Я шмыгнула носом.
— Опять ревешь?
— Просто холодно.
Один длинный тяжелый вздох, четыре щелчка пальцами, и купол тепла падает на нас сверху, заключая костер в правильный круг.
О смерти дяди Люци мне сказал Акс, точнее проболтался случайно — вестником лично мне не отправил никто — ни дядя, ни Луций, ни Данд, ни Хэсау. Молчали все.
Последние диаграммы состояния Люци у клановых целителей я запрашивала полдня, измучив Фей-Фей и Геба вестниками, но… просто остановилось сердце. Источник перестал работать. Дядя Люци ушел во сне.
И Акс был не прав.
Отплакала я вчера. Напилась аларийского за компанию с Маршей и Фей, и заперлась в спальне. А с утра пришлось просить леди Тир четыре раза использовать косметические плетения, чтобы немного спала опухоль с глаз.
И сегодня меня гораздо больше волновали вопросы — почему не сработал стабилизатор, кто был в вечерней смене целителей, почему ночью его состояние не проверили ещё раз… десятки вопросов, на которые я намерена была получить дома внятный и прямой ответ.
— На, мелочь.
Маленький кулек упал ко мне на колени. Я сунула пальцы внутрь и вытащила орешек в шоколаде.
— Ешь. Только не реви.
Я кивнула.
Акс сбежал, вытащил меня в пустыню на прогулку — чтобы проветрилась, и даже позаботился о еде. Заболел. Мой брат — заболел.
— Со временем… станет легче, — брат аккуратно подбирал слова. — Боль притупится…
— Слово? Слово, Акс? Тут, — я стукнула себя кулаком по груди, — тут будет болеть меньше?
— Слово, мелочь, — теплая рука потрепала меня по макушке и притянула к себе, под бок. — Вздумаешь реветь снова — брошу «стазис», и ешь орехи, я сказал. Ешь!
И я послушно бросила парочку в рот.
— Если бы ты знала, как сложно было достать их на этом псаковом юге, и ещё сложнее спрятать в комнате, чтобы не сожрали… а уж довезти! Это второй кулек, на первый я не догадался наложить артефакт охлаждения
Я тихо хрюкнула.
— … а покупали мне их до обеда, и пронесли тихо… а карман на тренировочном халате оказался задний… а занимаемся мы без куполов тепла… Ты не можешь любить что-то нормальное, Мелочь? Мятные леденцы? Если, когда я вернусь, меня будут звать «шоколадный Блау»… я прибью тебя.
Хрюкнула ещё раз.
— Но я так подумал, что лучше «шоколадный Блау», чем то, как теперь называют Тиров… и они теперь сколько угодно могут говорить, что их империалы не пахнут…
Я уткнулась ему в плечо и, наконец, рассмеялась. Сквозь слезы.
* * *
Тогда, всё утро после смерти Второго Феникса у меня горели уши.
От проклятий, которые Акс посылал на незадачливую голову того ненавистного идиота, который отправил людей каяться в Храмы.
— По-крайней мере, теперь можно точно сказать, что это — не Блау, — философски отметил тогда Тир, который орал почти как Аксель, только немного раньше. И это был первый раз на моей памяти, когда сир Кантор-его-великолепие-Тир покраснел от гнева.
И потом до самого обеда они дружно рисовали генеалогические древа родов, пытаясь вычислить вероятных подозреваемых.
В том, что диверсию совершили мирийцы, финансирующие республиканцев, не сомневался почти никто. Противников текущего режима и пострадавших от императорской семьи — хватает. Но все сходились в одном — никто не справился бы без «высочайшей» клановой помощи.
На мой удивленный вопрос: «Почему не справились бы?» Мне пояснили, что только такая дурочка, как я, может предположить, что события подобного масштаба можно провернуть малыми силами.
Замешаны кланы — это точно, и точно — не один.
Все подозревали всех. Советы кланов собирались по нескольку раз в день.
— Чтоб они сдохли, чтобы Грань разверзлась над их головами, чтобы их сожрали твари, чтобы они никогда больше не сложили плетений… — ругался Акс.
Уши горели. Я перебирала пальцами, опустив голову. Плюс к ушам у меня начали пылать щеки, и закрыла лицо руками, застонав.
Что же мне так не везет то?
— Не расстраивайся, — Акс потрепал меня по голове. — Это временно. Дядя обязательно найдет решение.
Тир скептически приподнял бровь, но — промолчал. Потому что у клана «золотых» возникли свои, не менее масштабные, проблемы.
Кто же знал, что среди тех, кто связан «печатью» и отправится в Храм замаливать свои грехи, найдутся те, кто плотно, очень плотно работал с Севером?
Я же не могла спрашивать каждого обо всех грехах с рождения!
Но… я могла запретить им говорить про Север. А теперь…
Дядя попался на махинациях с артефактами.
Тиры — подкупили ведущих столичного Аукциона, по определению магподрядчика, на крупный «золотой» заказ — «Чистку и реконструкцию отхожих мест во всем Центральном пределе». Действовали через подставных лиц, и использовали эту схему для отмывания империалов. И хоть и говорят, что деньги не пахнут… это не в случае с Тирами.
Квинты — на взятках чинушам Запретного города в особо крупных размерах.
Чень — на подтасовках и продаже должностей в Легионе и военном ведомстве.
Клан Чжан заказал убийство Главы клана Вэй.
Клан Ло держал три нарко-притона под самым носом Управления — через две улицы от Второй цветочной.
Ру, Фейу, Асти, Ся, Чу, Атти… перечислять можно было долго. Прямо — коснулось многих, косвенно — так или иначе, почти каждого. Поэтому лихорадило чинуш, лихорадило военных, лихорадило гильдии, советы, Запретный город… все подозревали всех.
Разоблачения гремели по всей Империи. Кланы обвиняли кланы, Главы вызывали в круг Глав. Поединки, разбирательства, претензии, поданные на рассмотрение в Трибунал, сыпались одно за другим. Империя гудела, как улей с потревоженными шершнями.
Потом во всем обвинили республиканцев и мирийцев. Те обвинили имперцев, Запретный город — кланы, кланы — императорский род. Все обвиняли всех.
«Отец призывает гнев небес на головы того, кто придумал этот план» — поделился в обед Кантор, схлопывая очередной вестник из дома. — «Его вызвали в круг уже трижды за это утро. Как только порталы заработают — состоятся поединки».
«Глава и Первый Наследник клана Блау горячо присоединяются к пожеланиям Главы рода Тир» — пробормотал Акс, отсалютовав по военному. Дядю на поединки не вызвали, но вызвали в Гильдию.
Но все это можно было бы пережить. Кроме одного. Паломничества в Храмы продолжались ещё день. Откровения лились нескончаемым потоком — вассалы сдавали сюзеренов и умирали от нарушения клятв. Конкуренты сдавали конкурентов. Враги — врагов.
