Чему она радуется? И тут я поняла: я ведь только что фактически угрожала студентке Академии натравить на неё огнедышащее чудовище. О боже… как можно быть такой дурой.
Бернадет демонстративно отвернулась, но взгляд, которым она меня одарила перед этим, сулил скорые неприятности.
И только тогда Эрмилина бросилась ко мне, уселась на краешек кровати, схватила за руку.
– Как ты?
– Как видишь, жива. Ты уже видела Майка?
– Пока не пускают. Он очень ослаб, чёртова гадина молотила его заклинаниями как сумасшедшая.
Я вспомнила изломанную фигуру и кивнула. Ему действительно досталось больше всех.
– Но жить будет, – с улыбкой подытожила Эрмилина. Она хотела ещё что-то сказать, но тут на пороге появилась Арманда. Её лицо было встревоженным.
– Леди Юлия, – сказала она тихо. – Явился королевский дознаватель. Он хочет задать вам кое-какие вопросы и ждёт вас через час в кабинете ректора.
Я поёжилась. Да уж, с тех пор, как дознаватель задавал мне свои прошлые вопросы, я успела немало наворотить.
– Эрмилина, проводите леди в комнату и помогите ей собраться.
Я поднялась. Меня всё ещё немного пошатывало, но вряд ли от пережитого. Если трое суток лежишь плашмя в кровати, руки-ноги забывают как двигаться.
Как ни странно, мы пошли не в сторону домиков, я прямо к Академии.
– Опасности же больше нет? – удивилась я. – почему домики не вернули?
– Гариетта убедила ректора, что в стенах замка студентам будет лучше и безопаснее. И ректор с ней согласился, хотя студенты поговаривают, что она просто не хотела возиться с пространственной магией и переносить всё обратно.
Я рассмеялась, впрочем, не слишком весело. Я не сомневалась, что встреча с Гариеттой ничего хорошего мне не несёт. А уж про встречу с дознавателем и думать не хотелось.
Я вошла в свою комнату, которую покинула совсем недавно, а ощущение было, будто полжизни с тех пор прошло. Рыжик бросился ко мне навстречу, вскарабкался по одежде и уткнулся носом в шею. Кажется, он чувствовал себя виноватым.
– Ну что ты, глупенький, ты ведь никак не мог мне помочь. Я ведь была в подвале, а туда бы ты не пробрался.
Он фыркнул, словно давая понять, что для него это не такая уж и непосильная задача. А я воочию представила, как бедный котёнок пытался выбраться через окно, но не мог: магический купол, которым накрыли Академию, для него тоже был непроницаемым.
Эрмилина постучала и появилась на пороге с дымящимся блюдом. Я посмотрела на часы.
– Меня кормили в лазарете, да и времени сейчас на это нет. А ещё не представляю, чтобы кусок полез мне в горло в предверии встречи с гадким змеем.
– А это не тебе. – она протянула мне тарелку, и я поставила её на пол.
– Проголодался, маленький?
Рыжик тут же набросился на еду, и пока уничтожал содержимое блюда, мне показалось, что он посматривал на Эрмилину уже вполне доброжелательно.
Поговорить с медведем не получилось. Я быстро переоделась и почти с сожалением вышла из комнаты, где все были свои, где были друзья, и отправилась на встречу к неизвестности.
Глава 39
Я, робея, открыла дверь в кабинет ректора. Встреча с дознавателем пугала меня до чёртиков.
Но когда вошла – выдохнула с облегчением: кроме дознавателя в кабинете был сам ректор и мой декан. В их присутствии я уж точно чувствовала себя увереннее, и всё же внимательнее окинула взглядом кабинет, надеясь увидеть ещё кое-кого – магистра Рониура. Но его не было.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Может быть, с ним что-нибудь случилось? Или змей-дознаватель утащил таки его в королевские казематы? Кто знает, что могло прийти в голову этому… я не находила слов. Впрочем, если бы это было так – в Академии пошли бы слухи, и уж точно я бы что-то узнала.
Я поздоровалась со всеми и остановилась в ожидании.
– Присядьте, Юлия, – мягко сказал ректор, указывая мне на кресло. – У сэра Салахандера есть к вам вопросы, но он, – ректор метнул на дознавателя взгляд, значения которого я не поняла, и с нажимом продолжил: – понимает, что после всего пережитого вы плохо себя чувствуете. Так что, полагаю, этот разговор не затянется.
– Допрос, – поправил его дознаватель. – Не разговор, а допрос. Я по-прежнему считаю, что его нужно проводить не здесь, а в королевских казематах. Не забывайте, что я делаю Академии большое одолжение. Подозрения с вашей студентки всё ещё не сняты.
Не сняты? Я подавилась воздухом от такой несправедливости.
– Вы же поймали старуху! Она пыталась меня убить – это видели ваши стражи. Какие ещё могут быть подозрения?
– Старуху мы действительно поймали, но у неё явно были сообщники. Слишком много вопросов, на которые она не может ответить. Например, где раздобыла книгу и для чего хотела поднять мёртвых.
– Но я-то этого точно не знаю, – буркнула я. – Она не делилась подробностями.
– Начнём с начала, – холодно сказал дознаватель. Сейчас в присутствии ректора и декана он не был язвительным, как в прошлый раз. Наоборот, держался холодно, корчил из себя профессионала. – Почему вы отправились в магазин платьев? Откуда вы знали, что пленники там?
Это был простой вопрос. Во всяком случае, тут ничего опасного не таилось. Я подробно и обстоятельно рассказала о том, как зацепилась за строчку в записке Майка, как отыскала его соседа по комнате и выяснила, что он собирался купить Эрмилине – своей девушке – украшение.
– И это всё? Из-за этого вы пошли в магазин? Если бы он решил купить себе рубашку, вы бы пошли в другой?
Он всё-таки недолго пробыл в роли беспристрастного дознавателя. Гнев вырывался наружу, а мне так и хотелось ему сказать: всё это должны были сделать вы!
Но я понимала, что нужно молчать. Угроза продолжить допрос в королевских казематах всё ещё звенела у меня в ушах.
– Он писал об этом в записке. И я думала – я надеялась – что этим он хотел подать какой-то знак. К тому же в том магазине обычно толкутся девушки, и если он туда пришёл – его бы заметили. Вдруг он был там со своим похитителем?.. Я и не предполагала, что всё так получится.
Я попыталась изобразить максимальную степень раскаяния на своём лице, но на дознавателя это не произвело никакого впечатления.
– Не стройте из себя невинную овечку, леди Юлия. Вы сбежали из Академии, несмотря на запрет, выбрались через окно тюремной камеры. Откуда вы знали, что там не действует магический купол?
А вот мы и перешли к сложным вопросам. Теперь нужно быть предельно, предельно осторожной.
Я состроила самые невинные глаза и заявила:
– Вы же сами мне сказали.
– Что?
