Я открыл «Искусство войны», надеясь, что книга станет для меня источником вдохновения.
* * *
Пора. Я с ужасом думал о том, что эта минута настанет – на самом деле я уже несколько недель это откладывал. Но теперь наконец все оправдания и способы потянуть время закончились. Вся информация обновлена. Работа по всем намеченным проектам начата. Виртуальная реальность уже существует на достаточном уровне реализма для того, что мне нужно сделать.
Я открыл папку с проектом по контролю над эндокринной системой и, не дав посторонним мыслям проникнуть в мою голову, щелкнул выключателем.
Знаете это щемящее чувство, которое возникает, когда вдруг понимаешь, что ты забыл что-то важное? Как будто ты едешь в быстром лифте и при этом тебя тошнит? Данное чувство накатило на меня резко, без предупреждения. Возможно, в тот миг выплеснулись все мои накопившиеся, подавленные эмоции. Не важно. В любом случае к такому мощному удару я готов не был. В мозгу закрутились мысли обо всем, что тревожило меня с момента пробуждения.
Мама. Папа. Андреа и Алейна. Их больше нет, нас разделяют более ста лет и миллиарды километров. Я никогда не увижу их детей, и своих у меня никогда не будет. Я никогда не увижу, как мама и папа великолепно играют роли бабушки и дедушки, ироничных, не признающих авторитетов, всегда готовых посмеяться над собой.
Я вспомнил, как Андреа подшучивала над моим ростом, и заплакал. Я вспомнил, как лежал в гамаке, который мы повесили на заднем дворе, а Алейна брызгала в меня из шланга. Я вспомнил все те случаи, когда мы вызывали друг у друга неконтролируемый смех нашими невероятно глупыми шутками и каламбурами. Никто не понимал нас так, как мы сами, никто, возможно, даже мама и папа, не врубался в наши шутки. И теперь моих родных больше нет, отныне и навсегда они вне досягаемости. Когда меня накрыло волной одиночества и потери, я соскользнул с кресла на пол и сжался в комок. Я рыдал, пока не стал задыхаться.
Шпилька пришла выяснить, что происходит, и вопросительно мяукнула. Я взял кошку на руки и, раскачиваясь взад-вперед, принялся оплакивать свою утраченную жизнь.
* * *
Вторая версия модели медленно вращалась над столом, но я ее не видел. Я отлично выплакался и, несомненно, испытал катарсис, но мне казалось, что это еще не конец. Однако теперь я знал одно: в главном я по-прежнему оставался человеком.
[На Земле обнаружена активность.]
Я посмотрел на Гуппи.
– Что там?
[Обнаружены электромагнитные импульсы. Обнаружены вспышки света. Вероятность наземных ядерных взрывов: 100 %.]
– Проклятье. Ладно, Гуппи, продолжай мониторить ситуацию. Следи, не появятся ли какие-нибудь осмысленные сообщения.
Так, все накрылось одним местом. И никак не узнаешь, насколько все плохо. Но, похоже, теперь я сам по себе.
Часть 2
14
Боб, август 2144 г. – Эпсилон Эридана
Исследования космоса будут зависеть от технического прогресса в двух сферах: связь и транспорт. Первая и наиболее очевидная технология – это двигатель. Создали ли мы транспорт, движущийся со сверхсветовой скоростью? Есть ли у нас инерционный двигатель? «Червоточины»? Телепортация? Время перемещения из точки А в точку Б не только определяет стоимость проекта и влияет на то, можем ли мы ли вообще перевозить людей.
К сожалению, в конце концов главным, критическим фактором станет наличие политической воли. Если не произойдет значительного развития технологий или каких-то радикальных научных открытий, то стоимость подобных проектов будет слишком высока, и для их реализации потребуются усилия всего мира.
Лоренс Вьенн, семинар «Изучение галактики»
Я СКОЛЬЗНУЛ внутрь системы Эпсилона Эридана на скорости, составляющей всего пару процентов от световой. Мой корабль приближался к системе от звездного севера, то есть от полюса, где звезда, словно Земля, вращалась против часовой стрелки. Я несколько раз сфотографировал окрестности звезды, пытаясь найти точки света, положение которых на фотографиях менялось. При той скорости, с которой я двигался, движение любой планеты будет заметно на фоне галактики.
Моя задача заключалась в поиске пригодных для жизни планет, или, если их нет, почти пригодных планет, которые можно модифицировать и на которых, по крайней мере, можно жить при некоторой технической поддержке.
Я применил и суддар, хотя он мог находить плотные объекты лишь в радиусе одного светового часа. Если честно, то я не надеялся что-то найти. На таком расстоянии от звезды даже объекты Койпера будут редкостью.
На то чтобы пересечь систему из конца в конец, понадобилось бы двенадцать дней, но я не собирался так долго бездельничать. Звездный каталог сообщил мне, что здесь должна быть, по крайней мере, одна планета-гигант, в поиске которой не должно возникнуть особых сложностей. А как только я найду вторую планету, у меня будет три точки, необходимые для определения вероятной плоскости эклиптики.
Менее чем за два дня я нашел несколько планет. Оценив расположение их орбит, я усомнился в том, что сумею обнаружить еще. В системе было две внутренние скалистые планеты, внутренний пояс астероидов, одна планета-гигант, внешний пояс астероидов, а чуть поодаль – похожая на Нептун планета с крайне эллиптической орбитой. Кроме того, еще дальше располагался довольно значительный пояс Койпера.
Мне отчаянно хотелось взглянуть на две внутренние планеты – и даже на газовый гигант, если уж на то пошло. Ведь я в конце концов – первый человек, который побывал в другой звездной системе. Ну ладно, о термине «человек» можно поспорить. Но времени было в обрез, и следовало готовиться к прибытию гостей, поэтому осматривать достопримечательности я не мог.
В теории полезные металлы должны быть сконцентрированы внутри системы. Кроме того, у внутреннего пояса меньше радиус, и поэтому его можно быстрее просканировать.
– Гуппи, построй траекторию, которая проведет нас над внутренним поясом. Будем искать в нем ресурсы.
[Есть, сэр.]
* * *
Гладя Шпильку, я изучал чертежи, парящие над моим столом. Бразильский зонд, наверное, вломится в систему, словно громила. Если он решит действовать по-тихому, тогда я, скорее всего, в заднице. Но если он вооружен и думает, что у меня оружия нет, то для него лучший вариант состоит в том, чтобы как можно быстрее вступить со мной в противостояние: догнать меня и пристрелить, как собаку.
Кроме того, меня тревожила мысль, что бразильский зонд, возможно, схитрил, когда покидал Солнечную систему. Если у него на борту нет какого-то немыслимого числа ракет, то, по моим расчетам, он способен развить гораздо больше, чем 1,25 g. Я решил, что подготовлюсь задолго до его прибытия.
Может, бразилец сознательно пытался запутать меня своим небольшим ускорением? Если он рассчитывал, что прибудет сюда раньше и застигнет меня врасплох, то идеальная стратегия для него – подойти поближе и разнести меня на части. Для этого, разумеется, он должен сначала меня найти. Следовательно, моя идеальная стратегия – это прикинуться дурачком, а затем активировать ловушку. Но он, конечно, предположит, что я заготовил для него ловушку…
