Диаграмма выглядела не так плохо, как казалось на первый взгляд. Случай был сложным, но сама задача, если её разбить на последовательные этапы — простой. Вопрос в том, сможем ли мы вдвоем обеспечить синхронность.
— Что у вас с контролем? — бросила я стажеру. — Нужна бумага, построить схему, — сестре.
— Какую схему? Мы этого не проходили!!!
— Бумага. Быстро. Что у вас с контролем, стажер!
— Пятый, пятый круг и пятый уровень. Пять-пять, — повторил он по слогам.
— Пять — плохо. Будет сложно, но можем попробовать, — пробормотала я себе под нос и начала делать то, что делала всегда, планируя каскад сложных плетений — принялась набрасывать ход операции в последовательных связках. — Идите сюда. Будем работать в четыре руки. Сестра — контроль диаграммы и на вас — накопители. Этап первый…
***
— Разряд!
Плетения реанимационного круга сверкнули в воздухе, мгновение — и снова ничего не происходило. Сердце — не билось.
— Разряд!!!
Плетения сверкнули в воздухе ещё раз.
— Разряд!!! Увеличить мощность!!!
— Это — последний накопитель!!!
— Вместе, с двух сторон, на счет три, — скомандовала я стажеру и увидела быстрый кивок в ответ. — Один, два, три! Разряд!!!
Мы дышали шумно — по вискам стекал пот, стажер обреченно опустил руки, пока я не услышала самый лучший звук в мире — ритмичный стук. Сердце замерло на миг, и мы затаили дыхание, а потом забилось… и диаграмма — ожила.
Тук. Тук. Тук.
Мы не потеряли его — нашего третьего, мы — не потеряли его.
Молодой Старший целитель влетел в операционную без чистого верхнего халата — как есть, запыхавшись, и быстро прошагал к столу, на ходу бросая плетения. Взгляд на пациента, диаграмму и он — выдохнул.
— Задержался, случай оказался сложнее. Почему сразу четыре малых реанимационных?
Стажер замешкался.
— На большое не хватило бы сил, у нас последний накопитель! — встала на защиту Сестра.
— Надо было увеличить мощность разряда или использовать схему плетений с двух сторон!
— Использовали, предложила помощник Су! — снова вмешалась Сестра.
— Помощник Су? — целитель развернулся ко мне, дернул уголком рта и бросил быстрый взгляд на замершего у стены Райдо. — Работаем! «Поддержка два-семь». Стажер — выполнять!
Старший целитель продолжил вести операцию, как ни в чем не бывало. Кровь была повсюду — на моем фартуке, форменной юбке, сапогах, на столе, а на полу уже собралась лужа.
Я стиснула зубы — так хотелось заорать на него.
Какой бардак у них творится в этом гражданском Госпитале! Давно не было военных действий? Давно не было прорывов?
Три. Мать его. Три пациента. Мы потеряли бы всех троих. Какого демона он оставил стажера и двух сестер одних так надолго. Потом все трое раненых просто стали бы строчкой в отчете о смертях за последнюю ночь.
Старший целитель — идиот. Великовозрастный идиот. Сколько их было, таких стажеров? Это через несколько зим они научатся не пропускать всё через себя и отстраняться, а сейчас? Умри этот или предыдущий пациент прямо на руках у мальчишки, хватило бы воли этому юнцу продолжать лечить? Или он сломался бы, и на одного целителя стало бы меньше?
В этой конкретной битве мы одержали победу. Только сегодня. Выиграли одну битву из многих, но — не войну. За чужие жизни.
Заключительная часть операции прошла штатно — тихо и гладко, стежки ложились, плетения сверкали в воздухе, диаграммы сияли ровным серебристым светом.
Мы выдохнули одновременно, как только упало завершающее плетение. И Старший целитель скомандовал довольно: «Перевести в палату. Перерыв десять мгновений», и первым покинул комнату.
Я посмотрела на Сестру — темные глаза влажно блестели над кади, она кивнула мне, улыбаясь. Стажер молчал пол мгновения, сверля меня взглядом, и потом — тоже кивнул, едва заметно, благодаря за помощь.
С введением «военного положения» понятие «рабочий режим» перестало существовать. У практикующих стажеров его просто не было — не здесь и не сейчас, когда каждому целителю для контроля узлов в особо сложных плетениях требовалось как минимум два помощника. Поэтому младшие работали, пока держались на ногах и могли складывать плетения. Как только начинали делать ошибки, или уровень внутренней силы падал критически — их сменяли, отправляя отдыхать здесь же — в нижние комнаты отдыха Госпиталя. Некоторые жили так всю практику — вообще не возвращаясь домой. Работа целителем затягивает, как воронка водоворота. Жизнь на грани дает непередаваемое чувство эйфории, когда удается заставить чье-то сердце биться дальше. На это — подсаживаешься, как на лучший вид опиатов, постепенно предпочитая сну — работу, получая доступ в закрытый клуб тех, кто с гордостью носит знак Асклепия.
А сколько мгновений провела я у кроватей пациентов, просматривая диаграммы состояний, подбирая схемы лечения, состав алхимических зелий?
***
После перерыва нас перебросили ещё несколько раз — усталые лица вымотанных стажеров менялись так быстро, что я просто не успевала их запомнить. Одну операцию я провела с Тилем — его стиль плетений — осторожно и филигранно. Две — со Старшим целителем, стариком Магистром, и на последнюю — нас собрали вместе. Случай оказался очередным-сложным. Требовалось два целителя и два помощника одновременно, чтобы вытянуть схему.
— Су, идешь третьим номером, — скомандовал старик-магистр.
— Старший, уверены? Третий круг, — сосредоточенно уточнил Тиль.
— Уверен, даже с третьим — контроль лучше любого из тех, кто есть под рукой, плетения чистые. Дайте ей накопитель!
Сестра перебросила мне камень на цепочке и мы заняли позиции.
— Держать. Держать узел я сказал!
— Рано… рано… Давай! Сейчас! Встало!
— Состояние источника стабильное.
— Плети шестое, пятое, три, три, три…. Держите второй узел точнее… Тиль!!!
— Удержал, — выдохнул менталист устало — плетения, на которые мы вчетвером потратили пять мгновений чуть не сорвались.
Вспышка!
— Диаграмма меняется, уровень падает, — сигнализировала сестра.
— Быстрее! Плетите быстрее!
— Держать! Су! Держать!!! Сцепила зубы и держишь!!!
Руки дрожали так, что я почти потеряла узел — тогда рассыпалось бы всё, но накопитель я вычерпала полностью и сейчас тянула на внутреннем резерве — круга не хватало, не хватало настолько, что ещё мгновения….
— Тридцать маг единиц, — шепнул сзади Райдо, когда теплая цепочка опустилась на шею — камень накопителя скользнул на грудь. — Должно хватить.
