лу переехала из Столицы на Канун зимы, потому что стало неспокойно. Слово «неспокойно» — заело, и я поняла, что бесполезно пытать дальше, если это был приказ — она не скажет. Печати ставили всем «элитным девочкам» в столичных домах удовольствий, так она слышала. У них — получили все девочки на ярусе. Татуировки украшали спину — я заставила Лу показать.
Трогать печать запрещено, пытаться стереть или уничтожить — тоже.
«Будет больно» — это всё, что пояснила Лу. «Думать об этом тоже больно».
Пройти проверки, которые проводились, чтобы выявить носителей татуировок и получить значок «чистого» очень просто — Лу показала свой. Десять империалов магу проверяющему, десять посреднику и столько же в общую кассу — и значок твой. Ты — чиста.
Псаковы долбанные чинуши!
«Скольких с печатями ты знаешь?»
«Двое девочек в борделе и один клиент, которого ей довелось принимать лично».
«Кто клиент?»
«Высокий сир, советник градостроителя по хозяйственным вопросам».
Сопротивляться приказу артефакта Лу не пробовала, приказ можно отсрочить, можно приказать забыть, можно приказать всё, что угодно, кроме одного — избавиться от печати. Я попробовала — и сразу отменила. Объяснять наличие трупа посетителя в комнате храма будет сложно.
Мне нужно было тихое безопасное место, и после десятка наводящих вопросов Лу предложила домик, где «вольные жрицы» принимают гостей. Те, кто не хочет платить три десятины бордельным, и хочет выбирать клиентов сам — а не всех, как в храме.
«Проводи».
* * *
Адрес, названный Лу подходил идеально — близко от центра, и не совсем окраина. В домике было чистенько и тихо, разделенный на три независимые половины — чтобы клиенты не мешали друг другу. Учитывая место, вряд ли кого-то заинтересуют люди, посещающие вольных жриц.
